Ларри Нивен - Подарок с Земли

Он не мог думать, не мог двинуться. Сцена напоминала кошмар, она была за пределами рассудка. «Волшебство! — подумал он, и еще: — Только бы не опять оно!»

Госпиталь уплывал прочь, как во сне. Мэтту заложило уши, так что все это происходило в зловещей тишине. Корабль отчаливал…

А под шлемом у него не осталось воздуха. В баллоне были лишь последние струйки. Мэтт задыхался. Вялыми и неловкими вдруг пальцами он оттянул защелки, отшвырнул шлем и глотнул воздуха. Потом он вспомнил про газ.

Но воздух оказался горячим и чистым, воздух снаружи, завывающий в зияющей пробоине наружного корпуса. Мэтт втягивал его, засасывал его в себя. Перед глазами плавали пятна.

Корабль подскакивал и опускался, словно на морской волне. «Колебания в двигателе», — подумал Мэтт и попытался не уделять им внимания. Но одной вещи внимание уделить он был вынужден.

Полли добралась до управления. Явно это она поднимает корабль. Невозможно сказать, насколько они уже высоко; огни Госпиталя настолько уменьшились, что снаружи по сравнению с освещенной комнатой остался только сплошной мрак. Они поднимаются и комната распахнута в космос, а у Мэтта нет шлема.

Казалось, комната стала поустойчивей. Мэтт прыгнул к лестнице. Скафандр был неуклюжий, но он ухватился за лестницу и спустился по ней, борясь с неустойчивостью ранца. Только когда он ступил на пол, ранец привлек его сознательное внимание.

В конце концов, если посадочные двигатели «Планка» еще работают, отчего не работать и ранцу на скафандре?

Мэтт посмотрел вниз, на контрольную панель, предназначенную для управления кончиками пальцев. При надетом шлеме он не мог бы этого сделать. Ранец утыкан маленькими ракетными движками; Мэтту, конечно, нужны те, что снизу.

Высоко ли он сейчас?

Мэтт опробовал две нижние кнопки и что-то взорвалось у него на спине. Ощущение было, какое надо: будто его пытаются приподнять. Рычажок на панельке имелся всего один. Без сомнения, он управляет сразу всеми соплами, или всеми, которые в данный момент включены.

Ну, что еще ему надо знать? Высоко ли он?

Мэтт в последний раз глубоко вздохнул и пролез сквозь дыру в стене. Он увидел вокруг себя черноту и с силой повернул рычажок. Тот не шелохнулся. Он уже был включен на полную мощность. Мэтту осталось что-то около секунды, чтобы понять, что ранец предназначен для использования в космосе, на земле же он, вероятно, не поднимет и своего веса.

Мэтт нажал кнопку.

Осторожно, так, чтобы помешать людям с автогенами, майор Йенсен заглядывал сквозь дыру в двери отсека управления полетом.

Под дверью установили платформу, с которой одновременно могли работать два человека. Платформа поднималась и оседала, поднималась и оседала, так что майору приходилось упираться ладонями в потолок. Он видел копну вороных волос над спинкой кресла управления и повисшую тонкую загорелую руку.

Иисус Пьетро, стоявший внизу, окликнул:

— Долго еще?

— Несколько секунд, — ответил один из людей с автогенами. — Если только она и сторону петель не заварила.

— Вам известно, куда мы движемся? — осведомился Глава. — Мне — да.

Майор Йенсен недоуменно посмотрел вниз. Глава говорит так странно! И выглядит он, как старик худого здоровья. Казалось, он не может сосредоточиться на происходящем. «Созрел для отставки, — сочувственно подумал майор Йенсен. — Если мы переживем эту историю…»

— Мне известно, — повторил Иисус Пьетро и сам себе кивнул.

Майор Йенсен отвернулся. У него не было времени на сострадание Главе, пока это продолжается.

— Сторона петель заварена, — сказал один из резавших.

— Долго?

— Три минуты, если работать с обоих концов.

Корабль продолжал двигаться, скользя на своей огненной подошве. Пламя пронеслось по опушке леса с ловушками, оставив череду лижущих этот лес языков красного и оранжевого пламени, на что занятые битвой машины вверху не обратили внимания. Скоро среди деревьев начались взрывы, а потом вся полоса леса запылала.

«Планк» уже покинул защитную полосу и двигался в расположение домов и магазинов. Члены команды, жившие в этих домах, конечно, проснулись; невозможно было спать при этом непрерывном реве. Некоторые остались там, где были, некоторые выбегали на улицу и пытались бежать по ней. Выжили те, кто добрался до подвалов. В кильватере «Планка» тянулась полоса сгоревших, взорванных домов шириной в квартал.

Но вот пошли дома пустые и несгораемые. Они были выстроены из архитектурного коралла и заброшены, по большей части дольше тридцати лет.

— Мы прошли, сэр. — Эти слова едва ли требовались. Сварщики оттолкнули дверь в сторону, предохранив руки плотными перчатками. Майор Йенсен вскочил внутрь и полез по лестнице, подгоняемый паникой.

Пульт управления перед Полли привел его в замешательство. Зная, что ему известно не меньше о летающих космических судах, чем кому-либо из оставшихся позади, майор продолжал искать рычаг, колесо или тумблер, который изменил бы направление «Планка». Наконец, озадаченный, он поднял взгляд — и это была его погибель.

Рубка управления полетом была длинной. Она пронизывала грузовой отсек, уходя туда, где внешний корпус соединялся с внутренним и большая ее часть была прозрачной. Майор Йенсен посмотрел сквозь внешний корпус и увидел, что происходит снаружи.

Он увидел сияние двигателей в нижней части поля зрения. Справа — взрывающийся коралловый дом, последний дом. Недалеко впереди — приближающуюся черную линию края пустоты.

И он замер.

— Мы свалимся, — заметил Иисус Пьетро, стоявший на лестнице ниже него. Он не выказал ни удивления, ни страха.

Майор Йенсен закрыл лицо руками и завизжал.

Иисус Пьетро протиснулся мимо него в кресле слева. Его решение опиралось на чистую логику. Если майор Йенсен не нашел нужного средства управления, значит он смотрел не на том пульте; а этот пульт управления был единственным другим, до которого девушка-колонистка могла дотянуться со своего места. Он нашел управление стабилизаторами и опробовал.

Корабль наклонился назад и его движение начало замедляться.

Продолжая замедлять ход, он переполз через край.

Иисус Пьетро развалился в кресле и смотрел. Воздушная подушка уже не держала «Планк». Иисус Пьетро почувствовал себя, как в двинувшемся вниз лифте. Он смотрел, как ползет мимо черной тенью обрыв, быстрее и быстрее. Наконец он заслонил полнеба, а в другой половине светили звезды.

Наконец звезды исчезли.

Корабль начал разогреваться. Снаружи было темно и жарко и старые стены «Планка» стонали и трещали под усиливающимся давлением. Иисус Пьетро смотрел, ждал.