Гарри Гаррисон - Чего стоят крылья

Джон на секунду задумался.

— Это будет нелегким делом.

Фауст решил еще сильнее его заинтересовать.

— Вы получите соответствующее вознаграждение: миллион долларов сразу, не считая оплаты текущих расходов, а после смерти — вечный отдых на одном из наших курортов.

Он вынул из кармана заполненный чек и испытующе посмотрел на Джона Турризи. Потом ловко сунул ему чек в боковой карман пиджака.

— Итак, вы согласны?

— Да, но, поверьте, не ради денег.

Фауст в порыве радости обнял его. Затем проводил Джона к тому же лифту.

И Джон снова очутился в баре. У него было такое чувство, словно он только что очнулся от солнечного удара. Но чек в боковом кармане неопровержимо свидетельствовал о том, что случившееся не было сном. «Прежде всего необходимо собраться с мыслями, разработать план действий».

Он вышел из бара и направился в свое агентство. Привычный шум на улицах производил на него сейчас угнетающее впечатление. И этим людям, лихорадочно спешащим куда-то, он должен рекламировать ад, такой далекий для них и абстрактный?! Им овладело уныние. По силам ли ему такая задача?

Он в задумчивости подошел к зданию агентства и, подняв глаза, увидел на фасаде следы автоматной очереди. Ему показалось невероятным, что с того момента прошел всего день. Быть может, идея возникла у него, когда он смотрел на выбоины в мраморе, оставленные пулями. Как бы то ни было, он решил действовать без промедления. Впоследствии власти ада заподозрили неладное, но им так и не удалось собрать реальных доказательств.

Джон отправился в полицейское управление, где написал официальное донесение на неизвестных лиц, совершивших днем ранее вооруженное нападение на здание рекламного агентства «Турризи энд Ломбардо компани». Не забыл он сообщить и о своих подозрениях относительно мафии.

Выйдя из полицейского управления, он сел в сквере на скамейку. Выстрел из люиары[52] не заставил себя долго ждать. Сраженный пулей в сердце, Джон еще успел подумать, что скоро он окунется в бирюзовое море и уплывет вдаль. А потом будет сидеть на горячем песке, любуясь прекрасным до невероятности пляжем.

Уинстон П. Сэндерс

Договор

История о том, как Асмодей[53] наперекор всей современной скептической науке пришел к выводу, что некоторые старинные легенды — чистая правда, и о том, как он разыскивал нужную книгу, и как это ему, наконец, удалось, — сама по себе интересна. Но не об этом сейчас речь.

Немало времени прошло, прежде чем он раздобыл все необходимые ингредиенты, а главное — собрался с духом. Наконец пробил урочный час, и он позвонил своей секретарше. Та впорхнула в кабинет.

— Да, сэр?

— У меня крайне важное дело, — сказал Асмодей. — Я хочу, чтобы меня ни по каким вопросам никто не беспокоил, пока я сам не разрешу. Вам ясно?

Он был горд тем, что сохранял спокойствие, и даже сам себе немного удивлялся.

— Да, сэр, — кивнула секретарша. — Что'ы никто не 'ешал. Если только не 'озвонит Его Адское 'еличест'о[54].

У нее были прекрасные клыки, но они несколько портили ее дикцию; тем не менее мечтой ее жизни была, конечно, сценическая карьера.

— Вот именно, — саркастически сказал Асмодей. — Или если не начнется Армагеддон[55]. Теперь идите и никого сюда не пускайте.

Секретарша распростерлась перед ним ниц и упорхнула. Асмодей выскользнул из-за обсидианового стола и запер за ней дверь. Подойдя к окну, он посмотрел, не пролетает ли кто мимо. Впрочем, это было маловероятно: как Уполномоченный по Производству Серы и Зловония он занимал третий этаж административного небоскреба, а летать так низко мало кому разрешалось. Глазам его предстала лишь привычная пустынная равнина, кое-где озаренная пламенем. Он был необычайно взвинчен, и когда, перекрывая шум, где-то раздался истошный вопль, Асмодей навострил уши.

— Ля-бемоль, — кивнул он и сделал повелительный жест. Окно закрылось.

Не теряя времени, чтобы, чего доброго, не испугаться, он выдвинул ящик стола и достал оттуда старинный полуистлевший фолиант в переплете из драконовой кожи. Раскрыв его, он еще раз просмотрел нужные места, потом приготовил все, что могло понадобиться, и приступил к работе.

Первый этап процедуры был неприятен, но терпим: нужно было задом наперед прочитать молитву. Дальнейшее было ужасно, но, к счастью, после совершения нужных действий Асмодей пришел в такое ошеломленное состояние, что все остальное проделал почти механически. Лишь когда он начертил мелом на трехмерном полу поверхность Мёбиуса, он отчасти пришел в себя и уже надменно провозгласил:

— Приди! Приди! Приди!

Беззвучно вспыхнуло ослепительное пламя, и когда Асмодей вновь обрел способность видеть, внутри магического чертежа стоял человек.

Асмодей отшатнулся. Он знал, что заклинание должно подействовать, но когда это произошло на самом деле… Он почувствовал, что весь дрожит, закурил сигару, глубоко затянулся и только тогда смог взглянуть на того, кого вызвал.

Асмодей считал себя довольно красивым дьяволом. Но даже по его понятиям человек выглядел не таким уж омерзительным. Он был примерно такой же величины, тоже с двумя руками и двумя ногами, только без рогов, крыльев и хвоста. Рубашка его не отличалась свежестью, но на бедняка он похож не был. Экземпляр попался пожилой, худой и лысый, и кожа его напоминала старый пергамент. Что же в нем было такого ужасного? Вглядевшись получше, Асмодей понял: глаза. За толстыми стеклами очков светилось что-то необычное. А еще глубже скрывалась душа…

Асмодей с трудом поборол вечно глодавшую его зависть.

Человек некоторое время повертелся, пытаясь сойти с поверхности Мёбиуса, но это ему не удалось. (Книга предостерегала, что если вызванный человек вырвется на свободу прежде, чем будет заключен договор, последствия будут ужасны.) Скоро человек успокоился и встал, скрестив руки на груди, сжав губы и вглядываясь в окружающую тьму, прорезаемую вспышками пламени. Заметив Асмодея, он кивнул головой.

— Никогда не верил в эту чепуху, — сухо усмехнувшись, сказал он. — Но это не сон. Слишком много подробностей. Кроме того, стоит мне понять, что я сплю и вижу сон, как я просыпаюсь. Придется здравому смыслу отступить перед фактами. Они действительно имеют форму тарелочек?

— Кто? — разинул рот Асмодей.

— Ваши космические корабли.

— Космические корабли? — Чтобы понять, о чем идет речь, Асмодей начал припоминать все человеческие языки всех времен. — А, понимаю. Нет, это не космический корабль.