Евгений Закладный - Звездная рапсодия

А если, скажем, сигналов будет некое множество?

Тогда, надо думать, система начнет искать оптимальноe состояние, в котором ее энергия будет, опять-таки, наименьшей. В результате образуются все новые энергетические «мозаики» на все более низких уровнях. На некоторых из них система может как бы замирать, фиксируя их в памяти.

Допустим теперь, что из всего множестве сигналов поступил только один. Скажем, животное почувствовало запах хищника, хотя еще не слышит и не видит его. Но сигнал, несущий информацию о запахе, уже входил в качестве составной части в определенную энергетическую мозаику, отражающую со всей полнотой образ хищника. Значит, этот единственный сигнал оказывается в состоянии восстановить, возбудить энергию «мозаики» в целом.

Всё, образ построен, животное принимает решение к действию.

Вот так, утверждает Стив, и распознает образы любая биосистема, не исключая и нас, двуногих из отряда приматов, пышно именуемых Гомо Сапиенсами: образ знакомого человека складывается в нашем мозгу из множества сигналов — здесь и его запах, и цвет кожи, и черты лица, и мимика, и походка, и жестикуляция... Память хранит его анфас и профиль, интонации, своеобразие походки — тысячи, десятки тысяч признаков. И если только один из элементов этого множества привносится сигналом в мозг разумного существа, автоматически воссоздается полный образ, в результате чего мы и вспоминаем: это он! Важно только одно: чтобы этот единственный элемент строго соответствовал, резонировал с одним из уже закрепленных в памяти.

Потом может проводиться анализ, коррекция, выясняться некоторые несоответствия (ведь знакомый ваш мог и состариться, и похудеть) или подтверждаться соответствия. Для нас важно лишь то, что именно таков механизм распознавания образов».

Лола выдернула лист, переписала написанное, поморщилась.

«Что скажешь, Эо?» «А что я скажу? Все верно, и все... не так. Ты ведь можешь писать лучше, проще, образнее, доходчивей. Тебя поймут лишь специалисты, да и те примут штыки. Это даже мне ясно, хоть я довольно приблизительно знаю тезаурус твоих современников. Наверное, нужно будет еще поработать. Чем про, тем лучше. Вот и работай до тех пор, пока не эудет просто до гениальности».

Лола вздохнула и заложила новый лист.

«Сегодня даже слепые видят, что наше дальнейшее движение по пути технического прогресса теснейшим образом связано с решением проблемы искусственного интеллекта. Перед мысленным взором всех живущих в наше время — нескончаемая и необъяснимая трагедия Бермудов, из века в век разыгрываемая неведомыми силами по сценариям неведомых авторов. Кто-то спрессовывает время, освобождая какие-то виды энергии, чтобы уносить с планеты десятки и сотни человеческих жизней...

И тогда невольно напрашивается вопрос: а не имеют ли эти таинственные силы космическое происхождение? А не служит ли им наша планета этакой «грядкой для рассады», которую они время от времени выдергивают, чтобы пересадить на другие грядки — в иные миры, в другие галактики? Одно лишь предположение об этом вселяет в нас беспокойство и неуверенность в будущем: сегодня «выдернули» тебя, завтра то же самое могут сделать со мной, с кем-то из моих близких... Так кто же мы — подопытные кролики или истинно разумные существа? Но если мы искренне хотим считать себя разумными, не должны ли мы сегодня спросить у своя самих, спросить тех, кого избираем на высокие посты в государстве, — а все ли мы делаем для того, чтобы противостоять этим неведомым силам? Каков действительно наш объем знаний о ближнем космосе? Не затаились ли в нем враждебны» силы, аппетит которых со временем будет возрастать?)! Как, Эо?» «Кажется, впечатляет. Наверное, сработает».

— А сейчас я еще — про искусственный интеллект. Чтобы не затушевалось».

И Лола снова принялась стучать:

«Давайте смотреть правде в глаза: весьма вероятно, что в самом ближайшем будущем нас ждет жестокая борьба с сильным и опасным противником — неведомой космической цивилизацией, которая, быть может, намного обогнала нас в своем развитии. В этом не может быть ничего удивительного: ведь и сами мы сегодня выходим в космос, чтобы рано или поздно распространить свою экспансию не только на планеты солнечной системы, но и на весьма отдаленные системы Галактики. Экспансия свойственна любым формам жизни, любым цивилизациям, что же может быть странного в том, что кто-то уже проводит в жизнь то, что мы только намерены проводить? В этом свете работы по решению проблемы искусственного интеллекта имеют уже не просто важное, но жизненно важное значение! Все лучшие силы нации, все наше и экономическое могущество должно быть подчинено этой великой и благородной цели. мы держим экзамен на зрелость, на право свосуществования и развития в будущем. И мы не имеем права провалить этот экзамен, здесь — не оценка в зачетке, но сама жизнь...»

— Лично я, мистер Донован, считаю, что девка не представляет для нас реальной опасности.

— Чем раньше, Монтэг, вы перестанете считать, a начнете думать, тем больше пользы будет для его общего дела. И, разумеется, для нас.

— Сэр?

— Именно так! — Донован шлепнул по столу ладошкой, глянул на собеседнике из-под седых бровей и продолжил уже более миролюбиво: ему понравился собственный каламур, и он принялся обкатывать его всячески. — Именно так! Не отбивайте хлеб у роботов, это не лицу джентльмену. Пусть они считают, а мы с ими будем думать... Эта авантюристка уже трижды умела обвести нас вокруг пальца. Это много или мало? — он потер кончик породистого носа и реительно объявил: — Это много, Монтэг, эти слишком много! Пока еще я не знаю ее программы И конечной цели, но уверен: что-то здесь не чисто! Ох, не чисто...

— Насколько я понял, сэр, цель у нее проста и благородна: сделать деньги. Это ведь так понятно, так чисто по-человечески..

— Не жмите из меня слезу, Монтэг, я человек старый и слабый, мне доктора не велели волноваться... Идиот. Да вы отдаете себе отчет в реакции людей на ее статью?! До сих пор мы ориентировали их, и не безуспешно, на необходимость нейтрализации угрозы со стороны красных. А теперь начнем запугивать космической опасностью? Не перебор? Ведь эта новая «опасность» автоматически смажет, сведет на нет постулат красной опасности, а в результате... Да и откуда у нее может быть такая информация? Она что, в космосе побывала? Это же чушь первостатейная! Мы-то с вами знаем: они почему-то только с русскими контачат... Значит, если все ее предположения и концепции окажутся ложью, блефом...

— Осмелюсь напомнить, сэр, что один умный человек сказал по этому поводу: «Чем чудовищнее ложь, тем легче ей верят»...