Арч Стрэнтон - Универсальный солдат

- Господи! - воскликнула Ронни. - Но вы - ВЫ! - врач! Как вы могли пойти на такое? - Вы вряд ли это поймете, - вздохнул Грегор. - Вам же кажется, что все очень легко и очень просто. Фыркнул, отвернулся и сразу же решил этим все свои проблемы. Знаете, мисс Робертс, маскимализм - не самое лучшее качество в человеке, особенно, когда его пытаются натянуть на других, как чулок. - Да причем здесь максимализм, доктор! - взорвалась девушка. - Причем здесь максимализм? Это же преступление! Представьте, взяли бы вместо этих людей ВАС, и вычистили бы ВАШУ память, как мусорное ведро. Что сказали бы ваши родственники, если бы из вас сделали такое? - Постойте, а при чем здесь я? - А при чем они, доктор? Вы взяли нормальных живых людей и сотворили из них... не знаю, полутрупы, зомби, киборгов. Даже в голову не приходит, КАК это можно назвать. - Подождите-ка, постойте. Сядьте. Ронни, сложив руки на груди, прошла через комнату и опустилась в кресло. И сразу же пожалела об этом. Оно было таким уютно-мягким, облегающим, расслабляющим, что моментально сбивало с нужного тона. Она взглянула на Грегора, ожидая продолжения. Он оказался вовсе не таким, каким девушка его представляла. Высокий, сильный. В модной стрижке уже было достаточно седины, однако альбиносом и не пахло. Руки у доктора были именно такими, какие бывают у ювелиров, музыкантов и докторов, тонкие и нервные. Лицо, изрезанное морщинами, умное и строгое. Хотя голос являлся полной противоположностью всему облику Грегора. Тихий, успокаивающий, он заполнял собой всю комнату. Именно этот мягкий голос так злил Ронни. Ей, конечно, было бы гораздо проще, если бы доктор был жутким монстром-садистом, и не вызывал бы положительных эмоций. Эмоции для репортера враг, но сейчас девушка поддалась им. И то, что Грегор ей нравился, раздражало. И злило еще больше. - Так, так, так... - он потер лоб, взглянул на Ронни и кивнул, словно понял какую-то очень важную вещь. - Значит, вот оно что... Вы еще ничего не знаете. Ничего не знаете. - Док, я знаю достаточно, чтобы вынести четкое определение тому, что ВЫ сделали с этими людьми, в ходе этого дерьмового проекта. ВЫ и ПОЛКОВНИК ПЕРРИ. - Конечно. Я кажусь вам злобным чудовищем, сосущим чужую кровь ради собственной корысти. Не так ли, мисс Робертс? - Примерно, - Ронни жестко продолжала смотреть на доктора. - Ну, естественно, - кивнул Грегор. - Естественно. Иначе, наверное, и быть не может. Да. Я бы скорее всего думал так же. - Я не совсем понимаю, о чем вы, доктор. - Да, да, - он слабо улыбнулся и сделал неопределенный жест рукой, словно говоря: "Я все объясню. Всему свое время". Видите ли, мисс Робертс, вы прекрасный репортер. Я видел ваши передачи и, поверьте, я говорю абсолютно искренне. Мне они очень нравятся. - Благодарю вас, - сухо сказала Ронни. - Не стоит, - коротко ответил Грегор. - Но... но... Думаю, не ошибусь, если предположу, что вы никуда не годитесь в области биологии, анатомии и... ну и прочее. Нет, я не обвиняю вас в невежестве, отнюдь. Уверен, вы знаете все эти науки в рамках учебной программы колледжа. Хотя, вполне возможно, сейчас и плохо помните их. Не так ли. - Вы недалеки от истины, - раздраженно заметила Ронни. Только я не совсем понимаю, какое отношение имеют мои познания в биологии к теме нашего разговора. - Сейчас объясню. Прошу прощения, если поставил вас в неловкое положение. - Грегор достал сигарету и закурил. Сладкий запах дорогого табака поплыл по комнате, и девушка сжала ладонями плечи от острого желания вдохнуть этот дым. - Не хотите ли закурить? - осведомился он, протягивая ей портсигар. - Это "Данилофф". - Нет, благодарю. Она никогда ничего не брала у объектов своих репортажей, чтобы не попасть в психологическую зависимость от человека. Это золотое правило в нее вдолбил ее преподаватель в университете, обучающий тонкостям журналистского искусства. "Не давайте людям взнуздать вас. Ни малейшего повода. Никаких поблажек. Иначе вас укатают быстрее, чем успеете моргнуть, ребята". И Ронни всегда следовала этому правилу, и никогда не жалела о сделанном. - Я так и думал, что вы не курите, - улыбнулся Грегор. - Так вот, мисс Робертс. Мне придется объяснить вам кое-что из нейрохирургии. Я надеюсь, что не успею надоесть. Так вот, - он аккуратно стряхнул пепел в изящную серебряную пепельницу. - То, что вы называете "зомби" или "полутрупом", получить достаточно легко. Подобная операция делается постоянно, в течение, по крайней мере, тридцати лет, и вовсе не является преступлением. Она носит название ЛОБОТОМИЯ. Конечно, для того, чтобы человек стал послушным, как овечка, и мог действовать самостоятельно хотя бы какое-то время - пришлось бы вживить в мозг специальные раздражители, но, в общем-то, при современном уровне нейрохирургии это не составляет большого труда. Не знаю, совершал ли кто-нибудь что-то подобное или нет. В последнее время я мало читаю такого рода литературу. - Им сделали лоботомию? - резко спросила Ронни. - Конечно же, нет, - покачал головой Грегор. - В чем же тогда было бы открытие? Немного терпения, мисс Робертс. Так вот. Однажды, проведя опыты с животными, я заметил интересный факт. Резко увеличивая температуру тела и все жизненные процессы, можно заставить животное двигаться. Мне пришлось наблюдать это несколько раз при различных обстоятельствах. И тогда я начал проводить исследования в этом направлении. И через год щенок, с которым я экспериментировал, двигался в течение пяти-шести часов. Но... но... это все происходило при очень высокой температуре, и нужно было все время охлаждать тело, охлаждать мозг, иначе, в конце концов, он прекращал функционировать. - Как Джи-эр'44? - Да. Кстати, его зовут Люк Девро, мисс Робертс. - Люк? - Да. Люк Девро. Возможно, ему поможет, если вы будете называть его по имени, а не этой идиотской кличкой. - Хорошо. - Ронни кивнула и, не давая разговору уйти от темы, быстро спросила. - И что же было дальше? Насколько я понимаю, до сих пор некоторые умудрялись заставлять животных двигаться без помощи хирургии. - Ах, да. Простите, я совсем забыл упомянуть. Это было мертвое животное. - Что значит "мертвое"? Ронни растерялась, и Грегор не замедлил вернуть "укол". - Мертвое, значит мертвое, мисс Робертс. Труп. Знаете? - Да. Простите, доктор. Я не хотела вас обидеть. - А я и не обиделся. Так вот, как я уже успел сообщить вам, это было мертвое животное. Оно нормально функционировало, если его вовремя охлаждали. Это продолжалось год. А затем на моем горизонте возник полковник Уильям Перри. Тогда, правда, он еще не был полковником. Он-то и предложил мне испробовать мое открытие на людях. На американских солдатах. - Значит, это все-таки солдаты... - Разумеется. Здесь же армейский госпиталь. - Грегор потер подбородок и взглянул в сторону окна. - Знаете, мисс Робертс, когда ты молод, то кажется, весь мир у твоих ног. Ты еще силен и полон благих намерений. Думаешь, что, делая свое открытие, ты можешь осчастливить мир. Сделать его добрее и лучше. Хотя, как правило, впоследствии выясняется, что этим открытием воспользовались вовсе не те люди, о которых ты думал, и совсем в других целях. Вам, должно быть, знакомо это ощущение. - Да. - Избитая, старая, как мир, истина насчет благих намерений и дороги, куда они ведут. - Я помню, - Ронни кивнула. Доктор покачал головой, словно говоря: "Мы все помним до поры". Он достал еще одну сигарету, снова закурил и продолжал: - Я мечтал о том, что смогу сделать человека бессмертным. Смешно, верно? - Грегор настороженно взглянул на Ронни. - Ну почему. - Смешно, - повторил он. - Но тогда мне так не казалось. Знаете, щенок ведь не умеет разговаривать, а очень важно было узнать, что он чувствует. КАКИЕ испытывает ощущения. И я согласился. - А полковник Перри привез вам людей, - утвердительно констатировала Ронни. - Да, Уильям Перри доставил людей. Все прошло прекрасно. Великолепно. Я был счастлив. Пока не понял, ЗАЧЕМ Перри все это. Вы знаете Перри? - вдруг спросил он, внимательно глядя на девушку. - Да. Имела возможность познакомиться, - кивнула она. - В таком случае, вы, мисс Робертс, должны знать, ЧТО это за человек. - Примерно представляю. - Я уверен в этом. Чудовище, которое не остановится ни перед чем. Если нужно идти к цели, он пойдет по костям. В частности, - Грегор кивнул в сторону ванной, - по костям этих солдат. - Вы о проекте? - Ронни поправила упавшую на лоб прядь. - Да нет, не только. Хотя, разумеется, и о нем тоже. Видите ли, временами у меня появлялось ощущение, что Уил... то есть полковник Перри, не совсем нормален. - У меня подобное ощущение возникает регулярно, - поддержала она. - Вот-вот. Понимаете, он бредил этими унисолами. Спал и видел, как они, по его приказу, разумеется, совершают невозможное... - Грегор на секунду замолчал. И когда я оживил всех десятерых, Уил забрал их, даже не дав мне времени понаблюдать за ними. Закончить исследования. - Простите, док. Видимо, я чего-то не понимаю. А причем здесь "оживить"? Доктор удивленно посмотрел на девушку, словно первый раз увидел ее. - Мисс Робертс, мне казалось... хотя ладно. Они были мертвы, когда их доставили в эту клинику. - Как... - Ронни почувствовала, что у нее перехватило дыхание. - Да-да. Мертвы. Трупы. Они все погибли. - Господи... Даже в голове не укладывается... И что... Совсем мертвы? - Совсем, - жестко подтвердил Грегор. - Но... но... Двое из десяти умерли гораздо позже остальных. Да. Для врача разница в три-четыре часа означает очень много. - И что?.. Грегор вздохнул, раздавил окурок в пепельнице, снова вздохнул и продолжил, хотя слова давались ему с трудом. - Эти двое... Люк и еще один парень, сержант, умерли на несколько часов позже остальных. И их быстро поместили в лед. Мозг практически не претерпел необратимых изменений, и я надеялся, что мне удастся вернуть их к жизни, но Перри настоял на своем... Одним словом, он забрал всех. - Но... как же полиция, власти? Они-то что думали об этом? - Честно говоря, мисс Робертс, я до сих пор не уверен в том, что властям было что-то известно об эксперименте. Кроме, разве, того отдела, в котором в то время служил Перри. Да и то вряд ли. Ронни потерла веки, пытаясь навести порядок в собственных мыслях. Рассказ Грегора выглядел настолько невероятным, что не укладывался в голове. - Док, - произнесла она. - Вы все время говорите "в то время", "тогда". В каком году это произошло? В восемьдесят восьмом? Восемьдесят девятом? Грегор улыбнулся, словно она пошутила. Впрочем, улыбка продержалась на его губах ровно мгновение, а затем пропала. - В шестьдесят девятом, мисс Робертс, - он покачал головой. - Ровно двадцать пять лет назад, во Вьетнаме, погиб взвод А-356. - О, боже.. не могу поверить... Но эти ребята так сохранились... - Да. Это побочный эффект. И потом, они почти все это время провели в замороженном состоянии. Пара лет, вот то, что им оставили. - Ну надо же... Это слишком фантастично... - Перри говорил так же, как вы, мисс Робертс, - невесело сообщил Грегор. - Однако это обстоятельство не помешало ему в его планах. - И что, они навсегда останутся такими? Унисолами? И Люк? - Люк?.. Может быть, и нет. Вполне возможно, ему и второму парню, сержанту, смогли бы помочь вернуться в нормальное состояние. Это достаточно сложно, но, теоретически, выполнимо, хотя и займет много времени. - Много, это сколько, док? - Я думаю, от трех месяцев до полугода стационарного лечения. Кстати, если хотите, я могу положить его в свою лабораторию. Это было бы много надежнее, чем в обычной больнице. Хотя, если вы настаиваете... - Нет, док. Я придерживаюсь той же точки зрения. Другое дело, что думает по этому поводу Люк. В конце концов, он ведь человек. И не надо забывать, что Люк решает, как ему поступать. - Разумеется, - Грегор кивнул. - Право решающего голоса за ним. - Нет, док. Не решающего. Вообще, голоса, - Ронни прямо посмотрела на доктора. - Не думаю, что он оставит другим еще какие-то голоса, после того, что с ним сделали однажды. И мне кажется, его нельзя будет за это назвать эгоистом. - Да, пожалуй, - на лице Грегора появилось неопределенное выражение, которое, по всей видимости, должно было означать "я понимаю". Он несколько секунд молчал, а затем улыбнулся. - У меня складывается впечатление, что у вас к этому парню далеко не репортерский интерес. Конечно, это только мое субъективное впечатление. Ронни вдруг разозлилась. Скорее всего потому, что внезапно ощутила, НАСКОЛЬКО близок доктор к истине. Даже гораздо ближе, чем думает. Но девушка не любила, когда кто-то говорил о ее чувствах. Раздражение, поднявшееся в ней, было подобно накипи. Оно, неприятное и мутное, вырвалось наружу резкими злыми фразами. - Конечно, док, вы, наверно, правы. Это уже не репортерский интерес. Не репортерский. Он человеческий. - Ронни злилась все больше. - Потому что мне не безразлично, как чувствуют себя родители Люка, не видевшие сына больше двадцати пяти лет только из-за того, что какой-то заднице от Армии приспичило наштамповать себе в качестве пушечного мяса десяток молчаливых рабов. И мне не безразлично, кстати, что есть люди, проводящие подобные эксперименты! Она замолчала. - Простите, мисс Робертс, - тихо сказал Грегор. - Я не хотел задеть вас. - Вы и не задели, - Ронни тряхнула головой, отчего светлые пушистые волосы рассыпались по плечам. - Просто... это все как-то... слишком дико. - Возможно, что вы и правы. Очень возможно. Люк слышал их разговор. И то, что он услышал, поразило его. Нет, не то, что он был мертв. Это Люк вспомнил, и подобное известие уже не могло шокировать, но... По ходу разговора всплыла другая вещь. "... ДВОЕ УМЕРЛИ ГОРАЗДО ПОЗЖЕ ОСТАЛЬНЫХ. ЛЮК, И ЕЩЕ ОДИН ПАРЕНЬ, СЕРЖАНТ..." Но он-то помнил, что они со Скоттом стреляли друг в друга через десять - пятнадцать минут после того, как погиб Бейд... "...РАЗНИЦА В ТРИ-ЧЕТЫРЕ ЧАСА ОЗНАЧАЕТ ОЧЕНЬ МНОГО..." Этих трех-четырех часов не было. Их просто не могло быть. Люк, стоя перед зеркалом, растерянно смотрел на свое отражение. Ему нужны эти воспоминания! Он имеет право знать, КАК умер. Унисол осторожно закрыл глаза и напряг память... но ничего не увидел. Ничего, кроме темноты. Люк вдруг испугался. Это был совершенно ничем не объяснимый беспричинный страх. Он скопился в унисоле, застыл, замер. Темнота... Темнота... Темнота... Люк неожиданно понял. ТЕМНОТА - это и есть воспоминания! Просто в тот момент была ТЕМНОТА.