Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 1

— О Боже, я об этом как-то не подумал…

— С другой стороны, я могу переговорить с моим другом-сенатором и устроить так, что вас незамедлительно уволят из армии.

— Возможно, так будет лучше…

— Тогда договорились. Необходимые бумаги будут дожидаться вас в Арнхейме. Так что поскорее кончайте с нашими врагами — и милости просим в мою усадьбу.

Эллисон подмигнул мне, взял перо и снова застрочил по бумаге. Я продолжал расхаживать по каюте и обмозговывать ситуацию. Через некоторое время я откашлялся.

Он поднял взгляд на меня.

— Да?

— А где я буду жить?

— Да что тут долго думать. Здесь и разместитесь — после того, как я покину корабль. — Он промокнул законченное письмо, сложил его и отложил в сторону. — А я сойду на берег довольно скоро.

Я показал пальцем на свою сорочку. На мне был штатский прогулочный костюм, не очень представительный.

— К сожалению, не имел возможности переодеться, — сказал я. — И мне не по себе, что я пускаюсь в такое трудное путешествие без смены одежды…

— А вы поройтесь в здешнем гардеробе, — предложил Эллисон, широким жестом указывая на шкаф и пару сундуков — один у койки, другой в углу каюты. — Там наряды на все случаи жизни и разных размеров.

Пока я исследовал гардероб, он спросил меня:

— Если я не ошибаюсь, вы старший сержант?

— Так точно.

— Стало быть, вы в армии не первый год?

— Да.

— А в кавалерии доводилось служить?

— Доводилось.

— И с саблей умеете обращаться?

Еще бы я не умел — сколько нас гоняли по жаре на плацу, сколько тыкв и чучел порублено!

— Да, я же служил в полку береговой охраны — там все сплошь отменные рубаки.

Он вопросительно воззрился на меня: шучу я или говорю серьезно? Я и на самом деле шутил, хотя в этой шутке была большая доля правды.

— Сабля — славное оружие, — наконец сказал Эллисон, — если уметь ею пользоваться. Бесшумное оружие. В арсенале капитана Ги предостаточно холодного оружия на случай, если вы вздумаете попрактиковаться.

— Спасибо.

Настала моя очередь взглянуть с лукавым прищуром, ибо с моего языка сорвался вертевшийся на нем вопрос:

— А сами вы часто пользовались этим «бесшумным оружием»?

— Спрашиваете! — сказал он. — В мои юные годы я от души помахал саблей в Карибском море.

— В качестве кого?

— Да кем я только не был! Служил на разных кораблях.

— А мне показалось, что вы страдаете от морской болезни.

— В молодые годы я ее и знать не знал.

— А на каких кораблях вы служили? — полюбопытствовал я.

— На купеческих, разумеется, — сказал он, словно просыпаясь от своих мечтаний и улавливая, к чему я клоню своими вопросами. — Разумеется, на купеческих.

— Думаю, немного практики мне не помешает, — сказал я.

Верно ли я подметил веселую искру в глазах Эллисона? Мысленно я закрыл его правый глаз черной повязкой, повязал лоб красной косынкой, пририсовал бороду, сунул в руку кривую саблю… А что! Лет сорок назад он вполне мог ходить на судне под пиратским флагом!..

Пока мой хозяин дописывал рекомендательные письма, я покопался в гардеробе, нашел среди дорогих нарядов несколько штанов и сорочек попроще, а также пару подходящих сюртуков — один светлый, другой темный. Я примерил красновато-коричневую рубаху и черные штаны — размер подходил, и я решил в них и остаться.

— Ага, хороший выбор. Выглядите молодцом, — сказал Эллисон, расписывавшись в конце последнего письма и поднимая глаза на меня. — А сейчас я покажу вам свой тайник, куда мы временно спрячем эти письма. Затем я представлю вас мисс Лигейе и покину корабль.

— Спасибо за все, сэр, — сказал я.

Все свои обещания он выполнил. Вот так я и познакомился с Сибрайтом Эллисоном, владельцем поместья Арнхейм.

Туман прокрадывался выше, к самому окну, а он тем временем писал:

Я говорил о тех воспоминаньях, что нас язвят в дни нашей юности. Порой они влачатся за нами долго — до зрелости: и что ни год, теряют остроту и четкость формы, но вновь и вновь взывают к нам слабеющими голосами…

Ветер разгонял туман, краешек луны завиднелся в просвете. Он упрямо сочинял, пока не довел работу до конца.

Глава 3

Я спешил вперед, а песок под моими ногами — Господь милосердный! — осыпался до такой степени, что я несколько раз оступался и падал. В неимоверно густом тумане море ревело подобно умирающему Левиафану, а огромные волны, словно при урагане, накатывали и накатывали на берег — и всякий раз откусывали и уволакивали за собой часть берега. Как только я определил направление, в котором находилось море, я заторопился прочь от него — к твердой почве как можно выше над уровнем взбесившейся стихии. Стоило мне чуть переместиться вверх по склону, как море пожирало то место, где я был за несколько мгновений до того. Я отчаянно цеплялся за кусты, за выступы скал, временами скользил назад, хватаясь за что попало, потом опять — то на четвереньках, то ползком — удирал вверх от настигающих волн. В итоге, через долгое время, я забрался так высоко, что море мне больше не угрожало. Зато я был теперь на открытом возвышенном месте, где ветер неистовствовал с неописуемой силой, пригибая меня, не давая отлепиться от земли. Ветер ревел, выл, стонал. Господь милосердный, раздор стихий воистину до основания сотрясал окружающий мир! Земля, вода и ветер, казалось, сошлись в захватывающей дух смертельной схватке! И когда я попытался чуть-чуть привстать, с небесного свода пал огонь, опаливший дерево в нескольких шагах от меня, — и тем самым последняя, четвертая стихия включилась в безумную схватку, что разворачивалась перед моими слезящимися глазами.

Я поднял ладонь к глазам козырьком, чтобы хоть что-то разглядеть окрест себя, и тут же уронил ее. Молния воспламенила дерево, ветер трепал языки яркого пламени — и в этом свете я различил в тумане фигуру человека. С почти рассеянным видом он стоял буквально рядом и смотрел мимо меня на невидимую за туманом бушующую водную стихию. Темный плащ его хлопал на ветру.

Я кое-как встал с четверенек и, локтем прикрывая глаза от режущего ветра, двинулся к нему.

— Аллан! — вскрикнул я, подойдя совсем близко и узнавая его. — Аллан По!

Он чуть наклонил голову в мою сторону — и с какой-то зловеще-торжествующей улыбкой приветствовал меня:

— А-а, Перри! Хорошо, что ты заглянул к нам. Я почему-то был уверен, что ты появишься.

Я приблизился вплотную — и полы его плаща стали бить меня по правому бедру. Стараясь перекричать вой ветра, я спросил: