Стив Альтен - Воскрешение майя

Сэм поднял глаза, когда друг хлопнул его по плечу.

— Спасибо, Реннер. Если бы Лорен увидела меня с этой мымрой из ESPN, она бы мне голову оторвала.

— Не за что. Если она опять на тебя бросится, перекинь ее мне. Я с удовольствием дам ей то, чего она добивается. — Он понизил голос. — Но серьезно, мужик, что с тобой сегодня случилось? Если не считать первого рывка, ты сегодня двигался просто нереально медленно. Растянул что-то?

— Может быть. Не знаю.

— Не знаешь? Ты ничего не принимал?

— Нет, и тебе это известно даже лучше, чем мне.

— Ну да, ну да… — Квотербек проводил его до душа. — Ну ладно, можешь вместо благодарности отыграть все остальные матчи так, чтоб мы выиграли хотя бы чемпионат Студенческой ассоциации. Я не хочу через неделю прочитать о том, что ты свалил из команды и отправился играть в регби или в еще какую хрень.

Сэм широко улыбнулся и покачал головой.

— Никуда я не денусь.

Сэм вышел из кондиционированного помещения и поежился: влажность воздуха на юге Флориды была очень высокой. Он отбросил со лба темные волосы, обвел черными глазами массу людей, ожидающих его за стальной оградой. Глаза у Сэмюэла Аглера были настолько черными, что невозможно было сказать, где заканчивается зрачок и начинается радужка. Иногда они, казалось, излучали холодное пламя.

Он кивнул охранникам, чтобы открыли ворота, и ввинтился в толпу, уворачиваясь от электронных планшетов, которые ему протягивали со всех сторон.

— Мул, пожалуйста, всего один автограф…

Сэм не обращал внимания на охотников за автографами, которым нужна была только возможность нажиться на Интернет-рассылках его подписи. Он остановился только возле отца с восьмилетним сыном, улыбнулся для моментальной фотографии. Потом нацарапал на планшетке автограф…

…и заметил длинный черный лимузин, который притормозил, а потом двинулся дальше.

Сердце заколотилось. Он, не глядя, протянул мальчишке планшет с фото и автографом, потому что не мог отвести взгляд от лимузина.

Реннер посигналил ему из своего гидро-джипа.

Сэм запрыгнул на свободное сидение.

— Поехали, быстро!

Батареи загудели, и автомобиль унес их прочь.

Девятнадцатилетняя студентка геологического факультета, Лорен Бекмейер бежала трусцой вдоль обсаженной пальмами дороги. Каштановые волосы длиной до плеч были собраны в тугой хвост, отчего ее сухощавая фигурка казалась по-детски угловатой. Лорен бежала с грацией антилопы, плавными широкими скачками, которые давали ей заметное преимущество в соревнованиях по многим видам легкой атлетики.

Тренер решил добавить к ее тренировкам бег с препятствиями. Лорен ненавидела этот вид бега: прыжки через стойки отнимали время и отзывались болью в спине и в коленях, вызывая негативные эмоции относительно спорта как такового. Кроме того, спорт посягал на ее и без того ограниченное свободное время, так как девушка, кроме посещения лекций и семинаров, работала в метеорологической лаборатории доктора Гейбхарта, и у нее практически не оставалось возможности встречаться со своим женихом.

Я опять пропустила игру. Сэм меня убьет…

Раскат грома с пугающим долгим эхом оповестил юг Флориды о приближении грозы. Лорен ускорила бег К черту. Трех кругов вполне достаточно. Я ведь не собираюсь на Олимпийские игры…

Она пересекла улицу, проскочила перед носом робобуса с индуктивным двигателем, который двадцать четыре часа в сутки курсировал по университетскому городку, и помчалась к своему общежитию. Дождь стоял стеной, и, пока Лорен добралась до кампуса, в одном из крыльев которого находились общежития, она успела промокнуть до нитки. Вытирая с лица пот и дождевую воду, Лорен протянула ладонь к камере слежения, чтобы дать возможность сканеру «прочитать» чип, вживленный в ткань ладони.

Сенсор опознал ее, просканировал на наличие оружия.

ВХОДИТЕ, ЛОРЕН БЕКМЕЙЕР ХОРОШЕГО ВАМ ДНЯ.

Двери распахнулись, как всегда, холод кондиционера заставил ее зябко поежиться. Лорен прошла мимо группы студентов, смотревших фильм, который транслировался на огромный экран.

Она вошла в свободный скоростной турболифт и поднялась на седьмой этаж. Голографическая панель объявлений сообщила, что сегодня в комнате виртуальной реальности общежития состоится «Ночной фестиваль рейва и свободы». Далее шел такой текст: «Сделайте прививку и скажите «НЕТ» ЗАВИСИМОСТИ.»

В начале 2024 правительства Соединенных Штатов, Канады и Мексики, следуя примеру Европейского Союза, ввели обязательную прививку от зависимости, вызываемой канабисом, кокаином и героином. Таким образом в мозгу блокировалась способность ощущать «кайф», тем самым исключая саму возможность возникновения такой зависимости.

К сожалению, стоит убрать один нелегальный наркотик, как ему на смену приходит новый. Программа иммунизации была слишком дорогой, к тому же, мягко говоря, недостаточно эффективной, поэтому федеральное правительство объединило усилия с производителями фармацевтической продукции и вложило 500 миллионов долларов в торговлю рекреационными препаратами, воздействующими на психическую сферу тех, кто успел пристраститься к чистому «счастью».

Первый «райский» препарат получил название «блисс» — блаженство. Это был генетический коктейль, стимулирующий выработку серотонина и фенилэтиламина, гормонов счастья, которые наш организм вырабатывает, когда «влюблен» (или, как утверждают некоторые, при употреблении шоколада). Год спустя появилась вторая разновидность блисса, разработанная для пожилых людей. Этот препарат возобновлял работу дофаминных нейронов, которые отмирают с возрастом и приводят к ослаблению сексуальной активности.

Ощущение счастья и удовлетворенное либидо — на этих двух китах держалась новая индустрия.

Новые препараты не вызывали физиологической зависимости, не были нейротоксичны, и в то же время их эффект превышал «кайф» от стандартных наркотиков, таких как героин, экстази и кокаин. При сочетании новых препаратов с виртуальной реальностью эффект возрастал в десятки раз.

Биотехнологии создали совершенно новую область экономики и перекроили старую: место алкоголя и никотина заняла виртуальная реальность.

Лорен вышла из бесшумного лифта в грохочущий, наполненный техномузыкой коридор.

Второкурсник факультета диалектов Среднего Востока Кирк Пикок уставился на нее сквозь контактные линзы, менявшие цвет в соответствии с настроением владельца. Сейчас они были фиолетовыми. Свет потолочных ламп отражался от голого черепа и вытатуированного на лбу китайского иероглифа, означающего «любовь».