Ларри Нивен - Мир вне времени

Ничего не произошло.

Он открыл дверь и ступил в темноту — настоящую глухую тьму, как у негра в желудке.

— Похоже, это и правда подземка, — прошептал Корбелл. — Стой пока здесь, я найду лестницу и позову тебя.

— Хорошо, — ответил Гординг также шепотом, и Джером двинулся на поиски. Он шел, легко касаясь стены рукой. Один раз он споткнулся об диван, схватился за него, чтобы не упасть, и кусок коврового покрытия остался у него в руках. Здесь все прогнило.

Внезапно позади Корбелла раздался какой-то звук.

— Что такое? — спросил он. Гординг не отвечал. Джером пошел дальше; ему казалось, что в темноте его преследует Мирелли-Лира. Он ждал, что вот-вот начнется лестница, но стена все тянулась и тянулась. Корбелл обошел еще один диван и пошел дальше. Ковер заглушал его шаги и поглощал звук дыхания, так что вокруг было абсолютно тихо.

Ну вот, наконец-то начались ступени!

— Сюда! — позвал он в полный голос.

— Отлично, — отозвался Гординг из-за его спины. Джером подпрыгнул, как ужаленный. — За тобой крался Мальчик, и я убил его нитью. Судя по запаху, это был тот самый одиночка.

— Возможно, здесь ничего уже не работает. Если лестница... Ага! — Лестница под ногами мужчин задвигалась. Потеряв ориентацию и чувство равновесия, Корбелл сел прямо на ступени, несущие его в темноту. Довольно скоро эскалатор остановился.

— Что дальше? — спросил Гординг.

— Иди на звук моего голоса. Я помню, что вагоны должны стоять с другой стороны зала. — Он пошел вперед с вытянутыми перед собой руками. И как ему искать нужный вагон? Он ощупывал дорогу руками. Мягкие диваны... Стена! Похоже, он сбился с пути. Гординга не было слышно, в подземном зале царила полная тишина. Может быть, в этой тишине и темноте за ними с Гордингом крадутся Мальчики? Может, они уже убили Гординга? Корбелл почти бежал, спотыкаясь. Только самые старые мальчики помнят этот зал, но остальные смогут найти человека по звуку его дыхания.

Наконец его руки нащупали дверь.

— Гординг!

В дальнем конце зала на миг зажегся свет. Что это было, интересно?

— Иду, — раздался оттуда голос пожилого дикта. Джером ждал в темноте и тишине.

— Я здесь! — раздался голос Гординга совсем рядом с ним. Дикт на ощупь нашел его руку и вложил в нее что-то тяжелое. — Я ограбил одиночку. Вот, возьми его меч. Зажигалку я оставил себе. Где здесь карта мира?

— На этой стене, — Корбелл провел его рукой по ровной поверхности стены. Луч фонарика-зажигалки высветил два полушария с ледяными шапками. На карте не светились ни линии, ни номера маршрутов.

— В какую дверь нам нужно? — спросил Гординг.

— Я не знаю.

— Мальчики забрали наш тчипл. Сдаться мы не можем — мы убили одиночку. Возможно, Мальчики выключат всю систему прилатсила. Корбелл, сделай что-нибудь.

— Хорошо. Дай-ка мне твой диск.

Джером приложил его к первой двери. Ничего не произошло. Вторая дверь — то же самое. Его начала охватывать паника. Но ведь эскалатор заработал!.. Третья дверь открылась.

Прозрачная вагонная дверь пропустила Гординга, закрылась за ним и не открывалась, пока Корбелл не вытащил диск и не вставил его снова. В вагоне мужчины заняли сиденья друг напротив друга.

— Теперь мы посидим и подождем.

— Хорошо.

— Не понимаю, как тебе удается сохранять спокойствие.

— Я рискую меньше, чем ты. Половина юпитерианского года, — он тоже стал использовать это выражение, — и меня не станет. При этом у меня есть шанс получить бессмертие дикта и свободу от Мальчиков. Только вот еще что. Корбелл, там, куда мы едем, есть бессмертие диктаторов? Или нам придется постоянно возвращаться в Антарктику?

— В Четвертом Городе оно точно есть, возможно, есть и в других местах.

— Риск того стоит. Может, пока поспим?

— Если повезет, — неуверенно рассмеялся Корбелл.

V

Гординг проснулся, когда дверь вагона закрылась. Вагон скользнул в вакуумный туннель, двинулся вниз, потом вверх; дернулся вправо, влево. Пока все идет как надо.

Дикт посмотрел на спокойное выражение лица Корбелла и расслабился.

— Я не хотел спрашивать раньше времени. Куда мы едем?

— Это неважно. Куда угодно, где есть... освещенная карта мира с маршрутами подземки. По ней мы увидим, как добраться до Четвертого Города.

— Хорошее решение, — одобрил Гординг и снова погрузился в сон. Возможно, конечно, что он притворялся, но даже его дыхание стало редким и спокойным. Корбелл растянулся на сиденье, просунул ноги под ручку кресла. В вагоне царила полная тишина, которую нарушало только дыхание Гординга. Джером задремал; ему снова снилось, что он бежит, поэтому он без конца ворочался и дергался. Когда вагон двинулся вверх, он проснулся на секунду и снова заснул. Следующий раз он открыл глаза, когда вагон замедлил ход. Несмотря на сонное состояние, он вспомнил первую поездку и прикрыл уши руками. Гординг повторил его жест.

Вагон остановился, автоматические двери открылись. Сквозь низ внутри ворвался воздух, густой, горячий и влажный, как кипящий кленовый сироп.

— Пошли! — крикнул Корбелл и двинулся вперед. Большой зал превратился в руины. В него обрушились шесть или семь этажей гигантского куба, но Джерому сейчас было не до того, чтобы смотреть, что за помещения там находились. Он старался не дышать глубоко: раскаленный воздух отдавал какими-то химикатами и плесенью. На всем теле сразу же выступили капельки пота. Карта на стене не светилась, по ней шла глубокая трещина. Корбелл приложил диск к трем дверям, но открылась только последняя. Гординг потянул его за руку.

— Стой! Куда едет этот вагон? — по голосу было понятно, что он сдерживает дыхание.

— Идем.

И двое мужчин вошли в вагон. Прохладнее им от этого не стало. Умереть можно и в сауне, подумал Корбелл. Он улегся на сиденье и проговорил:

— Мирелли-Лира переделала управление подземкой. Всякий, кто сел в поезд в жаркой части мира, попадет к ней. Надеюсь, этот терминал будет действовать по тому же принципу. Лежи и постарайся не двигаться. Дыши неглубоко.

Джером лежал на спине и ждал. Пот щекотал его кожу, скатываясь по ребрам, но он не вытирался. Вот что-то щелкнуло, и подул ветерок — сначала слишком теплый, он постепенно охладился. Корбелл вздохнул с облегчением и подумал, что углекислый газ заставил включиться внутренний кондиционер. Воздух в вагоне стал прохладным.

Прошло еще довольно долгое время, и Гординг сказал:

— Я оставил в том вагоне зажигалку.

— Жалко.

И снова тишина. Наконец дверь вагона поднялась, и поезд тронулся. Сначала, как обычно, его дергало из стороны в сторону, потом движение стало ровнее. Корбелл попытался заснуть, но почему-то не смог. Он не понимал, в чем дело, пока Гординг не пожаловался: