Сергей Садов - Кристалл Альвандера

В этой ситуации и придумали контракт. Каждый биокомп после рождения заключал контракт с людьми сроком на триста лет. Для биокомпов, живущих столько же, сколько и люди, триста лет не такой уж и большой срок. Согласно этому контракту с момента достижения совершеннолетия каждый биокомп обязывался отработать весь положенный срок в том месте, где больше всего нуждаются в его услугах. Понятно, что мест таких очень много и каждому биокомпу предоставляется на выбор множество вакансий, из которых он и выбирает, где хотел бы работать. Там с ним уже заключается договор о приеме на работу – такой же, как с любым другим разумным. Через триста лет биокомп официально считается свободным от всех обязанностей и может заниматься всем, чем ему хочется. Многие остаются на старой работе. Другие меняют ее, становясь учеными, инженерами, исследователями, даже поэтами. Впрочем, быть поэтом никто им не мешает и в момент действия контракта. Как и заниматься любым другим делом, если это не мешает основной работе. После окончания договора эти хобби, как правило, становятся их основным родом деятельности.

– Вот-вот, – ухмыльнулся Васька. – Ты так привык считать биокомпы почти людьми, только неподвижными, что забыл о том, что мы все же не люди. Так что если будет решено делать таких, как Крис, с ними тоже можно заключать контракт.

– Но имеем ли мы право…

– Давать жизнь? Мне почему-то кажется, что ваши родители тоже не спрашивали вашего с Феолой мнения. Тем не менее вы с ней вряд ли горюете из-за этого. Почему ты думаешь, что Крис отнесется по-другому?

– Вась, – впервые вмешалась в наш разговор Феола, до этого слушавшая молча. – А почему после истечения срока твоего контракта ты пошел в домашние биокомпы?

– А что здесь удивительного? – поинтересовался биокомп. – Я же лентяй, а эта работенка самая легкая. Вы хоть знаете, что на всю работу по обеспечению вашего дома я не трачу и процента своих возможностей?

– Догадываюсь, – буркнул я, ничуть не веря в лень биокомпа.

– Правильно не веришь, – хмыкнул Васька. – Но я не соврал. Мне действительно нужно много свободного времени и много ресурсов. Дело в том… – Васька замолк. Я ощутил его смущение и крайнее нежелание о чем-то говорить. Но что-то мешало ему и не ответить. – Дело в том, что я философ, – закончил он и замолк.

Мы с Феолой ошарашенно переглянулись. Я попытался что-то сказать, но новость оказалась столь невероятной, что я только прохрипел нечто невнятное.

– Кто ты? – первой оправилась Феола.

– Философ, – отозвался Васька. – Размышляю о… разном.

– А почему ты не говорил раньше?

Васька послал образ, похожий на человеческое пожатие плечами.

– Остальные биокомпы считают, что я занимаюсь чепухой. В общем, они не слишком уважительно относятся к моему хобби. Поэтому я и стал подписываться человеческим псевдонимом под своими работами. Даже стал известным. Насколько я помню, некоторые мои статьи вы в школе разбирали.

Тут у Феолы, похоже, окончательно сдали нервы. Она плюхнулась прямо на пол пещеры, хотя раньше терпеть не могла садиться на гладкий и холодный пол, и захлопала глазами.

– Не верю, – прошептала она, тряся головой. Впрочем, меньше всего в ее голосе было неверия. Всему она верила, только никак не могла принять.

У меня, и тут есть чем гордиться, нервы оказались крепче.

– Впервые вижу биокомпа-философа, – пробормотал я. – Чего только не узнаешь. А почему ты решил сейчас открыться нам?

– Мне показалось, вам потребуется моя помощь.

Гм… Ладно, посмотрим. За время знакомства с Васькой я уже понял, что тот обладает громадными знаниями во многих областях и всегда отличается трезвостью суждений, хотя и ведет себя порой как капризный ребенок.

– И в качестве первой помощи я объясню все Крису. И про историю Солнечной, и про Барьер. Про то, почему его создали и зачем. А также про остальное. Полагаю, что два искусственных создания лучше поймут друг друга, чем если бы объясняли вы. А сейчас извините, пойду к Крису. Скучно ему там одному.

– Подожди, – успел крикнуть я в последний момент. – Скажи как философ – ты одобряешь, что мы собираемся прорвать Барьер?

– Как философ скажу: предвижу много потрясений и сомнений. Это изменит Солнечную. Но стоять на месте тоже нельзя. А из грядущих потрясений мы можем выйти значительно сильнее… и богаче. Прежде всего духовно.

– Я сообразил, – буркнул я.

– Это я так, на всякий случай уточнил. Так что как философ я целиком и полностью «за». Это обещает много новых знаний.

Присутствия Васьки в кабинете больше не ощущалось, но мы с Феолой продолжали глупо смотреть друг на друга. Наконец сестра поднялась:

– Пойдем домой. И вообще, я еще после вчерашнего праздника не отошла. Меня в сон клонит, хоть я и восстанавливала силы в мамином саду.

Я махнул ей рукой:

– Ты иди. У меня еще дело тут есть небольшое. Собственно, из-за него и пришел сюда.

Феола неодобрительно глянула на меня.

– Что за дело? Стив велел нам отдыхать эти дни. И я намерена следовать его совету.

– Да, честное слово, небольшое. Мне на празднике у эльфов пришла одна мысль в голову. Сейчас хочу попробовать ее реализовать, пока свежая. Феола, ты же понимаешь, как важны первые ощущения!

– Ладно-ладно, ухожу. А ты постарайся не задерживаться. Не стоит проводить здесь ночь.

– Этого не понадобится, – твердо пообещал я.

Феола кивнула и вышла. Я уселся в свое любимое кресло-качалку, соединил кончики пальцев и задумался. Кресла-качалки моя слабость. Я всегда в них предпочитал размышлять над проблемами, чуть покачиваясь. Из-за этого такие кресла стояли у меня где только можно. Но сейчас и кресло не помогало. Блин, этот Васька со своим признанием весь настрой сбил. Пришлось для начала выбросить из головы все лишнее и сосредоточиться на проблеме. Мысленно нарисовать будущие узоры кристалла. Вот стало получаться. А если так? Замечательно!

Я удовлетворенно кивнул. Кажется, есть. И тут же нахмурился. Кристалл получился сложным, но функций… Так, будем рассуждать, что может понадобиться в походе. Курс выживания нам еще только обещали, однако аварийный комплект истребителя мы изучили основательно на самых первых занятиях. Нам подробно объяснили, какая вещь для чего нужна, хотя никто и никогда не пользовался ими на практике. Да и в какие непроходимые дебри мог приземлиться человек, потерпевший аварию на своей яхте? На Землю? На Марс или Венеру? Даже не смешно. Более-менее не обжитым оставался только Меркурий, но и там благоразумней дождаться помощи на яхте, а не путешествовать пешком по раскаленной или промороженной поверхности, в зависимости от того, на какую сторону приземлишься. Суть этих наборов – дань традиции, сохранившейся еще с тех времен, когда человек летал к звездам. Тогда спасательные наборы лишними точно не были. Но если у нас все получится, то они снова могут пригодиться. Ладно, более полный и точный сделаю, когда наберусь опыта. Сейчас же можно заложить основу. В конце концов, никто не обещал, что первый блин не получится комом.