Вадим Тарасенко - Любимец Бога

– Этого не может быть!

– Увы, это так. – Министр стратегических исследований посмотрел на премьер-министра Павла Ивановича Короленко, так эмоционально воспринявшего его последние слова. – Каждый раз астероид обнаруживается не в том месте, где ему положено быть. Отклонение небольшое, но оно присутствует. То есть на него действует еще какая-то неучтенная нами сила.

– Что это за сила?

– Не знаю, господин президент. Это к науке.

Все взгляды устремились на академика Хохлова. Тот, смущенный всеобщим вниманием, встал и, промокнув платком лысину, неуверенно сказал:

– Э… я пока затрудняюсь сказать, что это за сила. Если, конечно, уважаемые специалисты из Центра управления межпланетными полетами все правильно считают.

– Что значит «если правильно считают»? – Министр стратегических исследований вступился за своих подчиненных. – Они считают, как нужно!

– Следовательно, какое-либо решение мы должны принять, не зная достоверно, попадет астероид в «Восток» или нет. Я правильно понимаю ситуацию? – Директор СБ перевел разговор в деловое русло.

– Абсолютно, – успокаиваясь, ответил Крутиков.

– Хорошо, допустим, мы примем решение в любом случае не допустить гибели гиперпространственного корабля. Как в принципе мы это можем сделать? – Павел Иванович Короленко поочередно смотрел то на министра обороны, то на министра стратегических исследований Крутикова.

– Пути два, – вступил в разговор министр обороны. – Первый путь – сбить астероид. Напомню всем вам, что Объединенной Русью, Объединенной Европой и Соединенными Штатами Америки разработан и реализован проект «Защита». По этому проекту у нас и в США на боевом дежурстве находится по одной ракете, оснащенной пятимегатонными боеголовками.

– И такой мощности вполне достаточно, чтобы уничтожить астероид?

– Так точно, господин президент. И следа не останется. Но есть одно но… – Круглов сделал паузу, – система «Защита» разрабатывалась… простите за тавтологию, для защиты от астероидов, скорость которых не превышает двадцати пяти километров в секунду. А тут почти двести.

– Поясните пожалуйста, Игорь Петрович, – коротко бросил Орлов.

– Дело в том, что ракеты из системы «Защита» догоняют объект. То есть при обнаружении потенциально опасного астероида ракета отлетает от Земли на расчетное расстояние, затем разворачивается, ускоряется и нагоняет астероид.

– Зачем так сложно? – Премьер-министр изобразил на лице недоумение.

– При скоростях сближения более десяти километров в секунду очень сложно попасть в объект, – начал давать пояснения Круглов. – Не забывайте, уничтожение происходит в космосе, где нет атмосферы, а следовательно, ударной волны. Поэтому боеголовка должна буквально попасть в объект, чтобы его уничтожить. Так как астероид – это просто кусок камня, такие поражающие факторы ядерного взрыва, как электромагнитное и радиационное излучение, на него не воздействуют. Световое излучение воздействует незначительно. Ну, оплавит его поверхность, а толку? Булыжник, он и есть булыжник.

– Следовательно, в данном случае система «Защита» нам не поможет? – Президент Объединенной Руси нервно забарабанил пальцами по столу.

– Я уже отдал распоряжение, и специалисты изучают возможность наведения нашей ракеты в лоб астероиду. Но не знаю… все-таки двести километров в секунду.

– А на этой ракете есть локатор? – Министр внутренних дел вопросительно посмотрел на своего коллегу.

– Есть, Вениамин Олегович, – ответил министр обороны. – Но он, скорее всего, не сможет нам помочь. Его назначение – автоматически наводить ракету на цель, а дальность – порядка тысячи километров. В нашем же случае эта тысяча километров пролетается астероидом менее чем за пять секунд. Система управления ракеты имеет определенную инерционность. То есть при подаче управляющего сигнала, например на один из рулевых двигателей, пройдет какое-то время, пока он включится, затем время необходимо, чтобы ракета отработала заданный маневр, и так далее. Так что если мы и остановимся на этом варианте, то подрывать заряд мы будем с Земли. За несколько минут до максимального сближения ракеты и астероида мы уточним это время и отошлем на ракету соответствующий сигнал.

– Так, с первым вариантом все ясно. А каков второй вариант? – Орлов привычно направлял ход заседания.

– Второй путь – эвакуировать в безопасное место «Прорыв», – тут же ответил министр обороны Круглов.

– Сборка «Прорыва» практически завершена, – вновь заговорил министр стратегических исследований, – причем некоторые операции сборки необратимы. Если стартовый жидкостной ускоритель мы еще сможем отстыковать, то что нам делать с ядерным реактивным двигателем, который приварен к гиперпространственному двигателю? Поэтому, чтобы эвакуировать «Прорыв» с «Востока», его придется кромсать по живому.

– Лучше задержать на несколько недель старт, чем остаться без корабля. – Массивные очки министра обороны вновь перекочевали из левого кулака в правый.

– Увы, Игорь Петрович. – Крутиков, откинувшись на спинку кресла, демонстративно тяжело вздохнул. – Резка по живому – это не самое страшное. Дело в том, что уже отъюстирован волновод гиперпространственного генератора гравитонов относительно продольной оси всего корабля. Как вы понимаете, такая операция делается только раз. В случае демонтажа корабля, а затем последующего его монтажа с необходимой точностью продольную ось корабля не восстановишь. Следовательно, генератор гравитонов можно выкинуть – второй юстировки он не допускает. Чтобы создать новый генератор, понадобится примерно полтора года и триллион рублей.

– Кроме того, – раздался тихий голос академика Хохлова, – уважаемые господа, смею вам напомнить, что день старта – тринадцатое августа – выбран не случайно, именно в этот день чудесным образом спаслись Борис Ковзан в двадцатом веке и его тезка уже в нашем, двадцать втором. И я еще раз повторю: синхронность событий – это реально существующий закон. И пренебрегать им мы не имеем права. «Прорыв» должен уйти в гиперпространство именно тринадцатого августа.

В малом зале совещаний воцарилась тишина. Первым нарушил ее директор Службы безопасности:

– Я понимаю, Олег Павлович, что трудно смириться с невозможностью эвакуации «Прорыва». Но все же я не могу не заметить, что, если бы разрабатывался двигатель по схеме, предложенной академиком Хохловым, таких трудностей у нас бы не было. Не правда ли, Сергей Павлович? – Кедрин перевел взгляд на академика Хохлова.

– Ну это… так сразу не скажешь. – Застигнутый врасплох неожиданным вопросом к нему, произнес академик. – Моя схема предполагает использование генератора гравитонов другой конструкции, не требующей юстировки его волновода, но я все детально, естественно, не прорабатывал, и вполне возможно, что и моя схема содержит какую-нибудь… бяку. – Проговорив это, Хохлов облегченно вздохнул.