Юрий Никитин - Проходящий сквозь стены

– А… пароль?

Я отмахнулся.

– Какой пароль? От самого себя? Жми эникэй.

Белла пошла на кухню готовить кофе и сладости, удивилась, что мало банок с пивом, я сказал аристократически, что пиво пьют слуги, а мы, мушкетеры, предпочитаем бургундское. А за неимением бургундского жрем любое хорошее.

Она шустро хлопотала, веселая, довольная, очень хорошенькая в простой маечке и потертых джинсах, абсолютно не старающаяся выглядеть лучше, ни разу не посмотревшая в зеркало, хотя они у меня везде, начиная от прихожей, где в полный рост и еще с запасом.

Часть III

Глава 1

На ночь обе остались у меня. Причем Светка пришла к нам с Беллой в постель минут на двадцать, чтобы принять участие, тут же убежала в ванную, а затем снова за комп. Я слышал воинственные кличи, ржание коней, лязг мечей, ее возбужденный голос, наконец все стихло, словно ножом отрезало.

Среди ночи я осторожно высвободился из рук спящей Беллы, она что-то сонно пробормотала, а когда на пути в туалет тихонько заглянул в кабинет, Светка сидит перед компом в больших наушниках, что делают ее похожей на мультипликационную мартышку с оттопыренными ушами. На экране группа рыцарей бесшумно пытается штурмовать замок, огромный голем выбивает ворота, сверху по нему лупят всем, чем могут, файерволы прожигают воздух бенгальскими огнями, все ярко и красочно, только беззвучно, а Светка, судя по ее жестам, руководит отрядом штурмующих.

Я с великим уважением прикрыл дверь. Стать танком непросто, а стать прима-танком – это вообще молодец, крутой геймер, уже не геймер, а настоящий баймер. Такая подруга пользуется повышенным спросом у парней: обычно все эти телки только для половых нужд, как стада овец для римской армии, а эта понимает толк в настоящих вещах…

В спальне я шмыгнул под одеяло, Белла снова пробормотала что-то и тут же закинула ногу, а голову положила на мою руку. От ее тела пошло такое домашнее тепло, что я моментально провалился в сладкий счастливый сон.

Когда-то в древности, как рассказывал мой дедушка, женщины все были недотроги и недоступны, их всегда «добивались». Потом, конкурируя между собой, постепенно снижали цены, и вот наконец секс вообще не имеет никакой цены, что правильно, это же такая простая ерунда… Наконец ценность женщины стала измеряться не наличием мокрой щели, а теми же достоинствами, что раньше приписывались только мужчинам.

Отныне доступны все женщины, если брать в старом понимании, а конкуренция не в том, кто отдастся раньше, а кто чем-то хорош и ценен сам по себе. Светка, понятно, нарасхват из-за любви к компьютерам и онлайновым баймам, в то время как большинство дур все еще предпочитают бродить по магазинам в поисках какой-то особой тряпки. Белла хороша своим образом жизни: веселостью, жизнелюбием, добротой, с нею легко и приятно во всех отношениях. Именно во всех. Только ей прощается, если завалится на торжественное мероприятие в этих вот потертых джинсах и маечке, все равно парни будут стараться общаться с нею, оставив красивых, оставив умных, оставив даже богатых…

Рано утром Белла выскользнула из-под одеяла, я решил было, что в туалет, но она ушлепала голенькой на кухню. Сквозь сон я слышал осторожное звяканье посуды, передо мной поплыли видения, словно я с Калигулой участвуем в какой-то оргии, не сразу сообразил, что с кухни просачиваются одуряющие запахи жареной яичницы с ветчиной.

Сонный, протирая кулаками глаза, поднялся, цепляясь за стенку, не надо было столько шампанского, голова все еще кружится, из кабинета снова слышны победные крики сражающихся и стоны убиваемых монстров. Светка не обратила внимания, что за ее спиной шлепают босые ноги, с упоением бьет гадов и подхватывает чуть ли не на лету выпадающие из них луты.

Белла, повернувшись ко мне спиной, размалывала кофе. Машинка тонко-тонко пищала, Белла не услышала, как я подкрался и сказал над ухом:

– Гав!.. Ты что за ранняя пташка?

Она от испуга отпрянула от стола прямо в мои объятия, расхохоталась.

– А ты чего подкрадываешься?

– Так я, типа, хыщник. М-м-м, как вкусно пахнет!

– Это еще что, – сказала она преувеличенно серьезно, – я еще и крючком вязать умею!

Я держал ее в руках, чувствуя, как снова возникает желание, хотя вроде бы полночи трахались. Она засмеялась еще веселее, понимающе, повернулась в моих объятиях и уперлась кулаками в грудь.

– Яичница готова!.. Ты видел, что делает эта сумасшедшая?

– Ну почему сумасшедшая…

– Сумасшедшая, – возразила Белла. – Разве так можно?

– Можно, – сказал я. – Сам такой.

Она быстро и умело раскладывала яичницу по тарелочкам. С третьей поколебалась, поглядывая на дверь, крикнула:

– Светка!.. Тебя еще не прибили?.. Иди завтракать!

– Давай отнесу, – сказал я великодушно.

– Да ты чего?

– Сам бывал в ее шкуре, – объяснил я. – Увы, это заразно.

Белла все-таки с непониманием смотрела, как я ухватил тарелку с парующей яичницей, в другой руке – чашка горячего кофе, у комнаты с компьютером распахнул ногой дверь. Светка даже не оглянулась, я аккуратно поставил у нее с одной стороны тарелку, с другой – кофе. Вообще-то я польщен, что девчонка так увлеклась, это высший комплимент моему интерьеру.

Когда вернулся, Белла уже за столом, все еще голенькая, с наслаждением уплетает яичницу.

– Сапог сапога, – сказала она с набитым ртом. – Вот уж придурки…

– Еще какие, – согласился я.

– Что она сказала?

– Даже не заметила, – ответил я.

– Тоже прибитая.

– Это да, – согласился я. – Ничего, когда кофе остынет, тогда заметит. Если опрокинет.

– А потом скажет, что это вирус пролил?

У меня классно, так обе говорят в один голос, но Света может прийти только при Белле, такова этика поведения, а сама Белла стала забегать все реже и реже. Я поинтересовался, стараясь, чтобы это не звучало, будто я очень заинтересован, ибо если женщины заметят твою заинтересованность, то вовсе на голову сядут:

– Что-то у тебя совсем мало времени остается на меня… Родители стиркой замучили?

Она расхохоталась.

– Если бы только стиркой! Она и так на мне вся. Как и прочие домашние мелочи. А тут еще молекулярная химия прибавилась…

– Что за химия? – удивился я. – Наркотики дома делаешь? Ну ты даешь…

Она расхохоталась еще веселее.

– Здорово бы. Может быть, подзаработала бы. Нет, в прошлом семестре ее не было, а с этого уже есть. А я еще в школе химию не любила.

Я удивился:

– Ты что же, где-то учишься?

– Ну да, – ответила она.

– Где?

– В институте. Ты забыл, что уже сентябрь? Беспечное лето кончилось, увы…

Мне почудилось, что в ее дружелюбном взгляде впервые проскользнуло ощущение некоего превосходства. Ну как Робинзон Крузо смотрел на своего Пятницу, хорошего вообще-то малого. Но все-таки туземца.