Вычислитель. Тетралогия - Громов Александр Николаевич

Заложило уши от набора высоты. Эрвин сглотнул.

– Не боись, – сказал Риццо, тоже глотая слюну, и потрепал Эрвина по плечу. Стало противно. – Теперь нечего бояться. Не будешь ослом, так Прай простит тебе старые прегрешения… А, что я говорю! Ты ведь ослом быть не умеешь.

– Еще как умею, – возразил Эрвин.

– Да? – Джанни ухмыльнулся. – Это ново. Достойно занесения в анналы. Сеанс самоуничижения. Значит, ты больше не умник?

– Бывают и умные ослы.

– Ты не из них. Не рассказывай мне басен.

Желудок прыгнул вверх – флаер тряхнуло в воздушной яме. В иллюминаторе пронеслась клубящаяся белесая муть и пропала.

– Дрон был твой? – спросил Эрвин.

– Моего шефа, – охотно ответил Джанни. – Бывшего шефа. Теперь я вместо него.

– Вот как? Поздравляю… Насколько я понял, первыми меня обнаружили все-таки люди Большого Лю. Очень скоро информация стала известна тебе – ладно, твоему шефу – через «крота» в его команде…

– И ты еще называешь себя ослом? – весело осведомился Джанни.

– Саргассово болото прекрасно лечит зазнайство… Между прочим, тебе сказали чистую правду: как вычислитель я теперь ни на что не годен.

– Да что ты говоришь? Я прямо потрясен.

– Говорю правду. Меня рвали звери… и я их рвал. Может, адреналиновый шторм виноват, может, кровопотеря. Словом, у меня профессиональная непригодность, Прай тебе спасибо не скажет…

– Допустим. И что же мне с тобой делать?

– Тебе решать. По-моему, лучше всего высадить меня где-нибудь на болоте, а еще лучше на острове. Последнее будет честнее: все-таки до Счастливых островов я дошел.

Джанни расхохотался.

– В дурачка решил со мной сыграть? Высадить – чтобы тебя опять подобрал тот хитромордый? Тогда уж лучше выбросить тебя с трех тысяч метров, чтобы не достался никому. Нравится тебе такая перспектива?

– Мне все равно.

– Правда?

Джанни только мигнул – и грубые руки подняли Эрвина на ноги. Щелкнул замок на цепи. Флаер снизил скорость, а бронедверца отъехала вбок. Те же руки, схватив Эрвина за шиворот, наполовину высунули его из чрева флаера.

Холодный ветер ударил в лицо. Эрвин отвернулся, чтобы не задохнуться. Внизу в разрывах облаков проплывало Саргассово болото – буро-зеленое, однообразное, – и не видно было, что оно проплывает, казалось, стоит на месте. Иди, беги, лети, что хочешь делай – а не вырвешься из болота. Оно везде и навсегда. Ты думал, что спасся от него, достигнув Счастливых островов? Ты ошибся.

И дальше будет то же болото, будет при любом раскладе. Допустим, Прай проявит несвойственное ему великодушие, допустим даже, что способность быстро производить в уме сложные вычисления лишь затаилась на время и вернется, – что тогда? Работать на Прая, как работал на Сукхадарьяна? И то и другое – болото…

Плюс фактор в виде Джанни Риццо. Этот опасен, во-первых, потому что не простит сделанное ему добро, а во-вторых, потому что считает Эрвина Канна опасным. И Джанни, конечно, будет не одинок в намерении помешать возвращению в колоду уже битой, казалось бы, карты.

Есть еще более веселый вариант: убедившись в бесполезности Эрвина, Прай уничтожит его и без стараний Риццо. Зная характер нынешнего президента и то, что приговор не отменен, можно предположить, что Прай не прикажет шлепнуть ненужного человека по-тихому, а вновь посадит его в тюремный автобус с очередной партией осужденных к «вышке» и предложит прогуляться к Счастливым островам еще раз…

Только не это, подумал Эрвин. Второй раз я не выдержу.

Он успел подмерзнуть, прежде чем его втащили обратно и вернули в первоначальное положение. Постараться не стучать зубами – только это и оставалось.

– Не говори больше, что тебе все равно, – душевно посоветовал Джанни.

– Не буду, – отозвался Эрвин.

– Так-то лучше. И не говори, что разучился считать.

– Но это правда.

– Повторить урок?

– Не стоит. – Эрвин поежился. – Там холодно, но не страшно. Там только холодно.

– Не веришь, что я избавлюсь от тебя? – прищурился Джанни.

– Ты уже сделал бы это, если бы имел возможность. Теперь – затруднительно. Вон сколько свидетелей. Прай тебе не простит.

– Правильно не веришь. Хотя зачем тебе верить? Ты знаешь. Ты у нас все знаешь, обо всем подумал, собрал все данные, все рассчитал, все нити опять будут у тебя, если не сглупишь… Но ты не сглупишь. Слушай, как бы сделать, чтобы ты поскользнулся прямо в кабинете президента и свернул себе шею?

– Тебе виднее, как остаться ни при чем.

Разговор, вначале тягостный, начал забавлять Эрвина. Риццо боялся его, и боялся всерьез. А что если принять условия игры, изобразить перед Праем раскаяние, ему понравится, и выказать желание работать? Можно какое-то время водить за нос и Прая, и Риццо, и вообще всех… Не очень долгое время, но его, по идее, хватит, чтобы получить свободу передвижения…

И что потом?

Скрыться. Убраться как можно дальше и залечь на дно. Нет других вариантов.

– А помнишь Новую Бенгалию? – спросил Джанни. – Нашу с тобой болтовню в «Зеленой сколопендре» помнишь, а? Мы ведь друзьями были…

– Кем-кем? Я что-то плохо слышу.

– Ладно – приятелями. Друзей-то у тебя никогда не было. Но ты тогда дал мне хорошую мысль насчет Хляби, а у меня хватило ума отнестись к идее всерьез. Видишь – преуспеваю.

– Вижу. Носишься туда-сюда по свистку, как бобик.

– Тут особый случай, – любезно пояснил Джанни. – И не надо пытаться вывести меня из себя, не выйдет. Можно подумать, я не знаю, на какие уловки способен Эрвин Канн! Ты делаешь и говоришь только то, что тщательно рассчитал.

– Тогда почему я не прихлопнул тебя незадолго до переворота? – спросил Эрвин.

– Возможно, не принимал всерьез… Нет, не то! Ты просто не успел. Угадал?

– Неважно. Но вот тебе еще вопрос: почему я сижу тут прикованный и лечу в столицу, если мне этого не хочется?

– А разве тебе этого не хочется? – засмеялся Джанни. – Только учти, людям Стаббинса я тебя не отдам, лучше убью. С учетом этой информации – все равно не хочется? А что тебе остается? Разве тебе хочется назад в болото, как ты просил?

– Да, – сказал Эрвин.

– Врешь. Набиваешь цену. Смотри не переиграй.

– Ты очаровательно наивен.

Джанни угрюмо замолчал. Он был озадачен, и Эрвин видел это. Тут была бы возможна игра – но как играть, не имея при себе ни одного козыря?

«Только одним путем, – услышал Эрвин внутри себя свой собственный голос. – Заставить противника ошибаться раз за разом».

Как?

Подумай.

Не считай в уме, ты этого не можешь. Ты даже не в силах найти экстремум функции в шестимерном пространстве. Ну и не играй на том поле, где ты слаб. Просто думай.

Задача упрощается, если твой противник боится тебя. А он боится. Боится проиграть, боится оказаться простаком. Он напряжен и недоверчив. Будь иначе, он не отринул бы с порога версию бессилия своего врага.

И еще – он бы с радостью избавился от него. Если бы мог.

– По-видимому, я очень нужен Праю, – сказал Эрвин.

На сей раз Риццо промолчал. Эрвин и не нуждался в ответе. Прай недоверчив, он не станет использовать вычислителя, пока не убедится в его преданности новому хозяину. Как ни изображай бурное счастье по поводу спасения и возвращения в цивилизованный мир, одного этого мало. Прай станет присматриваться. За это время он так или иначе убедится, что вычислитель спекся, перегорел и непригоден к использованию. Разве что как источник устаревшей и вряд ли уже актуальной информации…

Думай сейчас. Партия против Прая будет гораздо труднее. Совсем не факт, что тебе удастся ее выиграть.

Насчет источника информации – это, пожалуй, мысль…

Можно не сомневаться: Риццо тщательно изучил – конечно, в меру своих ограниченных способностей – объект под названием «Эрвин Канн». Чем прежде всего был характерен этот объект помимо своего уникального дара?

Он почти никогда не лгал. Прямая ложь – оружие слабого и не очень умного игрока, она годится как стратегия в скоротечной игре, но ведет к проигрышу при игре многоходовой. Ложь просто не нужна, когда можно умолчать или сказать часть правды.