Ходоки во времени. Многоликое время. Книга 3 - Виктор Васильевич Ананишнов
– Возможно. Но кому-то надо сделать контрольную проверку. Моё видение…
– Это рискованно, КЕРГИШЕТ, – усомнился в необходимости новой проверки Хиркус. – Если ты там ничего не увидел, то мы и подавно.
– Как знать.
– Я схожу, – вызвался Жулдас.
Он стоял рука об руку с женщиной, откопанной ими у башни. Она, пожалуй, до сих пор не отошла от внезапного исчезновения, а затем появления Ивана. Поэтому, когда опекавший её Жулдас пропал из поля видимости, она разрыдалась, а по его возвращении она прильнула к нему и часто заговорила на своём непонятном языке, прикладывая ладони к лицу.
В этот раз лингвам справился, и Иван понял её речь.
– Она боится, что скоро и её возьмут куда-то… и заменят. Как всех нас… Она так считает.
– Ты уже понимаешь, что она говорит? – подался к Ивану Жулдас. – Как её зовут?
С самого первого момента, как эта женщина была освобождена из-под кучи мусора, Жулдас не отходил от неё ни на шаг, а она явно обрела в нём опору и защиту.
– Понимать-то я понимаю её, а вот спросить… – Иван помолчал и, набрав полную грудь горячего воздуха, непослушными губами, обращаясь к ней, спросил на непонятном самому ему языке: – Как тебя зовут?
Она вздрогнула, вскинула на него глаза и разразилась длинной тирадой, часть которой совершенно потерялась для понимания Иваном.
– Ты… не торопись, – попросил он её. – И просто скажи, как тебя зовут?
– Зачем тебе моё имя, незнакомец? – с отчаянием в голосе воскликнула она. – Ты хочешь, чтобы я тоже стала демоном, как вы все здесь? С дурными глазами и чужими лицами. Я думала, вы люди, а вы исчадие ада… Вы все! И даже этот, – она повела рукой в сторону Жулдаса и демонстративно отвернулась от него.
– Что? Что она говорит? – занервничал Жулдас и попытался прикоснуться к ней.
Она брезгливо оттолкнула его руку, на глазах у неё появились слёзы.
– Не говорит, а несёт какую-то ахинею, – с досадой сказал Иван. Только и дела, что сейчас разбираться в суевериях кого бы то ни было. – Мы все для неё демоны. В том числе и ты, Жулдас. Со страшными чужим лицами и дурными глазами. И не люди мы…
– Сама она… каракатица! – первой высказалась Шилема. – Пусть идёт вон к тем… Они там тоже…
– На каком языке она говорит? – перебил её Арно.
– Она? – Иван с некоторым удивлением посмотрел на спросившего ходока. Простой вопрос, но он не мог ответить, так как не знал. Лингвам натаскивал на понимание и речь, но не объяснял. Поэтому Иван с некоторой растерянностью сказал: – Понятия не имею…
– Так как её зовут? Она ответила? – стоял на своём Жулдас.
Высказывание Ивана хотя и повергло его в удивление, а поведение женщины сбило с толку и обидело, но ни то, ни другое его не убедили ни в чём. Он жаждал знать одно – её имя.
– Спроси её сам! – резко сказал Иван. – Не хочет она говорить. Да и нам не до её имени! Пора определяться, что делать. – Он оглядел округу. – Надо перебраться хотя бы ближе к воде, а потом предпринимать что-либо… – И добавил с раздражением по-русски: – Опять занесло к чёрту на кулички! И повязаны мы, шагу друг без друга не ступить.
– Да, Ваня, – хрипло проговорил дон Севильяк. – Надо только всем вместе. Иначе растеряемся.
– Так не будем уходить далеко, – сказал Арно. – Сместимся туда. Там, может быть…
Ходоки поняли его с полуслова. Следовало смещаться туда, где за зыбким маревом как будто угадывались какие-то заросли. Но тут же, словно по команде, повернулись к женщинам. Тем уже было не до разговоров и споров. Томление от жары и наступившей разрядки после бешеного многочасового гона вначале к месту создаваемого Пектой временного канала, а затем по нему, убили в них всякое желание говорить.
– Их нельзя оставлять, – первым высказал общую мысль Хиркус. – Это будет не честно по отношению к ним.
Шилема презрительно фыркнула.
Появление женщин, не относящихся к временницам, было ей не по нутру. Мало того, что они как снег на голову свалились, попав с ходоками в одну и ту же не простую ситуацию, и становились как бы их сообщниками, так таскай их ещё за собой, пробивая сквозь время.
– Только до воды, – быстро сказала она. – А там пусть сами…
– Надо вначале узнать, хотят ли они иметь с нами дело вообще, да ещё идти через дорогу времени? – строго проговорил Хиркус. – Поэтому…
– А я сейчас узнаю, – озорно блеснув глазами, вызвался Арно.
– Ну, ну, – напутствовал его Хиркус. – А то, может быть, меня с собой возьмёшь. Вдвоём веселее. Я им…
– Пока ты им, я тут сварюсь! – воскликнула возмущённо Шилема. – Что их уговаривать? И что с этой делать будем? Тоже таскать за собой будем?
Случайно попавшая к ним женщина непостижимым чутьём определила, что последнее высказывание временницы касалось её. Она тут же прижалась к Жулдасу и испуганно посмотрела на Шилему.
– С нами пойдёт! – жестко, как забил гвоздь по самую шляпку с одного удара молотком, с угрозой в голосе сказал Жулдас, и положил руку на плечо женщины, показывая всем, что берёт её под защиту.
Она дрогнула от его прикосновения и застыла в ожидании.
Смех, донёсшийся от женщин, где Арно что-то им там рассказывал, размахивая руками, прервал внезапную напряжённость среди ходоков.
– Смотри-ка, он их там сумел уговорить, – искренне удивился Хиркус и завистливо добавил: – С его-то красивой рожей. Любая, глядя на него, улыбнётся.
– Не всякая, – выдавила из себя Шилема.
– Ну, о тебе речи нет.
Вдруг, казалось бы, без причины, захохотал дон Севильяк и подтолкнул в бок полусонного Джордана.
– Ты чего? – едва устоял на ногах фиманец.
– Да смешно же! – верт вытер выступившие от смеха слёзы. – Ну, сам посуди. Временница к нам в компанию заползла как змея… Вот эту, что вцепилась в Жулдаса, мы сами откопали и подобрали. Но ведь вон ещё с десяток! В плохом сне такое счастье не приснится, а?
– Ты… ты! – полезла на него с кулаками Шилема. – Какая я тебе змея? Сам дубина!
– А что? Оба похожи, – подбросил дровишек в разгорающийся костёр Джордан.
Он оживился, глаза его заблестели.
– Опять? – цыкнул на них Иван.
Все трое, как нашкодившие школьники, потупились, вызывая у Ивана желание тоже рассмеяться.
– Они согласны! – крикнул Арно. – Но только до воды.
– Будет им вода, – за всех заверил Хиркус. И добавил: – КЕРГИШЕТ у нас всё найдёт… А?
Иван не был уверен в пророчестве Хиркуса и настроен не так беззаботно, как его товарищи.
Он втайне даже завидовал их беспечности, но к сердцу подкатывалось, как тошнота к горлу, предвидение усталости, которую ему придётся в скором времени пережить, вытаскивая всех их к своему настоящему.
К тому же женщины ещё не представляют, где они очутились волей случая. А когда узнают, разберутся, куда их
