Обратный отсчет: Синтез - Токацин
Гедимин изумлённо мигнул, с трудом удержался от того, чтобы вслух назвать себя идиотом и ударить по лбу, кое-как выровнял дыхание и криво усмехнулся.
— Ты… очень помогаешь. Спасибо. Я испытаю всё.
«У людей это как-то получается,» — думал он десять часов спустя, когда лежал на холодном камне у восточного побережья Атабаски и мысленно выстраивал чертежи новых экспериментальных установок. «Не перебирая варианты, увидеть среди них наилучший. Увидеть четвёртый там, где предложены три. Возможно, у Герберта выйдет именно так. Возможно даже, уже вышло. А мне придётся работать по-сарматски — простым перебором. И я переберу все варианты, пока не наткнусь на что-нибудь дельное…»
30 марта 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Уже две недели сарматам выдавали только летние комбинезоны, а в пассажирских глайдерах «Вестингауза» выключили отопление, но ещё не включили дополнительную вентиляцию. Снаружи было много воды и суетящихся роботов-уборщиков, очищающих трассу от лесного мусора. Один из них сидел на глайдере и вытирал окно, поминутно заливаемое дождём. Гедимин, прижатый толпой сарматов к иллюминатору, смотрел то на стекающую воду, то на манипуляторы робота, то на яркие пятна зданий, мелькающие за стеклом. Строить все постоянные конструкции из ярких материалов, кажется, было вменено в обязанность всем корпорациям, работающим в Ураниум-Сити; то же самое сармат видел в Порт-Радии, и Кронион в письмах из Цкау описывал ту же картину, хотя африканская пыль пачкала яркие стены ещё сильнее, чем канадская весенне-осенняя жижа. В относительно спокойные цвета были окрашены только предприятия «Вестингауза», но и их сложно было не заметить среди сарматских бараков и дикой флоры.
За окном потянулось ограждение авиационных цехов «Локхида»; Гедимин равнодушно посмотрел на него — и, вздрогнув, развернулся и впился в него пристальным взглядом. Сармат, которого он зацепил локтем при развороте, крепко ткнул его кулаком в спину, но ремонтник только передёрнул плечами. Ограда, ещё вчера вечером вертикальная, сегодня изогнулась плавной дугой, будто её подвергли сильному равномерному давлению по всей длине и высоте. Гедимин удивлённо мигнул.
— Линкен!
Недовольный сармат-сосед, что-то сдавленно прошипев, попятился в толпу. Линкен тронул Гедимина за плечо.
— Что там? Здесь или снаружи?
— Видишь ограду? — вполголоса спросил ремонтник. Линкен присмотрелся и хмыкнул.
— Антиграв, — прошептал он, крепко сжав плечо Гедимина. — А ты ничего не упустишь… Так и есть, барк садился вон туда. А взлетал после манёвров, развернувшись носом во-он к тому ангару. Значит, и здесь для него нашли излишки. Интересно, скоро он прилетит на АЭС?
— А там что? — пожал плечами ремонтник. — Электричество в трюм не зальёшь. А реактор вывозить им не дадут.
Линкен приглушённо хихикнул.
— Кто не даст?
— Я, — Гедимин недобро сощурился.
…Обыски на проходной прекратились, и ремонтник был этому рад, особенно последние несколько дней, когда у него из карманов и из-за пазухи торчала половина ассортимента магазина Грегори. «Эй, теск! Ты что, открыл своё дело — чинишь микроволновки?» — смеялся торговец, когда Гедимин заходил к нему вчера вечером, — до этого он несколько дней отпускал товар молча, но вчера не выдержал. Сармат кивнул, забирая медь, кабели и мощные магниты. На последние центы он взял тюбик горчицы.
— Что сегодня? — нетерпеливо спросил Иджес, пока сарматы ждали Константина, открывающего двери.
— То же, что вчера, — ответил Гедимин. — Ты собираешь последний магнетрон. Я работаю с обсидианом.
— Обсидиан? А твои излучатели? Кто закончит их? — насторожился механик. Гедимин недовольно сощурился — все объяснения были даны ещё два дня назад, но Иджес, как обычно, половину прослушал.
— Не бойся, тебе я их не дам, — буркнул он. — Покрою слоем обсидиана, потом залью рилкаром. Сегодня, возможно, закончу. Надеюсь, ты справишься с ускорителями.
— Ну да, но радий я в руки брать не буду, — нахмурился Иджес.
— С «арктусом» в руках ты ходил, — напомнил Гедимин. — А радий отдельно от «арктуса», значит, брать не будешь…
Иджеса едва заметно передёрнуло.
— Ну и зачем ты сказал⁈ — он закатал рукава и внимательно осмотрел руки. — Псих с радиацией…
— Эй, научная банда! — прикрикнул на них Константин, кивая на открытые ворота. Сарматы не заметили, как Линкен, Хольгер и оба лаборанта обогнали их и прошли вперёд, — теперь только они двое стояли перед входом.
— Отложи излучатели до обеда, — сказал Константин Гедимину, и тот растерянно мигнул. — Сегодня у вас с Хольгером другая работа. Твои плутониевые образцы отлежали два месяца, пора выгружать их и перерабатывать.
Гедимин мигнул ещё раз — за происходящими событиями и разнообразной работой он даже забыл о сроках выгрузки, и теперь ему было досадно.
— Хорошо, — сказал он, догоняя Хольгера. — Готовь разделитель. Сегодня выгружаем плутоний. Интересно будет сравнить его с ураном.
…Две тонкие прослойки обсидиана были брошены в кювету с меей; следом отправились два разобранных манипулятора и детали экспериментальных конструкций. Раздробленные в мелкую пыль остатки плутониевой «слойки» уже всплыли в разделительной ванне, и, судя по пене, реакция шла бурно; деформированный плутониево-ирренциевый стержень ждал своей очереди в плотном коконе защитного поля. Гедимин уже не мог его видеть — кокон был непрозрачным — но всё равно косился на него и недовольно щурился.
— Что не так? Он же не лопнул, — недоумённо пожал плечами Иджес.
— Много микротрещин и каверн, — поморщился Гедимин. — Зря только возился с его формой. Видимо, смеси для промышленного синтеза непригодны. Выход хороший, но выгрузка…
Он отошёл от разделителя, чтобы не мешать Хольгеру работать с установкой, и вернулся к верстаку. Там под защитным полем лежали шесть рилкаровых пластин, с одной стороны покрытых тонким слоем серой пыли. На каждую ушло десять граммов ирренция; отдельно Гедимин подготовил обсидиановые покрытия — пласты из мелкой обсидиановой крошки. Даже в таком виде линзы из вулканического стекла исправно работали — сармат уже проверил их на переносном излучателе. Оставалось закрепить покрытия и окунуть каждую пластину несколько раз в расплавленный рилкар…
