Софья Непейвода - Наследники предтеч. Поиск пристанища

Не заметив замаскированную густой высокой травой яму примерно метровой ширины, соскользнула вниз. При падении попыталась ухватиться за растительность, но пучки зелени вырвались вместе с корнями из рыхлой земли, и, взмахнув руками, я с испуганным вскриком рухнула вниз. При приземлении нога проехала по склизкой неровной поверхности дна и, подвернувшись, по бедро провалилась вглубь, застряв в ловушке из чего-то, похожего на загнутые вниз крючья. Последнее я поняла, только когда дёрнулась, пытаясь вытащить конечность и напоровшись на их острые края. Замерев, несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь: паника в этом деле не поможет. Активировала флиграв, чтобы стать невесомой и не провалиться глубже, и осмотрелась. Ничего себе ловушка: глубиной почти два моих роста, со скользкими, поросшими мхом стенами. Хотя всё равно выбраться благодаря невесомости будет несложно. Но сначала надо освободить ногу. С этой мыслью перевела взгляд вниз. «Капканом» оказались кости и осколки черепа какого-то довольно крупного и, судя по зубам, травоядного зверя. А точнее, не одного зверя, а нескольких.

Я встревоженно огляделась: если бы это была просто яма, и попавших сюда и погибших животных объедали черви, то черепа не оказались бы расколоты на куски, как, впрочем, и крупные кости. Надо постараться вылезти до того, как владелец ловушки вернется, чтобы проверить, не попалась ли добыча. Ощупав ногу и поняв, что застряла основательно, я стала медленно разбирать кости, чтобы не пораниться сильнее. По крайней мере, пока нет ощущения, что раны глубокие, так что не стоит усугублять. Вывернутая в неестественном положении конечность сильно мешала, отдаваясь резкой болью на каждое движение, отчего действовать приходилось на ощупь.

— Попалась? — раздался сверху знакомый голос, и я подняла голову.

— А ты и рад? — хмуро вопросила виднеющегося у края ямы сатаниста.

— Ну уж, не расстроен, — пожал плечами он. — Выбраться помочь?

— Не всё так просто, — вздохнув, повела плечами, пользуясь свободной минутой, чтобы дать отдых напряжённым мышцам. — У меня нога застряла.

— Весело, — хмыкнул мужчина и исчез из поля зрения.

Так, а ведь ему сейчас не составит особого труда убить меня или просто заживо похоронить. И никто ничего не найдет и не узнает: лес большой, всё обыскать просто нереально. Нехорошие подозрения заставили занервничать и поторопиться, но вскоре стало ясно, что спешка только замедлит процесс освобождения, и пришлось вернуться к прежнему, медленному темпу.

Вскоре пришёл сатанист, заглянул в яму, ещё раз хмыкнул и сбросил вниз верёвку с навязанными на ней узлами.

— Спасибо, конечно, но я же сказала, что мне сначала ногу освободить надо, — буркнула я.

— Не глухой, повторять не надо, — снисходительно бросил мужчина и добавил командным тоном. — Прижмись к стене, чтобы не мешать.

С трудом сдержав возражения, что в узкой яме двоим будет сложно развернуться, я выполнила указание: спорами делу не поможешь, а голос сатаниста звучал уверенно. Опомнившись, в последний момент устроилась понадёжней и отключила флиграв, чтобы не выдавать хотя бы оставшиеся тайны. Бросив вниз охапку прутьев, мужчина ловко соскользнул по верёвке и, присев на корточки, приготовил инструмент в виде нескольких свежевырубленных кольев и топора.

— Теперь не дёргайся, — посоветовал он, осматривая ловушку, после чего за несколько секунд расширил отверстие в черепе, в котором застряла моя конечность и помог извлечь, не повредив. Велев обвязаться верёвкой, выбрался наверх и вытащил меня следом.

После того, как окровавленную ногу обмыли в ближайшем ручье, выяснилось, что пострадала практически только кожа, в некоторых местах покрывшись длинными глубокими царапинами.

— Спасибо за помощь, — на сей раз искренне поблагодарила я. — Раньше я думала, что мы враги.

— Не обольщайся, мы и есть враги, — улыбнулся сатанист.

— Враг бы не помог выбраться из ямы, а наоборот, радостно прикопал и сверху притоптал, — возразила я.

— Этим и отличается зверь от человека: последний руководствуется не только собственным отношением, — мужчина с явным намёком смерил меня взглядом.

Я раздражённо фыркнула: мало того, что меня опустить пытается, так ещё и в этологии не смыслит!

— Не недооценивай животных, у них тоже очень сложные взаимоотношения.

Сказала и поняла, что ляпнула не то. Хотя если удастся перевести разговор на другую тему…

— Даже если и так. Это неважно, — рассмеялся мужчина, явно показывая, что уловка не прошла. — Один — ноль в мою пользу, оборотница.

— Да? — удивилась я.

— Я застал тебя в беспомощном состоянии, но не воспользовался им, а наоборот, оказал помощь. Пусть даже об этом никто, кроме нас, не узнает, но надеюсь, что ты подумаешь и сделаешь правильные выводы.

Хотя эти его слова были не слишком приятны, я решила, что не время спорить, и согласно кивнула.

— Подумаю.

Смысла пытаться догнать загонщиков мы не видели, поэтому просто вернулись в лагерь.

Охота не принесла радости, одни разочарования, хотя удалось убить целых четырёх оленей. Но, во-первых, в процессе охоты почти два десятка людей получили травмы от рогов и копыт развернувшихся и успешно прорвавшихся через цепь загонщиков животных. Причём трое охотников ранены настолько серьёзно, что выпадут из активной жизни больше, чем на две недели. А, во-вторых, когда разделили добычу, на каждого пришлось всего по паре килограммов (если не учитывать кости, кожу и содержимое кишечника).

— Не стоило так рисковать, — подвел итог проведённому мероприятию Маркус. — Да за это время мы бы набили минимум по три-четыре килограмма лягушек, змей, рыбы и прочей мелочи.

И, действительно, больше никто не высказывался за охоту на крупного зверя. Никакие шкуры не окупают опасности лишиться подвижности или даже жизни. Тем более, как правильно заметил физик, добыча мелких животных не сложнее, а риск гораздо ниже.

265–275-е сутки (14–24 июля 1 года)

Вскоре выяснилось, что не только взрослые обитатели плота оценили дрессировку Рыси. Мы так и не узнали, кто из мальчиков-полукровок, ещё с трудом ползающих, придумал новую игру, поскольку утром, после завтрака, обнаружили, что подобным образом уже развлекаются оба. А именно: бросают палку, после чего кричат «Лысь, дай!», а моя дочь-зверёныш с готовностью выполняет команду и возвращает деревяшку им в руки. Поскольку, судя по весёлому смеху мальчишек и радостному визгу Рыси, эта игра доставляла большое удовольствие всем сторонам-участникам, я не стала её пресекать. Лучше пусть неуёмная энергия дочери тратится на безобидные развлечения, чем на хулиганство.