Селия Фридман - Восход черного солнца

Когда Дэмьен уже почти поравнялся с волком, его конь резко взял вправо от тропы. Они помчались по направлению к реке, и лошадям приходилось продираться сквозь плотные, едва ли проходимые заросли. Конь Дэмьена оступился, но смог удержаться на ногах. Проскакав какое-то время вдоль реки, они снова забрали к западу. Сензи сообразил, что священник надеется сделать круг, обогнуть стаю и снова выбраться на тропу. Но когда они решительно повернули на запад, то увидели поджидающие их красные огоньки. Зверюги рассчитали расстояние так точно, как будто договорились с беглецами встретиться именно в этом месте.

"Они загоняют нас", - в отчаянии подумал Сензи. Вероятно, та же мысль пришла в голову и Дэмьену; священник выхватил меч из ножен и приготовился прорываться через строй. Сензи прижал к груди арбалет и забормотал слова молитвы, гадая, молится ли сейчас Дэмьен и надеется ли он, что ему ответят, или молитва просто помогает ему сконцентрироваться.

Они вырвались на тропу. Их ожидала по меньшей мере дюжина волков, глаза их жарко горели, каждый из них мог одним ударом сбить наземь и человека, и лошадь.

И тут Дэмьен резко остановил коня и знаком приказал Сензи сделать то же. Удивленный подмастерье повиновался.

Посреди дороги, прямо перед ними, стоял человек.

Он был худой и долговязый, с волосами такого же белого оттенка, как и шкуры волков, даже кожа его казалась бесцветной. Его алые глаза пылали, зажженные светом Огня, как рубины. Под тонкой, почти прозрачной кожей незнакомца пульсировали вены и голубоватые артерии, охватывающие его белое шелковистое горло. На нем были белая рубашка и безрукавка, белые лосины и белые кожаные сапоги. Как будто, будучи сам альбиносом, он носил одежду из шкур зверей, страдающих подобным же недугом.

Он улыбнулся, показав острые зубы. Один из волков подошел к нему и скрестил лапы, словно в ожидании.

"Слишком много, - думал Сензи, - нам с ними не справиться".

Дэмьен, казалось, подумал о том же. Он не спрятал меч в ножны, но опустил его. Другой рукой он полез в карман и достал оттуда золотой диск.

Мужчина ухмыльнулся по-звериному. Когда он заговорил, в его голосе звучали отчасти шипение, отчасти смех.

- Вы призваны, чтобы стать слугами Охотника?

- Мы ищем одного из его слуг.

- А ты смелый, человек солнца. Или глупый. Или и то, и другое. - Он поморщился, глядя на Огонь. - Убери это.

Дэмьен помедлил, а потом приказал:

- Зажги факел.

Сензи не сразу понял, что это сказано ему. Он поискал в одном из притороченных тюков факел и спички. Нашел и зажег. При этом его руки, а заодно и пламя факела, отвратительно дрожали.

Дэмьен снял хрустальный фиал с пояса и повесил на шею, под рубашку. Свет Огня померк, и все озарилось дрожащим оранжевым естественным пламенем.

- Вот так-то лучше. А то все глаза спалишь.

Еще несколько волков вышли на дорогу. Сензи чувствовал, как дрожит его лошадь от столь близкой опасности.

- Я ищу Джеральда Тарранта, - заявил Дэмьен.

- Ладно. Он знает об этом.

- Вы знаете, где он сейчас?

Альбинос пожал плечами:

- В замке. В замке Охотника. Там он и живет.

- А женщина с ним?

Рубиновые глаза зло полыхнули.

- Я не слежу за женщинами Охотника.

Дэмьен подобрался, в какое-то мгновение Сензи показалось, что он сейчас бросится на этого человека. Он покосился на пару десятков окруживших их тварей и преисполнился отчаянием. "Готовься к смерти", - подумал он и крепче сжал арбалет.

Но Дэмьен не напал. Он только холодно произнес:

- Ты проведешь нас к нему.

В глазах альбиноса что-то блеснуло. Раздражение? Злость? Один из белых волков зарычал, но тут человек ответил голосом мягким, как шелк:

- За этим я и пришел.

Он посмотрел на юг, где уже в нескольких шагах дорога тонула во мраке. На мгновение показалось, что глаза его сияют не отраженным, а своим собственным алым светом. Он что-то прошептал, не обращаясь ни к кому заклятие? - и замер в ожидании. Спустя минуту послышалась ритмичная, знакомая дробь. Стук копыт? Сензи хотелось посмотреть на выражение лица Дэмьена. Но священник не оглядывался, не спуская глаз с белого колдуна. И когда в круг света ворвалась лошадь, он не обернулся. Даже услышав сдавленный вскрик Сензи, он лишь презрительно дернул плечом.

Это была их лошадь, та, которую Дэмьен лично добил. Мертвая она стала какой-то бесцветной. Там, где раньше текла красная кровь, теперь пролегли голубые полосы. Ее глаза были пустые, безответные, глядящие в никуда. А из ее брюха...

Сензи смог подавить приступ рвоты только потому, что желудок давно изверг все, что в нем было. Или у него уже не осталось сил на спазмы.

Из лошадиного брюха свешивались хвосты червеподобных существ, въевшихся в плоть животного до самого хребта.

Альбинос вскочил на призрачную лошадь. Один из червей обвился вокруг его лодыжки, но внезапно отпрянул, как от огня. Через мгновение он содрогнулся и безвольно отпал. Всадник усмехнулся.

- Если вас не удалось пригнать, вас приведут, - прошипел он. - Не так ли? - Он тронул каблуками своего кошмарного скакуна, держась одной рукой за бесцветную гриву. - За мной! - И он мягко рассмеялся, шелково, неприязненно. - Надеюсь, Охотник ждет вас.

25

"Я убью его", - думал Дэмьен.

Он имел в виду не столько какого-то конкретного врага, сколько то, что ему хотелось убить - хоть кого-нибудь. Охотника так Охотника. Любезно наглый Джеральд Таррант тоже сойдет. Сгодится даже этот бледный прихвостень Охотника. Единственное, в чем сомневался священник, это сможет ли он вторично убить ту же самую лошадь, если потребуется спешить противника.

Его ярость сдерживала лишь одна-единственная мысль: "Сиани!" Это имя звучало у него в душе с необыкновенной силой. Она еще жива. Он чувствовал это. И если он поддастся своей ярости, из-за этого Сиани подвергнется новым мучениям... Нет! Сама мысль об этом была невыносима. Будь он один, он бы рискнул. Видит Бог, его меч выручал его и в худших переделках! Но теперь на его ответственности были другие. Он отвечал за их безопасность. Это было непривычно и временами тяготило не хуже кандалов. Будь он один все решилось бы куда проще.

"И все же будь честным, приятель. Если бы не они, ты бы здесь вообще не очутился".

Он обернулся и посмотрел на Сензи, который ехал чуть позади. Лицо парня горело - его явно трясла лихорадка - и синяк на лбу отливал лиловым в свете факела. Рука подмастерья, сжимавшая поводья, дрожала - не столько от страха, сколько от усталости. Он выглядел плохо, очень плохо. Похоже, его жизни угрожала реальная опасность. Не надо было брать его с собой. Хотя на самом деле у них ведь не было выбора. Не оставлять же его в Морготе. Ведь там на него могли снова напасть те ракхообразные твари. И не останавливаться же посреди Леса, в надежде, что рядом случится доктор. Если бы он мог Исцелить товарища или хотя бы произнести заклятие, унимающее боль! Это было ужаснее всего: ехать по местам, переполненным Фэа невероятной мощи, и быть не в силах воспользоваться им даже для того, чтобы помочь тем, кого любишь. Но Дэмьен помнил, как Сензи в Кали чуть было не бросился с крыши гостиницы, пытаясь настичь нечто, что он позднее назвал "черным солнцем". Если даже в Кали поток Фэа был таким мощным, то здесь, почти в самом центре этого водоворота, пускать в ход Творение было равносильно самоубийству.