Александр Потапов - Схватка за параллель

– Степан, не помнишь, драконы у вас вместо птиц не летали? А то, может, это ваши обычные животные.

– Дядь Андрей, слышал я про драконов, но ни разу над планетой их не видел. И отец говорил: улетают они куда-то. Учёные вроде бы организовали экспедицию, но то ли погибли, то ли исчезли. Вот так.

– Ладно, Степан, иди отдыхай. Завтра продолжим работу. После завтрака сюда пулей. Времени мало, а вопросов, увы, больше, чем ответов. Чем лучше подготовимся здесь, легче будет там.

Мальчишка убегает к новым знакомым. А я гружу компьютер по полной. И с удивлением наблюдаю странную картину. Явно спровоцированные, причём не очень многолюдные беспорядки с участием клонов и гномов при отсутствии ядерного или какого-либо другого оружия приводят почему-то к некой вспышке, замеченной с патрульного корабля «Персей» и однозначно классифицированной как ядерный взрыв большой мощности. Поскольку, кроме экваториальных островов, планета непригодна для жизни (ну нет больше земли), осмотрев пепелища, патруль закрыл планету, как опасную для проживания, по меньшей мере, на пятьдесят лет. Так она и отмечена на всех звёздных картах. А радиофобия отгоняет немногих мародёров этого мира.

В принципе эта планета не играла в мироустройстве никакой роли. Она не отличалась ни многочисленным населением, ни райским климатом. Стычка подростков на пляже вызвала волну насилия. Вал беспорядков накрыл планету. Вот только странно, что, кроме таких общих фраз, более подробной информации обнаружить не удалось.

Мысли текут неторопливым ручейком, цепляясь одна за другую. Много странного по простой причине – я там не жил. Мотивы жителей планеты для меня тайна. Хотя выводы кое-какие напрашиваются.

Неожиданно в мозгу возникает образ Маши, и умствования испаряются. Мысли кружатся в бешеном хороводе, и не успеваю понять, где боль, где ненависть, где жалость, где беспощадность. Мария просто стоит в моих плотно зажмуренных глазах. И после пяти минут мата и злости на себя прощаю её. Страшная сила – красивая богиня! Надо на всякий случай держаться подальше, но понимаю всю невыполнимость этого. До чего ненавижу себя. Но сверху, судя по всему, на нас спущена разнарядка. И как ни крутись – быть вместе, даже если реки наполнятся кровью наших врагов и, выходя из берегов, будут угрожать всемирным потопом.

Сейчас разведаем с командой местность, и надо искать истеричку, пока не влезла в крупные неприятности. Борец с нечистью, идиотка! Ответный удар по её команде будет страшен. Да и мои шансы на выживание невелики. Задумки скину в сеть. Пора Великим учиться головой работать, а не экспериментировать. Сон мягко крадётся, отщипывая то от одной мысли кончик, то от другой начало. Они начинают путаться, сплетаться в странный плотный шар и наконец гаснут.

Утром совершаю по пустынным коридорам и лестничным пролётам пробежки. Ускоряюсь, словно на результат. Пот быстро мочит футболку. С шевелюры ручьём бежит солоноватая жидкость. Как-то в этих бросках по планетам совсем разучился ногами шевелить, всё головой да головой. В крошечном спортзальчике с удовольствием кручусь на перекладине, затем ломаю гири. Интересно, формы гантели и гирь практически идентичны знакомым с детства. Пока бегаю да прыгаю, корабль просыпается. Появляются первые заспанные морячки, с недоумением смотрят на меня. Не осуждая, просто принимая как данность, что у богатых свои причуды.

Эх, знали бы, да ладно! Сейчас всем встречным-поперечным буду рассказывать о том, что иду спасать мир. Такой весь мягкий и пушистый. Поэтому придаю фейсу злобное выражение, и народ рассасывается по делам. Ещё полчаса честно качаю железо. После душа стюард приглашает на завтрак в кают-компанию. Форма одежды свободная. Торжественная часть окончилась вчера. Сегодня дела и работа.

На завтраке представили старпому с естественным космическим именем Джон; я очень бы удивился, если бы он оказался, допустим, Иваном. Также с главным механиком, Доминике – огромным, словно шифоньер, клоном. Непринуждённая беседа течёт вежливо и касается сложностей полёта, взаимоотношений в экипаже. Меня заверяют: в случае необходимости могу рассчитывать на всех. Слегка перекусив, возвращаюсь в каюту. Пора начинать подготовку амуниции. Степан ждёт под дверями, и, глядя на его счастливое лицо, убеждаюсь – пацан вполне доволен и судьбой, и собой.

Первым делом распаковываем противоатомные скафандры. Они очень легки и тем вызывают сомнение в их надёжности. Тщательная проверка показывает отличные защитные качества. При достаточно высокой интенсивности излучения уровень радиации внутри скафандра в пределах нормы. Часа полтора учимся натягивать костюмы, подключать регенерацию воздуха и герметизацию шлемов – тоже нудная процедура. К концу тренировки влезаем в робу лихо.

Далее проверяем НЗ, оружие. Усаживаю Степана за чистку пистолетов-пулемётов, а сам шлифую «калашникова». Сколько же мне послужил? А сколько послужит? Набиваю магазины, остальной боекомплект развешиваю на поясе, рассовываю по карманам, благо их полно. Патроны тщательно протираю. Даже неугомонный Степан с удовольствием выполняет нудную в принципе работу. Ничего, брат, внизу покажу тебе наше оружие в действии. Разрядников нам, к сожалению, не продали. Тяжёлое оружие под запретом в данном секторе. Но я синтезировал тротил во вполне официальном ресторанчике. Ведь синтезатору до фени, какую органику готовить. А детонаторы сделал по чертежам, знакомым ещё с карьера. Гранаты аналогичные, Ф-1, РГД-5, удобно располагаются в подсумке.

Провизию с собой решили не брать. Запрашиваю у компа данные шлюпа; он, оказывается, тоже обладает отличной противоядерной защитой. Планируем на нём искать пещеру и, если найдём, посадим невдалеке от входа. Это для того, чтобы не лазить по радиации лишний раз. За Шарика не беспокоюсь: как-то само собой приходит понимание, что радиоактивность ему не страшнее пары блох. Поэтому не грузим лишнюю амуницию.

Так в делах, заботах пролетает неделя путешествия. Часты ужины с капитаном. Очень образованный и разносторонний человек. Одно удовольствие поспорить, поговорить за жизнь. Неоднократно полемика доходила до ругани. Ругался кэп виртуозно, плотно, в основном по-русски с незначительными вкраплениями англо-французской ненормативной лексики. Ну и я не сильно уступал на сленге родной страны, и матерная речь успешно вытесняла обычную. Выслушав друг друга и успокоившись, расстаёмся закадычными друзьями.

Зашёл на огонёк к картёжникам. Играли в очко. Ох, и масть же мне валила! К концу вечера оставил ребят без штанов в прямом смысле. Но рабочая солидарность не позволила бросить команду в проигрыше. Ставлю выигрыш против призовых денег и успешно проигрываю всё. Боже, как они радовались! Идиоты; если бы хотел, без трусов оставил и по пол-уса сбрил. Думаю, охоту играть отбил у них надолго. Может, чего скопят, дело откроют – короче, развернутся. А сейчас пусть живут.