Сергей Ермолаев - Ярость космоса

– Даже не знаю, как тебе сказать. Я не очень в этом разбираюсь. Но стоит признать, что мне иногда интересно посмотреть, как люди умеют рисовать. Мне нравятся пейзажи.

– Да,- кивнула Джинива,- пейзажи и мне очень нравятся. Я даже сама пробовала рисовать!

– Правда? И получалось?

– Получалось! Многие, кто видел мои попытки создать настоящую картину, говорили, что у меня есть талант. Я хотела пойти на курсы художников и рисовать профессионально, однако в последнее время забросила это дело. Сама даже не знаю, почему. А ты знаешь, что это за выставка?

– Понятия не имею,- признался Катферт.- Вообще-то я не заглянул бы в эту библиотеку, если бы…

Он запнулся, вдруг сообразив, что еще немного, и проговориться об истинной причине своего появления на этой палубе. Но делать было нечего и фразу нужно было заканчивать. И он договорил: -…если бы не увидел тебя!

– А, вот оно что!- девушка покосилась на астронома и кокетливо улыбнулась, а затем заговорила о выставке.- Это работы самого капитана корабля. Его картины можно увидеть во всех библиотеках на судне. Я лично проверяла! Он хорошо рисует, не правда ли? Особенно море.

– Да, да, очень неплохо, насколько могу судить,- отозвался Катферт.- А почему он выставил свои картины в библиотеке, а не в специально оборудованном выставочном зале?

– Вот уж не знаю,- пожала плечами Джин.- Он, насколько я знаю, очень скромный человек, неприхотливый. Однако его скромность нисколько не мешает ему быть отличным капитаном и хорошим художником.

Сколько парень ни смотрел по сторонам, ни изучал комнату, он не мог найти ни названия этой небольшой выставки, ни наименования работ, ни автора картин.

– Откуда ты знаешь, кто автор всех картин?- наконец спросил он у своей милой собеседницы.- Я не вижу здесь ни одной таблички! Или ты знакома с ним?

– О, нет!- засмеялась Беттелз.- С капитаном я лично не знакома, к сожалению. Но поскольку я изучаю искусство и различных художников, мне должно быть известно имя Томаса Хайнлайна. Я считаю его одним из лучших мастеров нашего времени. Не так давно мне посчастливилось посетить персональную выставку мистера Хайнлайна в своем городе Хьюстоне. Там я и познакомилась поближе с его творчеством. Оно мне сразу понравилось. А то, что он свои картины не подписывает, это его дело. Не нам его судить.

Девушка перешла в другую часть комнаты и указала на две работы небольшого формата в тонкой рамке и сказала:

– Вот эти произведения мне уже знакомы, я видела их в Хьюстоне.

На картинах, на которые она указала, было изображено море во время шторма, обрушивавшее на скалистый вечерний берег высокие волны. Кристофер не сразу заметил, что берег на них был показан один и тот же. Только на первой картине под натиском моря разрушался маяк, а на второй разбушевавшееся море выбросило на берег небольшой корабль, и тот лежал на правом борту посреди руин маяка.

– А в этих картинах что-то есть,- задумчиво произнес Катферт.

На самом деле он только казался сосредоточенным. На самом деле он не мог сконцентрировать своего внимания ни на одной из картин: все его внимание упорно обращалось в сторону Джинивы. Он почти не сводил с нее глаз, и с каждой минутой все больше убеждался в том, что она ему очень нравится, что он влюбляется. И каждый раз, когда она смотрела на него, ему становилось хорошо, почти радостно.

Общаясь с Джинивой, молодой астроном старался говорить четко и ясно, правильно выражать свои мысли. Он не хотел показаться ей смешным или глуповатым из-за невнятной от радостного волнения речи. И пока у него неплохо получалось владеть собой. Сегодня он чувствовал себя рядом со своей прелестной знакомкой несколько увереннее, чем накануне.

Осмотрев и обсудив все картины, находившиеся в комнате, прилегающей к читальному залу, пара молодых пассажиров "Амбассадора" покинула библиотеку и направилась к лифтовой площадке. Несколько секунд они оба молчали. Каждый задумался о своем.

Кристофер не мог знать и даже не догадывался, о чем думала Джинива, но сам он думал только о ней. Ему хотелось, чтобы их встреча продолжалась как можно дольше, и он искал, что бы такого сказать или сделать, дабы продлить свое пребывание в обществе этой восхитительной девушки. Эх, если бы Кристофер знал, что Джинива думает о нем!

Она размышляла о том, что общение с ним доставляет ей удовольствие, что он не раздражает ее так, как раздражают многие молодые люди, с которыми она имела сомнительное счастье быть знакома. Нет, Кристофер оказался не таким, как другие.

Все, кого она знала и кому нравилась, не стеснялись дать ей знать о том, чего они хотят от нее. Крис был гораздо более скромным, осторожным в общении с ней, спокойным юношей. Особенно Беттелз понравилось в нем то, что он не таращился на нее так, как это делали некоторые, не разглядывал некоторые части ее тела, истекая слюной и мечтая стянуть с него одежду.

Джинива, разумеется, заметила, что она ему очень симпатична, если не сказать большего, но парень вел себя очень сдержанно и галантно, практически не показывая этого.

– Значит, ты увлечена искусством и знаешь многих художников?- переспросил Крис Катферт, чтобы молчание не слишком затягивалось.

Самое главное в общении с девушкой – не молчать дольше минуты. С ней постоянно нужно о чем-нибудь говорить. Пусть беседа зачастую будет не о чем, но зато у тебя появится шанс не показаться ей слишком скучным, неинтересным собеседником.

Беттелз чуть засмеялась и весело отвечала:

– Я же сказала, что изучаю искусство! Это увлечение всей моей жизни! В школе я ходила на дополнительные занятия по истории европейского искусства!

– И сама пыталась рисовать, но потом вдруг оставила попытки,- опередил ее парень.- Но отчего же? Считаешь, что этому нужно специально учиться?

Девушка пожала плечами:

– Так просто из тебя не получится первоклассного художника. Одного присутствия таланта недостаточно. Его нужно развивать, а правильно развить свой талант можно, как мне кажется, только под присмотром хорошего преподавателя. Да и с образованием гораздо легче чего-то добиться в жизни.

– Наверное, ты права,- задумчиво протянул Кристофер.- В научном мире та же самая история. Там вообще нельзя сделать карьеру, если не имеешь образования. Чтобы с человеком считались и прислушивались к его мнению, ему необходимо иметь высшее научное образование, зачастую даже не одно, а затем еще массу грамот, ученые степени или звания… Я с этим сталкивался… Вернее, не я – мой отец. Да, и мама тоже.

– А кто твои родители?- поинтересовалась его милая собеседница.

Крис был неописуемо рад, что она продолжала с ним говорить и задавала вопросы. И он с воодушевлением начал отвечать: