Кэролайн Черри - Последняя база

Вот только Джессад... Джон часто думал о Маринере, погибшем, когда возле него точно так же, как сейчас возле Пелла, собрались корабли Мациана. Чтобы подобного не случилось здесь, Джессад обязан положиться на Джона и Хэйла и ни в коем случае не создавать собственной агентуры. Сейчас Джессад фактически под домашним арестом, без документов он не отважится выйти из квартиры, тем более что на подлете к Пеллу - Мациан.

Джон глубоко вздохнул, размышляя о том, что сейчас униат в его власти. Пожалуй, дело обстоит неплохо. Джессад поклянется не своевольничать, иначе очередной труп без документов отправится в шлюз. В последнее время такое случалось часто, особенно в "К". Джону еще не доводилось убивать, но с той минуты, как увидел Джессада, он был готов к такому исходу.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. "НОРВЕГИЯ": 14:00

Для того чтобы разместить в доках столько кораблей, потребовалось немало времени. Сначала - "Тихий океан", затем "Африка", "Атлантика" и "Индия", и наконец пришел черед "Норвегии". Сигни покинула пост в центре рубки, предоставив Граффу, сидящему у главного пульта, командовать кораблем. Прождавшая несколько часов "Норвегия" торопливо ткнулась носовым щупом в подводящий конус, после чего докеры Пелла открыли люки во внешней стене дока, чтобы выпустить "пуповины"; тем временем "Австралия" заканчивала переход в режим стоянки, а суперрейдероносец "Европа", пренебрегая станционными буксирами, плавно приближался к причалу.

- Кажется, все в порядке, - сказал Графф. - В доках вроде все спокойно. Там полным-полно станционных полицейских из резерва управляющего. Никаких признаков паники среди шпаков. Об этом позаботилась администрация.

Новости слегка приободрили Сигни. Она надеялась, что Анджело и его помощники будут действовать разумно - по крайней мере до тех пор, пока Флот не сделает свое дело.

- Внимание, - заговорил ком. - Управляющий станции поздравляет Флот с благополучным прибытием в наши доки. Мы рады вашему визиту и просим капитанов при первой возможности посетить совет.

- Пускай "Европа" отвечает, - прошептала Сигни и через секунду услышала голос вахтенного комтеха флагмана. Он просил подождать.

Сигни соскочила с дивана.

- Графф, остаешься за меня. Ди, дай мне десять человек в сопровождение, и побыстрее.

Из кома посыпались новые инструкции с "Европы": каждому рейдероносцу выпустить в док пятьдесят десантников в полном боевом облачении. Командование Флотом временно передается Яну Мэйсу, первому помощнику капитана "Австралии". Рейдерам прикрытия идти в доки на стыковку, подчиняясь указаниям станционной диспетчерской службы.

Следить за исполнением этих распоряжений предстояло Граффу. Наконец-то Мациан соизволит рассказать своим капитанам, что он замышляет.

Пройдя к себе в кабинет, Сигни задержалась там лишь для того, чтобы сунуть в карман пистолет. Затем она поспешила к лифту и спустилась к воздушному шлюзу, по которому уже бежали солдаты, посланные Граффом в док, и Ди Янц. Они были в полной боевой экипировке с той минуты, когда корабль оказался вблизи станции. От них отделился эскорт Сигни, возглавляемый Байхэмом, и двинулся следом за ней. В стальных коридорах "Норвегии" умирало эхо голоса Граффа.

Флоту был отдан весь док, и в него разом высыпали вооруженные десантники с нескольких кораблей, оцепив подступы к трапам и вынудив станционную охрану к беспорядочному отступлению. Не понимая, чего от них хотят военные, по причалам метались докеры.

- За работу! - рявкнул на них Ди Янц.

Докеры подчинились мгновенно. Едва ли флотским следовало их опасаться. Сигни скользнула взглядом по вооруженным полицейским, фиксируя позу каждого, затем - по хитросплетению тросов и стрел, где могли прятаться снайперы. Увлекая за собой эскорт, она пошла вдоль закругления стены дока, мимо "пуповин", трапов и подъемных кранов... Солдаты образовали живую стену на всем пути от "Норвегии" к "Европе"; дальше стояли торговые корабли.

Сигни шагала следом за Томом Эджером с "Австралии" и его свитой; остальные капитаны, как ни спешили, оказались у нее за спиной. На трапе у шлюза "Европы" она поравнялась с Эджером.

Возле лифта на выходе из ребристой "пуповины" их догнал Кео с "Индии"; по пятам за ним шествовал Порей с "Африки". Все молчали вероятно, думали об одном и том же, злились на одно и то же, и никто не испытывал желания высказывать свои догадки. В лифт каждый взял только двоих солдат. Безмолвно покинув кабину на главной палубе, они направились к совещательной каюте; гулкое эхо шагов разносилось по коридору. Здесь было просторнее, чем на "Норвегии", и малолюднее. По пути им встретилось лишь несколько часовых, окаменевших по стойке "смирно".

Как и коридор, совещательная каюта пустовала. Ни признака жизни. Только светильники, горевшие над круглым столом, давали капитанам понять, что их ждут.

- Выйдите, - велела Сигни сопровождающим. Так же поступили и остальные капитаны. Усаживались они по очереди, как требовала иерархия: первыми - Том Эджер и Сигни, за ними Кео и Порей, затем, через три кресла, - появившийся вскоре Сунг с "Тихого океана". Мика Крешов, пришедший последним, сел рядом с Сигни в кресло номер четыре.

- Ну, где он? - потерял наконец терпение Крешов.

Сигни пожала плечами, невидяще глядя на Сунга, и сцепила пальцы на столе. Вот так всегда: спешишь, чтобы потом ждать. Сначала тебе приказывают выйти из боя, потом тебя держат в неведении, а теперь...

Она сфокусировала зрение на лице Сунга, напоминавшем древнюю маску. С этого лица никогда не сходило выражение безмятежного спокойствия; только глаза были сейчас темнее обычного. "Нервы, - мысленно произнесла Сигни. Все мы измотаны. Бегство, прыжок, а теперь еще эта заминка".

И вот появился Мациан. Бесшумно пройдя мимо капитанов, он занял свое место во главе стола и опустил такие же усталые, как у всех остальных, глаза. Поражение? У Сигни заболел желудок, будто она проглотила что-то несъедобное. Внезапно Мациан поднял голову, и Сигни, увидев его плотно сжатые губы, с силой втянула воздух, чтобы погасить ярость. Она сразу узнала эту маску. Конрад Мациан вошел в роль. Очередной выход на сцену он подготовил так же тщательно, как готовил засады и нападения. Он играл всегда и везде, играл то утонченно, то грубо. Сейчас на нем была самая фальшивая из масок - смиренная. Скромный, без единой медной блестки, мундир. В безупречной прическе - седина. Лицо исхудалое, печальное. Иными словами, облик профессионального лицедея. А самыми неискренними были глаза.

Сигни следила за удивительной сменой выражений его глаз, за мимикой, способной, казалось, обмануть Господа Бога. Мациан собрался дергать за ниточки, а марионетками будут Сигни и другие капитаны. Она больно закусила губу.