Франк Шетцинг - Стая

— Как высока концентрация на сей раз? — спросил Стоун.

— Она внушает тревогу. Похожие значения мы получали у Орегона. В области с очень сильными смещениями пластов.

— Прекрасно. — Стоун попытался разгладить собравшиеся на лбу морщины. — Насколько мне известно, метан у берегов Норвегии выделяется перманентно. Мы знаем это по предыдущим проектам. Газ всегда найдёт, где ему просочиться сквозь морское дно, и всякий раз этому можно найти объяснение, так что не стоит понапрасну бить тревогу.

— Суть дела в другом.

— Послушайте, — вздохнул Стоун. — Единственное, что меня интересует, действительно ли ваши измерения дают повод для беспокойства. До сих пор я этого повода не видел. Мы зря тратим время.

Борман любезно улыбнулся:

— Доктор Стоун, в этом районе целые этажи континентального склона буквально зацементированы гидратом метана. Это мощный панцирь изо льда толщиной от шестидесяти до ста метров. Но мы знаем также, что эти слои местами проламываются, и там годами выступает газ, который по нашим расчётам не должен выступать. Он должен замерзать ещё на дне, но не замерзает. С этим можно жить, можно даже игнорировать его. Но мы не можем пребывать в блаженном спокойствии, ограничившись парой диаграмм и кривых. Ещё раз повторяю, концентрация свободного метана в водяном столбе непомерно высока.

— А это действительно газовыделение со дна? — спросила Лунд. — То есть, метан поднимается из глубины или, может, он возникает из…

— Тающего гидрата? — Борман помедлил. — Это решающий вопрос. Если гидрат начал распадаться, значит, в локальных параметрах что-то изменилось.

— И вы считаете, это тот самый случай? — спросила Лунд.

— Собственно, параметра всего два. Давление и температура. Но мы не отметили ни повышения температуры воды, ни понижения уровня моря.

— Я же говорю, — воскликнул Стоун. — Мы ищем ответы на вопросы, которых никто не ставил. То есть, у нас есть всего одна проба. — Он оглянулся, требовательно ища поддержки. — Единственная проба газа!

Борман кивнул.

— Вы совершенно правы, доктор Стоун. Всё только домыслы. Но для того мы и здесь, чтобы выяснить истину.

— Стоун действует мне на нервы, — сказал Йохансон Лунд, когда они после совещания вышли в кают-компанию. — Чего он, собственно, хочет? Воспрепятствовать исследованиям? А ведь он руководитель проекта.

— Давай выбросим его за борт.

— Мы и так уже отравили море выбросами.

Они налили себе кофе и вышли с ним на палубу.

— И как ты оцениваешь этот результат? — спросила Лунд между двумя глотками.

— Это не результат. Это промежуточное значение.

— Ну, хорошо. Как ты оцениваешь это промежуточное значение?

— Не знаю. Эксперт у нас Борман.

— Ты правда думаешь, что это как-то связано с червями?

Йохансон вспомнил свой недавний разговор с Ольсеном.

— Я вообще ничего не думаю, — осторожно сказал он. — Думать преждевременно. — Он подул на свой кофе и запрокинул голову. Над ними нависало пасмурное небо. — Я знаю только одно: лучше бы я сейчас сидел дома.

Это было накануне.

Пока анализировались последние пробы воды, Йохансон засел в радиорубке. Через спутник он мог связаться со всем миром. В минувшие дни он начал собирать банк данных, рассылать е-мейлы институтам и отдельным учёным, маскируя всё под личный интерес. Первые ответы разочаровали его. Появление нового червя никто не зафиксировал. Несколько часов назад он, кроме того, вышел на контакт с экспедициями в море. Он разместил свой ноутбук между радиоприборами и открыл программу приёма электронной почты. Улов и на сей раз оказался скудным. Единственное интересное сообщение пришло от Ольсена, который писал, что нашествие медуз на Южную Америку и Австралию явно вышло из-под контроля.

«Не знаю, слушаете ли вы там новости, — писал Ольсен. — Но вчера ночью передали новое специальное сообщение. Колоссальные стаи медуз тянутся вдоль всего побережья. Диктор сказал, что впечатление такое, будто они целенаправленно метят в районы, населённые людьми. Разумеется, это полная чушь. Ах да, и снова крушения. Два контейнеровоза у берегов Японии. Кроме того, продолжают исчезать лодки, на сей раз зафиксированы сигналы бедствия. Странные истории из Британской Колумбии продолжают просачиваться в прессу, но никто не знает ничего конкретного. Если им верить, то в Канаде киты от скуки начали охоту на людей. Но, слава Богу, не во всё надо верить. Вот и вся моя маленькая развлекательная программа из Тронхейма. Смотри не утони».

— Спасибо, — мрачно буркнул Йохансон.

Они тут действительно редко слушали новости. Исследовательские суда были как дыры во времени и пространстве. Официально считалось, что они не слушают новости оттого, что некогда. На самом деле всем хотелось остаться в покое и в стороне от городов, политики и войн, как только под килем начинали биться волны. Пока через месяц-другой не возникала тоска по собственной значительности, по прочному месту в структуре, которое даёт человеку только цивилизация, по иерархии, по хай-теку, по кино, «Макдональдсу» и по твёрдому полу под ногами.

Перед внутренним взором Йохансона стояли черви.

Весь континентальный склон кишел ими. Площади замёрзшего метана скрылись под миллионами трепещущих розовых тел, которые старались ввинтиться в лёд. Это больше не было локальным явлением. Нашествие шло по всему фронту вдоль норвежского побережья.

«Как будто их кто наколдовал…»

Должен же был кто-нибудь ещё натолкнуться на похожий феномен.

Почему его не оставляло чувство, что между червями и медузами есть какая-то связь? А с другой стороны, какое разумное объяснение можно было всему этому подыскать?

Это была какая-то ахинея!

Но эта ахинея носит характер некоего начала, внезапно подумал он. Чего-то такого, на что мы пока лишь бегло взглянули.

Это было только начало.

Ещё большей ахинеи, обругал он сам себя.

Он подключился к CNN, чтобы перепроверить новости Ольсена, но тут вошла Лунд и поставила перед ним чашку чёрного чая. Йохансон поднял на неё глаза. Она заговорщицки ухмыльнулась. После их совместной поездки на озеро в их отношения добавилась конспиративная нота, приятельский заговор умолчания.

По радиорубке распространился аромат свежезаваренного «Эрл грея».

— У нас на борту есть и такое? — удивлённо спросил Йохансон.

— У нас на борту такого нет, — ответила она. — Такое привозят с собой, когда знают, что кому-то это очень нужно.

Йохансон поднял брови:

— Какая заботливая. Интересно, какое одолжение ты хочешь выжать из меня на сей раз?