Нулевой экземпляр. Часть 2. Странная игра - Антон Алексеевич Градский
Первым делом он оставил рюкзак на врытом в землю столике, дошёл до дома, открыл немного подклинивающий от старости навесной замок и прошёл внутрь. Пахло кислой сыростью. Несмотря на это Вадим включил заранее приготовленный фонарь и отыскал ту самую стену, обклеенную фотографиями Анны. По крайней мере Николай точно был уверен, что это была она. Фотографии висели в хаотичном порядке по всей стене, обшитой сосновой вагонкой. Попадались листочки с какими-то записями, бланки, номера и числа. Вадим подошёл к одной из фотографий и оцепенел. От того что он увидел по всему телу пошла частая пульсация, а сердце в груди отстукивало барабанную партию. Да, возможно на фотографиях была изображена Анна. Возможно, это была Ольга Павельева. Но Вадим знал эту девушку совершенно под другим именем – Екатерина Полякова. Катя. Зачем Николаю понадобилось… стоп! Это было десять лет назад. Тут она выглядит точно, как сейчас. И неважно, что причёска и цвет волос другие, её лицо он ни с каким другим не спутает. Катя. Как ты оказалась на этих снимках?
И тут до него всё наконец-то дошло. Екатерина Полякова это и есть Анна. И такой её интерес к его персоне, к истории с Полиной, к делам Лаврина в целом. Всё стало ясно. Вот она, тёмная лошадка. Она всё это время следила за делами изнутри, была на всех выездах с Павлом Николаевичем, интересовалась увлечением Вадима. А он как дурачок всё ей рассказывал. А теперь рассказал, куда отправился.
Вадим с размаху упал на диван и двумя руками обхватил голову, запустив пальцы в волосы и сжав кулаки. Знать бы об этом раньше. А к кому теперь бежать? Куда писать? Лаврину? Ну скажет он, что это Катя пыталась убить его, убила Фёдора, Славу, Николая Семёнова и ещё огромное число людей. Сотни людей. Да кто ему поверит? Фотографии ничего не докажут. Только больше вопросов будет к самому Вадиму. Если бы кто узнал всю историю с начала до конца…
Странная птица уже давно перестала перебивать Вадима, хотя птиц в Нерске давно нет. На улице сильно похолодало. Ближе к утру он закурил последнюю на сегодня сигарету, перемешал палкой тлеющие угли и подвёл итог: «Вот так я оказался тут. Скоро утро, я просидел всю ночь, рассказывая всё это. Если я смогу выложить этот ролик в сеть, то выложу и всё остальное. То есть если вы это смотрите, значит рядом есть все доказательства правдивости моих слов. А я, наверное, немного отдохну и отправлюсь прямиком в Полвин, чтобы во что бы то ни стало найти больницу. Или сейчас или никогда».
Вадим встал со скамьи, бросил недокуренную сигарету в костёр, подошёл к камере и выключил запись. Дело было сделано. Осталась самая малость – выжить. И на это были все ставки. Успеть выйти до того, как Анна… точнее Катя, найдёт его. Но поспать было необходимо. Хотя бы пару часов. Ему этого хватит на целый следующий день.
Он взял со стола камеру, зашёл в дом, расстелил на диване пару плотных перьевых одеял, лежащих на кресле, взял ещё одно, чтобы укрыться и бросил на подготовленное место. Спать он, разумеется, собирался в одежде. Поставив на телефоне будильник, он откинул край одеяла, чтобы удобнее под него лечь.
Раздался стук в дверь. Вадим замер. Только не это, нет. Всего пара часов. Невозможно. Невозможно так крупно налажать. Невозможно ничего придумать. Лишь открыть эту дверь и принять свою участь. Какой же ты неудачник, Вадим! Какой же ты неудачник.
Он подошёл к двери и осторожно открыл её. На пороге ожидаемо стояла Анна. Потянув за края капюшона, она откинула его назад. Её безобразное изуродованное лицо быстро приняло привычный человеческий вид, в который Вадим уже успел влюбиться. Она подняла на него глаза и вполголоса ласково сказала: «Вот я и нашла тебя, Вадим Верстаков».
