Спасения нет - Гамильтон Питер Ф.

— Хороший вопрос, — ответил Юрий. — Во всяком случае, достроить его они не успели.

Шестеро штурмовиков приземлились перед пятиметровым порталом для пересылки коммерческих грузов на Либерти — сейчас портальная дверь превратилась в черную инертную плиту. Пара технодронов, опустившись рядом, прилепились к покрывавшим портал капсулам датчиков.

— Через минуту извлечем для вас кое–какие данные, — обратился к Юрию Кохаи. — Резервного питания этих датчиков хватает на пять недель. Если что–то ушло на Либерти, они это записали.

— Хорошо действуете, но, похоже, едва успели. Я высылаю экспертов поглядеть, что за машину они тут строили.

— Надеюсь, они хорошо учили физику. Сомневаюсь, что эта штука не сложнее старой доброй бомбы.

— Одного нашел, — передал Чарли Фолк. Он опустился дальше по платформе рядом с растянувшейся на земле фигурой в легкой броне «Связи». Визор шлема был открыт. Чарли нагнулся, заглянул в лицо.

— Озил Реус, — сказал он. — Я его знаю.

Транспондер бронескафандра на запрос Фолка не отозвался.

— Живой? — спросил Кохаи.

— Телеметрия от скафандра не проходит, но явно дышит.

Вспыхнула алая иконка: токсическая угроза первой степени.

— Дерьмо, — выругался Кохаи. — Чарли, датчики дронов выявили рассеянные в воздухе органофосфаты. Какой–то нервнопаралитический яд. Молекулярная структура неизвестна, но состав сложный.

— Потрясающе, — сказал Фолк. — Пришельцы с отравляющими газами.

— Не забывайте проверять герметичность брони, парни.

— Будет исполнено, не сомневайтесь.

Боевые дроны уже добрались до ряда пешеходных порталов и разошлись веером. Они выбивали окна офисных помещений по восточной стороне здания и проскальзывали в отверстия. В комнатах и коридорах определялось гораздо более высокое содержание аэрозоля, так что Фолк придержал своих, оставив людей на воздухе, пока дроны прочесывали помещения в поисках остальной группы Аннет Курт.

На тактической схеме Кохаи стали обозначаться их позиции — по всему огромному зданию хаба. Все были без сознания, все лежали, словно отравленные газом, с бездействующей начинкой скафандров. Это его беспокоило — скафандры должны быть устойчивы к любым аэрозолям.

Сам Фолк влетел в главное административное помещение хаба. Аварийные лампочки заливали пространство резким зеленоватым светом, высвечивали ряд старых столов с потертыми экранами и панелями. Джекил Ханова и Френсис Фрост обмякли в своих креслах и ни на что не реагировали. Фолк приземлился рядом с ними, двое штурмовиков прикрывали его, а пятерка боевых дронов медленно облетала комнату, надзирая за тремя входами.

При виде переданного Фолком изображения Кохаи прищурился. Абсолютно бессмысленное движение — и он приказал альтэго дать увеличение.

— Это действительно Фрост? — с сомнением спросил он. Черты лица были похожи, но… увеличились? Кохаи никак не мог понять, что с ними не так. Может, щеки припухли? Вот по нижнему краю глазниц явно выступает изогнутый гребень. Оба глаза были закрыты, хотя Фрост плакал — Кохаи различал струйки густой жидкости. Он нахмурился.

— Ресниц нет. Теперь так модно?

— Меня не спрашивайте, шеф, — ответил ему Фолк.

Камера скафандра передала, как Фолк пальцем перчатки приподнимает веко.

— Гос–споди!

Глазных яблок у Фроста не было.

У Кохаи поджались брюшные мышцы — давили рвотный рефлекс.

— Проверьте второй, — велел он.

Фолк нехотя повиновался. Пустыми оказались обе глазницы.

— Зверский газ, — выговорил Кохаи. — Какому дьяволу понадобился яд, выедающий глаза?

— Слепой не оказывает сопротивления? — предположил Фолк.

— Думаю, тут дело не в отравляющем газе, — вмешался Юрий. — Фолк, вы не могли бы проверить Фросту грудь и ноги?

— Да, сэр.

Пристально наблюдая, как Фолк распахивает рубашку, Кохаи отметил, насколько туго ткань обтягивает тело. И с туловищем, как и с лицом, что–то было не так. Чуть заметно изменились пропорции, решил Кохаи; талия равнялась ширине плеч, и это не от возрастного брюшка.

Фолк выпустил из перчатки маленькое активное лезвие и взрезал ткань брюк.

— Черт, как же он на них ходил? — врывалось у Кохаи. Ноги у Фроста чудовищно исхудали — кожа да кости.

— Посмотрим руки, — сказал Юрий.

С руками было то же самое. Ссохшиеся члены, обтянутые сморщенной кожей, на которой выпукло проступала сетка вен.

— Я что, неясно выразился? — спросил Юрий. — С К-клеточными имплантами в «Связи» никого быть не должно. Как Фрост попал в кингс–кросскую группу?

— В его досье К-клеточной терапии не упомянуто, — сказал Кохаи. — И глубокое сканирование он прошел перед командировкой к Курт. — Желание отбиться от обвинений в некомпетентности перебивалось беспокойством. — Вы поэтому предостерегали от К-клеток?

— Да. Согласно моим источникам, они — неотъемлемая часть программы «вознесения». Своеобразный вид раковой опухоли, отформатированный для превращения человеческого тела в механизм биообеспечения для мозга.

— Но… строго говоря, человеческое тело этим и занимается. — Кохаи очень хотелось спросить: «Что это за источники?» Впрочем, если кто и обзавелся источниками информации среди пришельцев, так только Юрий Альстер.

— Считайте, это бюджетный вариант, — сказал Юрий. — Он сохранит вашу душу до конца времен, пока в игру не вступит бог оликсов.

— О, черт!

— Да, понимаю, это…

— Я не о том, босс. Дроны выявили источник инфракрасного излучения. Движущийся. Два источника. Три! Размер и характер термоизлучения соответствуют человеческому. Во флигеле западного вестибюля.

Продолжая говорить, он всматривался в изображение, отснятое дроном охраны порядка через окно второго этажа. На нем трое пробежали через зал — и скрылись на внутренней лестнице.

— Взять живыми! — приказал Юрий. — Первый приоритет.

— Действуем. Фолк?

— Уже.

Это кирпичное здание сообщалось с геодезической каверной западного вестибюля — старый вокзальный отель перестроили под офисы и ночные клубы, к площади выходили окна ресторана и бара. Два боевых дрона разнесли входную дверь. И сразу замедлились. Они были предназначены для действий в открытом небе, а попали в узкий коридор, ограничивший и скорость, и маневренность. Каждый выпустил стайку субдронов величиной с воробья — безоружных, зато в избытке снабженных сенсорами. Те без труда преодолели запутанные переходы, выйдя к точке, где засекли трех беглецов.

Четверо штурмовиков Фолка приземлились несколькими секундами позже дронов и бросились внутрь, догоняя замешкавшиеся механизмы. Еще пятнадцать дронов окружили здания, поводя вдоль стен и окон дулами магнитных ружей, мазеров и нейроблокирующих генераторов.

— Это на кой черт? — громко спросил Кохаи. — Здание перекрыто. Выход только через дверь.

Сам Фолк быстро приближался к флигелю, пригибаясь в дверях, отделявших западный вестибюль от остальных станционных строений. Вылетело окно флигеля, засыпало стеклом пол и площадь снаружи, за осколками врывался горизонтальный столб дыма и пыли. Направленная взрывная волна внутри разбросала дроны по стенам, развалила мебель. Кохаи видел, как содрогается само здание. Треснул и неровным кратером провалился внутрь большой участок крыши. В небо взметнулась пыль.

— Что за чертовщина? — нетерпеливо спросил Кохаи. — Самоубийство?

Телеметрия четырех вошедших в здание штурмовиков показывала, что те живы. Двоих завалило обломками стен, но их броня в состоянии была сдвинуть завал и освободиться самостоятельно. Пыль и дым забивали датчики двух других скафандров и нарушали ориентацию дронов.

— Я на месте, — доложил Фолк. Взрыв отбросил его на несколько метров, швырнул о стену, но командир уже снова летел вперед. В геодезическом куполе выбило множество панелей. Через одну он вырвался в небо и завис над проваленной крышей флигеля. Датчики прощупывали облако пыли.

Кохаи всмотрелся в выстроенную радаром картину.

— Этот провал уходит ниже уровня земли! — удивленно воскликнул он. Три дрона охраны порядка спускались в яму, огибая поломанные балки перекрытий и разбитые настилы полов. Выпорхнувшие из них субдроны вытянутым строем ныряли в узкие провалы нижнего этажа.