Пол Андерсон - Щит времен
Камера была крохотной, темной, стены сочились сыростью. Из коридора сквозь железные решетки пробивался свет. В камере не было ничего, кроме соломенного тюфяка, накрытого вытертым одеялом и лежавшего на полу, а также ночного горшка, который, к крайнему изумлению Денисона, оказался резиновым. Будь сей предмет из твердого материала, он пригодился бы в качестве оружия. На потолке был высечен крест.
«Боже, как я хочу пить! Может, хоть глоток дадут?»
Денисон вцепился в прутья решетки, припал к ним и хрипло выкрикнул свою просьбу. В ответ на его крик кто-то из другой камеры, похоже, в конце коридора, громко хмыкнул.
— Даже не мечтай, слышишь?! И не ори!
Английский, хотя и со странным акцентом. Денисон отозвался тоже по-английски, но услышал в ответ лишь брань из той же камеры.
Он растянулся на тюфяке. Слова неизвестного вывели Денисона из равновесия. Времени для подготовки к допросам у него не было. Следует немедля все тщательно обдумать. Решение приободрило его. Денисон поднялся на ноги и стал мерить камеру шагами.
Часа через два в замочной скважине щелкнул ключ, и на пороге появились двое стражников с пистолетами со спущенными предохранителями и священнослужитель — пожилой человек в черном, морщинистый, подслеповато щурящийся, но с резкими манерами.
— Loquerisne latine?[11] — требовательно произнес он.
«Говорю ли я на латыни? — понял Денисон. — Наверняка этот язык до сих пор остается универсальным средством общения в этом мире. Как он был бы мне кстати сейчас. Никогда не предполагал, что когда-нибудь этот язык мне понадобится. От зубрежки в колледже в памяти ничего не осталось, кроме „amo, amas, amat“.» Образ миниатюрной пожилой мисс Уолш, представший перед ним в воображении, пропел:
— Сколько раз я тебе говорила, что латынь культурному человеку просто необходима.
Денисон с трудом подавил в себе истерический смешок и покачал головой.
— Non, monsieur, je le regrette,[12] — ответил он по-французски.
— Ah, vo parlezz alorss fransay?[13]
Денисон медленно и осторожно подбирал слова:
— Я, кажется, говорю на другом французском, отличном от вашего, преподобный отец. Я пришел сюда издалека.
Ему пришлось дважды повторить эту фразу, используя синонимы, всплывшие в памяти, чтобы стражники и священник его поняли.
Увядшие губы зашевелились:
— Это понятно, раз ты не признал во мне монаха. Запомни, я — брат Мати из Ордена доминиканцев и Святой Инквизиции.
Денисон похолодел от ужаса, когда понял смысл сказанного. Не выдавая своих чувств, он твердо произнес:
— Произошло печальное происшествие. Поверьте, я выполняю мирную миссию, но она чрезвычайно важна. Я оказался здесь по ошибке. Понятно, мое неожиданное появление вызвало страх и повлекло за собой необходимые меры предосторожности с вашей стороны. Но если вы отведете меня к высшим властям, — «к королю, папе или кто у них тут, черт подери, правит?» — я все им объясню.
Мати отрывисто заговорил, и Денисону пришлось вновь пытаться разгадывать смысл его слов.
— Ты объяснишь все здесь и сейчас. Не думай, что дьявольское искусство поможет тебе в цитадели Христа. Назови свое имя!
Служащий Патруля положился на волю судьбы.
— Кит Денисон, ваше пре… гм, брат.
Почему бы и не сказать? Какая теперь разница! Да и вообще, что теперь имеет значение?
Мати напряженно доискивался до смысла непонятных слов чужестранца.
— А, из Англии? — произнес он по-английски, а не по французски — «Angleterre» — и продолжил речь: — Мы можем доставить сюда человека, говорящего на твоем наречии, чтобы ускорить твои признания.
— Нет, мой дом… Брат, я не могу открыть свои тайны никому, кроме первых лиц.
Мати метнул на него свирепый взгляд.
— Ты будешь говорить со мной, и будешь говорить только правду. Хочешь, чтобы мы учинили допрос с пристрастием? Тогда, поверь мне, ты благословишь того, кто подожжет костер под тобой.
Ему пришлось трижды повторить свои угрозы, прежде чем их суть дошла до узника.
«Допрос с пристрастием? Выходит, пытки здесь обычное дело. Со мной проводят, так сказать, предварительное собеседование».
Его пронзил ужас. Денисон удивился собственной настойчивости:
— Почтенный брат, клянусь богом, долг запрещает мне раскрывать некоторые детали. Я имею право говорить о них только с верховным правителем. Если тайна станет явной, случится катастрофа. Подумайте о маленьких детях, которым дают играть с огнем.
Денисон многозначительно посмотрел на стражников. Эффект был смазан необходимостью повторить сказанное.
Последовал недвусмысленный ответ:
— Инквизиция умеет хранить молчание.
— Не сомневаюсь. Но, я уверен, правитель будет недоволен тем, что слово, предназначенное только ему, начнет гулять по улицам.
Мати нахмурился. Заметив его сомнения, Денисон продолжил наступление. Они стали быстрее понимать друг друга на своих различных французских языках. Фокус заключался в том, что говорить надо было подобно американцу, который вызубрил учебник, но никогда не слышал живого языка.
Будет противоестественно, если монах, столкнувшись со столь невероятной ситуацией, не воспользуется случаем выслужиться перед властью. В конце концов, правитель всегда успеет отослать пленника на допрос.
— Кого ты называешь правителем? — спросил Мати. — Святого Отца? Почему в таком случае ты не отправился в Рим?
— Ну тогда король…
— Король?
Денисон понял, что допустил ошибку. Видимо, монарх, если таковой у них имелся, не располагал высшей властью. Он торопливо продолжил:
— Ну да, король. Я просто хотел сказать, что короли часто встречаются в различных странах.
— Да, среди русских варваров. Или в тех землях черных дикарей, что не признают власти халифа. — Шишковатый указательный палец Мати пронзил воздух. — Куда ты направлялся на самом деле? Отвечай, Кит Денисон!
— В Париж, во Францию. Это ведь Париж? Позвольте мне закончить мысль. Я разыскиваю высшее духовное лицо на этой… территории. Я ошибся? Разве он находится не в городе?
— Архикардинал? — выдохнул Мати, в то время как нервозность на лицах стражников сменилась благоговейным трепетом.
Денисон решительно кивнул.
— Разумеется, архикардинал!
«Что еще за сан такой?»
Мати отвернулся в сторону. В его пальцах защелкали бусины четок. После затянувшейся паузы он торопливо произнес:
— Посмотрим. Веди себя осмотрительно. За тобой будут наблюдать.
Он повернулся спиной к Денисону, зашуршал облачением по полу и удалился.
Денисон бессильно рухнул на тюфяк.
«Допустим, я выиграл немного времени, прежде чем они поволокут меня на дыбу, зажмут пальцы в тиски или используют что-нибудь пострашнее тех приспособлений, что были изобретены в средневековье. Что-нибудь современное. Если только я не попал… Нет, не может быть», — вяло размышлял Денисон.
Когда надсмотрщик в сопровождении вооруженной стражи принес хлеб, воду и жирную похлебку, Денисон поинтересовался, какой сегодня день.
— Святого Антония, одна тысяча девятьсот восьмидесятого года от Рождества Христова.
Слова эти забили последний гвоздь в крышку гроба, прихлопнувшую Денисона.
Но тут же в глубине отчаяния мелькнула слабая искорка надежды. Не все еще потеряно, возможно спасение или… Предаваться отчаянью бесполезно и опасно, оно может парализовать волю. Лучше не терять головы и каждую секунду быть готовым к броску за любой крохой удачи.
Ежась от ночного холода на убогом ложе, Денисон пытался строить планы действий, хотя получались у него лишь наброски. Прежде всего нужно было добиться покровительства большого босса, диктатора — короче, этого самого архикардинала. Значит, следует убедить его в том, что пришелец не только не опасен, но, напротив, потенциально ему полезен или, по крайней мере, представляет собой некий интерес. Денисон не мог раскрыть, что он является путешественником во времени: не позволяла психологическая блокировка. И скорее всего, никто в этом мире просто не сможет понять истинной правды. Однако ему едва ли удастся отречься от того, что он возник из воздуха, хотя можно сослаться на замешательство свидетелей и неточность их показаний. Из слов Мати следует, что здешние люди, даже образованные, верят в колдовство. Нужно держаться с крайней осторожностью, если придется давать разъяснения. Они здесь обладают развитой технологией для производства весьма эффективного на вид оружия и, несомненно, у них есть и артиллерия. Резиновый горшок свидетельствует о прочных связях с Новым Светом, а это означает по меньшей мере знание астрономии и ее использование в навигации…
«Поверите ли вы в пришельца с Марса?»
Денисон усмехнулся. В любом случае такого рода байка выглядит не хуже прочих. Необходимо продумать дальнейшее развитие этого сюжета.
