Далия Трускиновская - «Если», 2000 № 10

Перебравшись по мостику через небольшую речушку, кабриолет подкатил к расположенному на холме старинному мрачноватому замку.

— Добро пожаловать в имение графа Влады, замок Бренд! — воскликнула Элизабет, легко соскочив на землю. Из открытых ворот к ней, прихрамывая, спешил седой старик. — А вот и Мирча, — обрадовалась она. — Прелестный старикан! Говорят, он был очень предан старому графу. Одно лишь плохо: он совершенно не знает английского. Не займетесь ли его обучением? Я заплачу.

Мирча отобрал у застенчиво сопротивляющегося Дмитрия вещи и поспешил в замок. Навстречу спускался рыжеусый, загорелый, улыбающийся мужчина лет тридцати пяти — сорока в клетчатых бриджах и короткой курточке, с сигарой в зубах. Элизабет порывисто обняла его и поцеловала в гладко выбритую щеку. Тот, приобняв ее, по-домашнему похлопал по спине рукой.

Дмитрий смущенно отвел глаза.

Не вынимая сигары изо рта, рыжеусый протянул ему свободную руку:

— Уолтер.

— Мой старый друг, — словно оправдываясь, сказала Элизабет. — Он приехал в Румынию, чтобы помочь мне разобраться с наследством.

— Не надо так прозаично, детка, — загадочно произнес Уолтер и обернулся к Дмитрию: — А вы, как я понимаю, тот самый русский реставратор Полянов, которого нам отрекомендовали с наилучшей стороны?

Дмитрий сдержанно кивнул.

— А Уолтер, — сообщила Элизабет с нескрываемой гордостью, — путешественник, историк, естествоиспытатель и прославленный охотник на львов.

— De mortius aut bene aut nihil, — усмехнулся Уолтер.

— Да! — вспомнила Элизабет. — Он еще и знаток латыни! Наверное, он изрек какую-то мудрость.

— Нет, он пошутил, — пояснил Дмитрий и перевел: — «О мертвых — или хорошо, или ничего».

— Однако, — озадаченно заметил Уолтер, приподняв бровь, — оказывается, Россия — не такая уж отсталая страна.

— In potentia et partialiter in praxi[7], — бросил Дмитрий.

Уолтер понимающе кивнул, а Элизабет, недоуменно глядя на них, заключила:

— Типичный заговор мужчин! Хотя именно знание языков — одно из главных достоинств Уолтера. Если бы он не владел румынским, я бы, наверное, не потерпела его тут.

Тот, довольно усмехаясь и попыхивая сигарой, подмигнул Дмитрию, и они втроем стали подниматься наверх.

— Что произошло в мое отсутствие? — опершись о руку Уолтера, спросила Элизабет.

— Во-первых, я чуть не умер, — сообщил Уолтер.

Элизабет, пораженная его сообщением, остановилась:

— Отчего?!

— Конечно же, от одиночества, моя дорогая, — ответил рыжеусый и самодовольно захохотал.

— Ты невыносим! — топнула ногой Элизабет. — Так что, ничего не произошло?

Они уже вошли внутрь, и Дмитрию бросилось в глаза, что молодая американка привнесла некоторую живость в мрачный антураж замка. Рядом с портретами угрюмых вельмож красовались яркие полотна импрессионистов, а вдоль покрытой легкомысленной дорожкой лестницы стояли горшки с экзотическими растениями.

— Ничего, моя дорогая, — отозвался Уолтер, — кроме того, что наши назойливые покупатели приходили еще несколько раз. В конце концов, я был вынужден продемонстрировать им вот это. — Уолтер взмахнул рукой, и Дмитрий, проследив за его жестом, увидел на верхней площадке лестницы станковый пулемет Томпсона.

— В действии? — воскликнула Элизабет.

— Пока нет, — ухмыльнулся Уолтер.

— Ты распугаешь мне клиентов!

— Но теперь они будут не столь бесцеремонны. Представьте, они имели наглость потребовать, чтобы я в ваше отсутствие дал им картину на экспертизу, намекая при этом на «вознаграждение»…

Элизабет возмущенно фыркнула, а Уолтер обратился к заинтригованному Дмитрию:

— Вы предпочитаете отдохнуть с дороги или сразу посмотрите картину?

— Хотелось бы взглянуть, — отозвался Дмитрий, хотя на самом деле предпочел бы все-таки поваляться на диване или побродить по окрестностям замка с его хозяйкой под руку… Но ему следовало поддерживать образ профессионала, а не повесы. Хватит уже того, что он так надрался в поезде.

Уолтер одобрительно ухмыльнулся, вытащил из кармана внушительную связку ключей и вручил ее Дмитрию:

— Я провожу вас до лестницы на мансарду. Но только прошу вас, недолго. Нас ожидает роскошный ужин. Угодья замка буквально кишат великолепными вальдшнепами, а у меня сегодня была масса свободного времени. — Он обернулся к Элизабет: — А пока наш гость будет утолять свое профессиональное любопытство, вы, детка, — ухмыльнулся он в усы, — расскажете мне о том, как женщины России помыкают своими мужчинами…

— Я, между прочим, набралась там кое-какого опыта, — парировала его выпад Элизабет. — Вы у меня еще попляшете!

Расположившись в мансарде и разложив инструменты перед мольбертом, Дмитрий стал внимательно разглядывать картину. Изображено на ней было туповатое самодовольное лицо некоего средневекового вельможи. Прежде чем начать работу, Дмитрий, вооружившись лупой, квадрат за квадратом визуально изучал обширное полотно, стараясь сохранить в памяти мельчайшие детали.

Вначале картина показалась ему интересной, но вскоре он разочаровался. Заурядный портрет, выполненный самоучкой. Правда, судя по всему, это действительно шестнадцатый век.

Но, как бы то ни было, Дмитрий надел перчатки, взял инструменты и приступил к работе. Начал он с самого неблагополучного участка, буквально заляпанного, возможно, века назад, грязью. Он ожидал, что пятно отчистится легко, но вместе с грязью с полотна сошел и слой краски размером с монету. Дмитрий досадливо выругался. Не хватало еще испортить и без того не самую прекрасную в мире картину. Как минимум, этот кусочек уже придется дорисовывать самому… Он пригляделся… И вдруг обнаружил, что под облупившимся верхним слоем краски есть еще один.

Такие случаи известны: чтобы скрыть редкую картину, ее прячут под куда менее ценным изображением. Придя в легкое возбуждение, Дмитрий расчистил квадрат величиной со спичечный коробок. Этот маленький участочек буквально сиял золотом из-под серо-коричневого масла… Отложив в сторону инструменты, Дмитрий поспешно спустился в гостиную. Едва переступив ее порог, он выпалил:

— Итак, мисс Влада, у меня уже есть для вас кое-какие новости. Полотно, несомненно, датируется началом шестнадцатого века. Эпоха Возрождения. Это так. Однако сама по себе эта картина не представляет никакой ценности…

— Как же так, — Элизабет разочарованно переглянулась с Уолтером. Тот собрался было возразить, но Дмитрий остановил его, подняв палец вверх.

— Но под слоем краски, который, по всей видимости, нанесен единственно с целью маскировки, есть и нечто иное. И одного взгляда достаточно, чтобы понять: спрятанная кем-то картина принадлежит кисти настоящего мастера!