Кристофер Сташеф - Волшебник в мире

Ожидавшие просители поспешно пересели поближе к столу магистрата. Магистрат сдвинул брови и сказал:

— Стражник Гоуд желает сказать мне о молодой девице, которую он привел. Следующей я выслушаю ее, дабы стражник мог продолжить свой обход.

Просители недовольно зароптали, а Бесс перебралась поближе к возвышению, удивленная и взволнованная.

— Ну, иди же, девушка, он тебя не укусит, — добродушно пошутил стражник, весело сверкнув глазами. — Давай подойдем к нему поближе, ну?

И он проводил Бесс к столу магистрата, не отступая от нее ни на шаг — по крайней мере ей казалось, что он идет за ней по пятам, хотя она и не оборачивалась.

Они остановились на положенном расстоянии от стола магистрата — в четырех футах, и Бесс в изумлении подумала:

«О, да он красив! Или... почти красив».

А магистрат и вправду был довольно хорош собой: темные волосы выбивались из-под судейской шапочки, нос у него был прямой, подбородок сильный, волевой, глаза большие — ну, то есть большие для мужчины. Пожалуй, он был на год или на два моложе Бесс. Она же была несколько старше того возраста, когда по закону полагалось вступать в брак, но Бесс надеялась, что магистрат этого не заметит, хотя все остальное, похоже, он очень даже хорошо замечал. Он смерил ее взглядом с ног до головы, более внимательно рассмотрел лицо, затем изучил глазами ее руки и корзинку. Похоже, что-то его едва заметно удивило.

— Добрый тебе день, девица.

— День добрый, ваша честь, — отвечала Бесс. Под ложечкой у нее засосало от волнения.

— Зачем она явилась, стражник?

— Она только что пришла в наш город, ваша честь, — объяснил стражник Гоуд. — Говорит, что ищет родственников, которые, как она совсем недавно узнала, могут жить здесь.

— Совсем недавно? — Молодой магистрат в упор уставился на Бесс, и она поразилась тому, насколько пытлив его взгляд. С нелегким сердцем Бесс вынуждена была признаться себе в том, что магистрат — далеко не дурак и что обмануть его будет гораздо труднее, чем она рассчитывала.

Магистрат задумался и поджал губы.

— И как же это вышло, что ты только что узнала о месте проживания своих родственников, девица?

Хороший вопрос — в стране, где каждый был обязан получать пропуска. Бесс приступила к объяснениям.

— Я Элизабет из деревни Милорга, ваша честь, но родные зовут меня просто Бесс.

— «Просто»? А я бы так не сказал, — глубокомысленно изрек магистрат, и сердце Бесс часто забилось.

— У моей бабушки были сын и дочь, ваша честь, — продолжала она. — Дочь осталась в Милорге и вышла замуж за моего отца, а сын поступил на службу в войско шерифа, и вскоре его послали в город Защитника. Несколько лет он присылал домой письма, но потом они стали приходить все реже, а потом он и вовсе перестал писать. Бабушка боялась, что он умер, но мои мать с отцом уверяли ее, что, случись такая беда, шериф бы ей про это написал. Словом, много лет мы жили, не зная, жив он или нет, но этой зимой, в день солнцестояния, к нам в деревню пришел разносчик, и когда мы спросили его про дядю Реймонда, как всегда спрашиваем, он сказал, что Реймонд из Милорги арестовал его несколько лет назад здесь, в Гристере.

— Арестовал? — нахмурился магистрат. — И за что же?

— Одна женщина обвинила этого разносчика в том, что он продал ей три ярда красной ленты, ваша честь, вместо пяти, и таки оказалось три ярда, когда писарь магистрата измерил, но дядя Реймонд заметил, что ее старая шляпка украшена красными бантами, и сказал про это магистрату.

— Вот как? — Магистрат удивленно улыбнулся. Эта история его явно позабавила. — Ну, и что же магистрат? Развязал банты и измерил, сколько ленты на них ушло?

— Да это не понадобилось — так сказал разносчик. Всякому было ясно, что в этих бантах не меньше шести футов ленты, если не все восемь.

— Уж это, наверное, были банты так банты!

— Ой, я же помню этот случай! — вдруг воскликнул стражник Гоуд. — Почтенная Пру... Ну, точно! Так оно и было! Эта женщина потом еще несколько недель возмущалась. Так что твоему дядюшке, пожалуй что, повезло, девица, что шериф отправил его обратно в войско на следующей неделе. Словом, тут, у нас, он всего-то с пару недель и пробыл.

— Правда? — заинтересовался магистрат. — И почему же его так срочно отозвали?

— Не могу знать, ваша честь. Мы про такое никогда не спрашиваем. Приказ Защитника — это приказ Защитника, и все тут.

Магистрат еле заметно кивнул.

— Да, это понятно. — Он обернулся к Бесс. — Так ты полагаешь, что это был твой дядя?

— Только по его имени и месту, откуда он родом, ваша честь, но ведь, сами посудите, много ли может быть на свете мужчин такого возраста родом из Милорги. Деревня, спору нет, не маленькая, но все равно там у нас все друг дружку знают.

— Стало быть, на ту пору он был единственным Реймондом, которому исполнилось сорок пять лет?

— Нет, ваша честь, таких было трое, но двое по сей день живут в Милорге и никуда оттуда не уезжали, — ответила Бесс. Ей трудно было смотреть в глаза магистрата — зоркие, теплые карие глаза. В их взгляде было столько сочувствия, доброты, что девушка ощутила невольный трепет. И все же она встретилась взглядом с магистратом, расправила плечи и спину и подняла голову. — Стражник Гоуд был так добр... он сказал мне, что вы могли бы заглянуть в ваши книги и узнать, куда перевели моего дядю.

— Это можно было бы устроить, — медленно проговорил магистрат. — Но я не могу прервать заседание ради тебя. Сегодня у меня свободного времени мало, но если ты не против того, чтобы я поговорил с тобой за ужином, я, пожалуй, смог бы выкроить несколько минут.

Сердце Бесс забилось еще чаще, а другие просители недовольно зашушукались — мол, магистрат пригласил поужинать с ним простую крестьянку, такую же, как они, да притом еще какую-то выскочку, явившуюся невесть откуда! Правда, никаких оскорблений по своему адресу Бесс не услышала — вот какие преимущества таило пребывание в обличье простой крестьянки-дурнушки.

— О, спасибо! — воскликнула она. — Вы так добры, ваша честь!

Магистрат быстро, но ослепительно улыбнулся ей.

— Жду тебя на закате в моих покоях. — С этими словами он обернулся к писарю и распорядился:

— Эбен Кларк, будь так добр, принеси книгу записей за тот год, когда в городе служил Реймонд из Милорги.

— Слушаюсь, ваша честь, — отвечал писарь. Взгляд магистрата он встретил прямо и открыто, но хотя лицо его осталось бесстрастным, в глазах сверкнули искорки понимания.

Бесс с часто бьющимся сердцем отвернулась от стола. Судьба дарила ей удачу, на которую она так надеялась, и притом гораздо скорее и легче, чем она рассчитывала, и Бесс твердо решила, что своего не упустит. Простушка или нет, по любви или нет, но она выйдет замуж за магистрата Керрена!