Ян Кравец - Мёртвые бабочки (СИ)

- Как я вижу, вы нашли общий язык и хорошо провели время! - довольно сказал Хэрроу и дружески похлопал Рагби по плечу: - Спасибо, что не позволил нашей гостье скучать.

- Что насчет партии в кости? - спросила Ксен.

- Прошу вас, уделите мне ещё немного времени! - воскликнул Хэрроу. - Ведь вы же не хотите, чтобы собравшиеся на площади были разочарованы? Я должен, нет, я просто обязан представить вас им!

- К чему это? Мне пора идти. Если вы не можете мне помочь...

- Могу! Желаю! Мечтаю! Ради всего святого, несколько минут! Всего несколько минут!

- Хорошо, - согласилась Ксен. - Я выйду с вами.

- А потом мы сыграем с вами в игру, - подхватил Хэрроу. - Может быть, вы даже согласитесь выпить со мной чашечку чая. Ну и конечно, вы подробнейше расскажете мне о тех инструментах и прочих приспособлениях, ради которых вы проделали такой путь. И я тут же распоряжусь, чтобы мои люди нашли или изготовили в точности то, что вам нужно.

- Ваши люди?

- Не цепляйтесь к словам, - поморщился Хэрроу. Его глаза неприятно сузились, превратившись в две тёмные черточки. На мгновение Ксен увидела Хэрроу таким, каким он был на самом деле и старательно скрывал даже от себя самого. Узколобый старик с мордой хорька, в глазах которого пульсировало безумие. Ксен вспомнила собственное прошлое, когда ей приходилось иметь дело с самыми отвратительными представителями рода человеческого. Убийцы, наркоторговцы и охотники за головами андроидов. Весь этот народец андроиды-полицейские называли не иначе как "крысы" и относились к ним соответственно. После пару лет службы полицейский способен был с одного взгляда отличить крысу. Хэрроу был самой настоящей крысой. Пожалуй, одной из самых мерзких крыс.

Хэрроу развернул плащ, расправил и встряхнул. Накинул его на плечи и закрепил булавкой в виде липового листа с зелёной эмалью и чернением.

- Нам пора.

Он галантно протянул руку Ксен. Она молча кивнула и вместе они вышли через дальнюю дверь. Вслед им раздался надтреснутый смех Рагби. Ксен почувствовала, как Хэрроу вздрогнул.

- Не обращай на него внимания. Иногда он не в себе. Слишком долго пробыл один. И слишком любит поэзию.

Хэрроу вывел Ксен во внутренний двор своего дворца-храма. Оттуда по дорожке, вымощенной цветными камешками, они прошли через череду богато убранных комнат, зимний сад и крытый бассейн. Ксен отметила про себя, как разнятся внешний и внутренний виды храма, но вслух ничего не сказала. Восточная роскошь под оболочкой викторианского особняка говорила ей о странной двуличности её хозяина, а учитывая сказанное Рагби, не следовало лезть, куда не следует.

78.

На площади собралась толпа. Ксен прикинула, что людей никак не меньше двух сотен. И это не считая тех, кто стоял в переулках на подходах к площади. Люди были одеты в одежду ярких, кричащих цветов. Мужчины обриты налысо, волосы женщин заплетены в косы. На некоторых из них были маски с солнцем и луной. В центре площади, обособленно от прочих стояла пара человек в свободных синих балахонах. Совсем молодой юноша, почти мальчик, держал за руку девочку лет тринадцати. На их головах были надеты золотые короны. Девочка держала букет белых ромашек. Оба выглядели напряженными, но не испуганными.

- Ритуал, - еле слышно проговорила Ксенобия.

Ей уже не раз доводилось видеть странное полурелигиозное действие, предшествующее искусственному зачатию ребёнка. После того, как человечество применило против самих себя наиболее эффективное биологическое оружие, люди потеряли способность к самостоятельному заведению потомства. Тысячи лет назад по всему миру действовали целые сети клиник, специализирующихся на экстракорпоральном оплодотворении и последующем вынашивании плода вне женского тела. Сейчас технология сохранилась практически неизменной, но то, что некогда было наукой, сейчас проходило по разряду магии.

- В старые времена, - сказал Хэрроу, подходя к девочке и беря её за подбородок, - правители городов и капитаны кораблей зачастую брали на себя обязанности жрецов и судей. Они благословляли браки и молились о хорошей погоде, выслушивали жалобы на соседей. Порой даже определяли отцовство того или иного отпрыска. А если мы заглянем ещё подальше, то окажется что правитель имел право провести первую ночь с любой невестой из числа своих подданных. Не с каждой, разумеется, только с самой хорошенькой, потому что как ни крути, для правителя это было дело добровольное. Приятный бонус к власти, вроде вишенки на торте.

- Но я не собираюсь делать с тобой ничего подобного, - продолжил Хэрроу, заметив, что щеки девочки заметно побледнели. Он улыбнулся, наклонился и поцеловал её в лоб. - Вот и всё, что я могу дать тебе, дитя моё. Да свершится ритуал!

Он взмахнул рукой. По этому сигналу справа и слева к юной паре подошли два человека в плащах и масках. Они надели на плечи юноше и девочке длинный шарф, сплетённый из ярко-красных перьев. Затем каждый из них провёл ножом по балахону обоих и разрезанные одежды упали вниз. Девочка испуганно вскрикнула, мальчик промолчал и только крепче сжал её руку.

- Они знают, что от этого ещё никто не умирал, и всё равно боятся так, как будто жить им осталось всего несколько минут, - шепнул Хэрроу на ухо Ксен.

- Я никогда не пойму, зачем делать это на глазах у толпы.

- Рождение ребёнка это чудо. Людям нужно чудо. Когда-то они потеряли эту способность, поэтому почему бы не посмотреть на то, как работают другие?

- Всё равно глупо и неправильно.

- Не буду спорить. И всё же, зрелище это познавательное.

Ксенобия отвернулась. Она знала, что будет дальше. Времена, когда женщину вводили в состояние медикаментозного транса, и вся процедура проходила незаметно для неё, остались в далёком прошлом. Сейчас девочку должны были уложить на расстеленный кусок полотна сомнительной чистоты и извлечь из неё яйцеклетку с помощью жалкой пародии на лазерный манипулятор. Обычно для таких целей использовались длинные полые иглы. При должном умении того, кто проводил ритуал, процедура занимала не более часа. Но Ксен слышала о том, как женщин протыкали иглами в течение полусуток. И Хэрроу солгал, говоря, что ритуал никогда не приводил к смерти. Некоторые умирали.

Часть ритуала, в которой непосредственно участвовал мужчина, тоже не была особенно лёгкой. За две недели до этого каждый день ему вкалывали гормональные препараты, получаемые из крови взрослых мужчин и женщин. В день ритуала с раннего утра его поили ледяной водой с солью, пока не начинало рвать и ломить лоб. Потом с него снимали, вернее, срезали одежду и надрезали вены на обеих руках. Кровь быстро вытекала в две подставленные серебряные чаши. Когда епископ или помощник епископа видел, что жизнь стремительно покидает мужчину, они перевязывали его запястья и иглой вскрывали семенные пузырьки. После этой процедуры многие мужчины не могли больше совершать соитие, считались испорченными и не допускались ни до каких работ кроме тех, что связаны только с физическим трудом. Нет, ритуал не убивал мужчин. Иногда они делали это сами.