Валерий Чубар - Следующее поколение

Выдираясь из холодной, жидкой грязи, он медленно поднялся на ноги. Слав был уже на ногах. Появился запыхавшийся Юр с автоматом в руке.

— Все в порядке?

— Что «в порядке»?! — зарычал Слав. — Что это было, обвались на меня Небо?!

Засада?

— Стоп, — сказал Вик, тщетно пытаясь справиться с льющейся из носа кровью. — Смотри…

Слав посмотрел туда, куда указывал Вик. Из шеи лежащей на земле лошади торчала короткая толстая стрела, выпущенная из самострела. В свете факелов, которые держали в руках собравшиеся вокруг ходовики, стрела выглядела зловеще.

— Кто то хотел пожелать тебе доброй ночи, — пробормотал Слав, покосившись на Вика. — Именно тебе.

— Точно, — согласился Вик. Он представил себе эту стрелу в своей собственной шее… и передернул плечами.

— Вот тебе и договор, — сказал Слав то, что наверняка мысленно твердил сейчас каждый ходовик. — Никогда я им не верил и не поверю, крысам серым.

— Серые не пользуются самострелами, — возразил кто-то.

— Потому, видно, и промахнулись.

— Да, наверняка.

— Конечно, они…

— Стоп, — снова сказал Вик. Он окончательно опомнился и наконец то унял кровь. — Тут что-то не так. Договор нужен серым сейчас не меньше, чем нам. А то и больше.

Понимаете? Им сейчас впору не убивать, а охранять меня!

— Они тебя охранят, пожалуй, — буркнул Слав. — Разбирайся теперь сам со своими серыми. Нашел с кем договариваться…

При всем своем желании, Вик не мог скрыть этот случай. Через день о нем знала вся Централь, через два дня — фермеры, а через три — серые.

Ворон навестил Вика на четвертый день.

Вик не впустил Ворона и его телохранителей в поселок, встретив серых на дальнем берегу озера в окружении большого отряда «кровных братьев». Переговоры продолжались недолго.

— Не знаю, поверишь ты мне, или нет, — сказал Ворон, — только мои люди не стреляли в тебя.

— По приказу, — кивнул Вик. — А могли они выстрелить без приказа?

— Могли. Но зачем им это делать, Упрямый?

Вик пожал плечами.

— Не знаю… А у кого вообще есть причина желать моей смерти? Кстати, Грязный и Силач еще живы?

— Да.

— Может, они припомнили мне старое?

— У нас не принято думать о старом, о том, чего нет. Но я присмотрю за ними обоими, — пообещал Ворон. — Наш договор остается в силе.

Он не спрашивал, а утверждал. Вечная манера серых. Вик вздохнул. Нет, Ворону и его людям не было никакого смысла устраивать эту засаду…

Но кто то ведь устроил ее? Выпущенная стрела была фактом, с которым нельзя не считаться. А, впрочем, разве не мог этот выстрел быть случайным? Сорвалась тетива у охотничьего самострела… Да, скорее всего. Прошло еще несколько дней, и Вик почти убедил себя, что никакого покушения не было, что все это — простая случайность.

Приближался день свадьбы Веты и Святополка — сына старейшины Владимира. Вик дважды побывал в гостях у старейшины, чтобы убедиться лично, что все ладится с этой свадьбой, которой он придавал большое значение. Решение старейшины Владимира заставило многие роды изменить свое отношение к Централи. Вскоре должно было состояться еще несколько свадеб. Централь входила в кровное родство с половиной фермерских родов — если все пойдет, как задумано. Обитатели Централи поддерживали Вика. Они уже поговаривали о прямых связях с фермерскими поселками.

Сдерживаемое желание «перехода границ», угаданное в свое время Лен, вырвалось наружу. Юноши и девушки охотно давали согласие породниться с фермерами. Люди постарше держались настороженно, но не препятствовали планам Вика и своим детям.

Совет занял такую же позицию. Ферма, которую восстанавливали Бор и Дрей, теперь напоминала не оборонительный пункт, а скорее большой поселок, который должен был служить перевалочным пунктом для обитателей Централи и фермеров, в котором намеревались жить и те, и другие.

Вик почти забыл о покушении (если это вообще было покушение) — когда внезапно ему напомнили об этом случае.

— Я знаю, кто стрелял в тебя, Вик…

Эти слова были сказаны шепотом, но в ушах Вика они прозвучали, словно раскаты грома.

Вик не был готов услышать эти слова от Гея. Гей из службы зданий. Родной сын Ра, его приемной матери! Что ему может быть известно? Вик так давно не виделся с Геем, что почти позабыл его лицо. Сейчас Гей стоял рядом с ним у ворот Фермы — уже восстановленных, — и его длинное, худое, обрамленное жидкими прядями светлых волос лицо нависало над Виком — Гей отличался высоким ростом. Вик внезапно подумал, что Вета похожа на своего отца. Только в ней худоба Гея обернулась стройностью. И волосы у нее были темными…

— Я знаю, — повторил Гей, — знаю, кто это был.

— Кто? — коротко спросил Вик. Гей сделал ему знак следовать за ним в сторону ближайшей теплицы. Это была разрушенная во время нападения серых теплица. Они медленно двинулись по месиву грязных головешек и битого стекла, разговаривая на ходу. Гей шел впереди. Вик за ним.

— Понимаешь, — говорил Гей, — ты недооценил Город Ты, пожалуй, сознавал, что представляешь для него угрозу, но почему-то считал, что Город, как некогда Централь, заперся в своих границах и знать не знает, что делается вокруг…

— А разве не так? — искренне изумился Вик.

— Не так. У Города есть свой человек в Централи, который сообщает обо всем, что здесь происходит. В Городе знают все, что необходимо знать.

— Не может быть!

— Может. И Город действует. Город поддерживал серых, чтобы они ослабляли Централь.

— Помогая им оружием?

— Вот именно. Но потом все изменилось. Серые чрезмерно усилились. Город перестал их поддерживать. Все изменилось. Все чересчур резко изменилось, Вик. Ты объединяешь силы для атаки. Ты опасен. И Город приказал своему человеку убить тебя. Теперь ты все понял?

— Еще бы! Кто этот человек?

— Я, — сказал Гей. Он обернулся, и Вик увидел направленный в свою грудь ствол небольшого необычного оружия. Такое оружие Вик увидел впервые. — Не шевелись, — предупредил Гей. — Стой на месте и не шевелись. Двинешься — стреляю.

Вик застыл, уставившись на Гея.

— Ты мой брат, — сказал он.

— Брат?! — переспросил Гей. Лицо его — такое знакомое лицо! — исказила незнакомая, не знающая меры ненависть. — Ты не брат мне, слышишь?! Ты не сын моей матери, она не любила тебя никогда, но вынуждена была делать вид, что любит, потому что ее обязывали эти проклятые законы вашей трижды проклятой Централи! Она тебя не любила, — повторил Гей, — а я ненавижу! — Оружие дрожало в его руке. Вик прикинул расстояние. Далеко. Слишком далеко для прыжка.