Альберт Дебейер - Иные миры. Будущее возможно...

Медуза – голубовато-зеленое светило, бывшее целью их путешествия – уходила к краю поля телескопа. Направление полета нужно было изменить так, чтобы изображение астероида коснулось освещенного креста нитей в центре.

– Западнее! – распоряжался Хукер. – Еще! Еще! Довольно! Слишком много, назад! Немного южнее! Еще! Так! Все в порядке!

Он осторожно поднялся на ноги, но, спускаясь по лестнице слишком быстро, свалился вниз, как мешок.

– Чуть не сломал ногу! – ворчал он, потирая ушибленные голени. – Не бегите вниз по лестнице, когда мы летим кверху. Заметьте это!

Рода между тем лежала на полу, полубольная от действия ускорения; она прижималась лицом к нижнему окошечку, наблюдая, как уносилась под ней вдаль Земля. Вначале она могла видеть только ослепительный конус желтого цвета, который отбрасывало Кольцо, подобно хвосту огромной ракеты. Потом, заслонив глаза рукой, она стала различать большое, все расширяющееся кольцо желтого тумана; полосы света и тени чередовались в нем друг с другом, а в середине бушевал словно Мальстрем из почвы и обломков брусьев. Затем Роде стало казаться, будто огни города и соседних мест сходятся со всех сторон в одну точку как раз под нею.

– Двадцать тысяч футов! – восклицал Борк, отсчитывая показания манометра. – Тридцать тысяч!

Хукер ползком по полу добрался до Роды; она схватилась за его руку.

– О, Бенни, – воскликнула она. – Это чудесно! Но я перепугалась до смерти.

Склонив голову к ней, он смотрел в темную бездну удалявшейся Земли.

– Шестьдесят тысяч! – пропел Борк.

Огни Вашингтона слились в бледно-желтое фосфоресцирующее пятно. Серебряная нить обозначала течение реки Потомак; далеко к северу другой след светящегося тумана – Балтимора – постепенно входил в первое пятно; а еще дальше третий и четвертый – Вильмингтон и Филадельфия. Поверхность Земли при лунном свете приняла холодную синеватую окраску. С востока подходила более густая тень, подобно черному занавесу: это море.

– Девяносто тысяч футов! Почти тридцать километров, – восклицал Борк.

Через несколько минут все побережье Атлантического океана развернулось под ними. Нью-Йорк, сильно освещенный, сиял, словно планета. Все большая часть поверхности становилась видна по мере того, как Кольцо уносилось вверх, за пределы земной атмосферы. Горные цепи сверкали, подобно бриллиантовым ожерельям, а Великие Озера представлялись более темными клочками; все прочее оставалось смутным и мрачным, как в густом тумане.

– Сто пятьдесят тысяч футов! – нараспев провозглашал Борк. – Манометр больше не действует. Мы вышли из земной атмосферы и вступаем в межпланетное простран ство.

2

Мгновение все были безмолвны. Затем Хукер и Рода заметили, что поток гелия от двигателя уменьшается: он принял желто-соломенную окраску, а звук ослабел до нежного, едва слышного жужжания.

– Что случилось? – тревожно спросила Рода. – Мы падаем?

– Нет, – ответил Хукер, – мы вышли из атмосферы. При отсутствии воздуха нет сопротивления, нет и среды для распространения звука. Но вы чувствуете тяжесть? Это значит, что аппарат все еще идет ускоренно вверх.

– Как высоко мы теперь несемся? – спросила она со страхом.

Хукер взглянул на свои часы.

– Прошло ровно двадцать минут с момента нашего поднятия. Снаряд должен лететь со скоростью двенадцать тысяч футов в секунду; вероятно, мы поднялись теперь уже на полторы тысячи километров от поверхности Земли.

Они молча смотрели в окошечко минут десять или пятнадцать. Потом Хукер вдруг вскочил на ноги.

– Чуть не забыл! – воскликнул он. – Пора натянуть веревки.

Он поспешно подошел к соседнему шкафу, вынул несколько свертков веревок и начал систематически привязывать концы их к маленьким стальным крючкам в полу, стенах и потолке комнаты по всем направлениям.

– Разве сегодня у вас стирка белья? – шутливо спросила Рода.

– Это наши спасательные веревки, – ответил Хукер. – Через двадцать минут мы остановим машины и будем лететь дальше по инерции. И тогда трудно будет ходить по комнате без таких приспособлений. Тяжесть не будет больше ощущаться. Вы убедитесь, что для нас не будет ни верха, ни низа; если пожелаете двинуться, то почувствуете, что ничто не прикрепляет вас к месту, и вам придется хвататься за что-нибудь вроде этих веревок.

Комната приняла такой вид, словно гигантский паук раскинул в ней свою паутину. Веревки тянулись повсюду – от стола с картами прямо к двери наружного отверстия, к гардеробной и, наконец, к контрольной комнате, где инженер Эттербери точно так же натягивал «воздушные пути».

Когда эти меры предосторожности были приняты, все, по приглашению Хукера, поспешно поужинали, предвидя, что позже станет очень неудобно обращаться с тарелками и стаканами. Как только машина будет выключена, прекратится и давление книзу от ускоренного движения Кольца.

– Мы теперь, вероятно, больше чем в тридцати тысячах километров от Земли и движемся со скоростью около одиннадцати километров в секунду. Опасность упасть обратно теперь уже миновала, – сказал Хукер.

Он с усилием прошел к переговорной трубе и позвонил в электрический звонок.

– Выключите на время машину! – приказал он Эттербери.

Затем он вернулся к окошку и опять лег на пол.

– Мы сейчас испытаем новое ощущение, – сказал он.

Пронзительный шум динамо-машины начал стихать; пылающий свет гелия под Кольцом медленно бледнел и вскоре исчез. Это и был тот момент, когда Торнтон потерял Кольцо из виду в искателе большого телескопа.

Едва прекратился поток гелия, у всех явилось любопытное ощущение. Давление, которое тянуло их к полу, постепенно ослабело, и тела их стали легче. Хукер положил руки на пол сбоку и, оттолкнувшись, поднялся на всю длину рук. Он легко держался на кончиках пальцев; потом, к изумлению своих спутников, быстро поднял руки, но вместо того, чтобы упасть, медленно вернулся в первоначальное положение, подобно телу, взвешенному в жидкости.

– Через мгновенье мы ничего не будем весить, – объявил он. – Двигатель еще работает, но скоро остановится совсем, и тогда – прощай, тяжесть!

Не было никакого ощущения движения. Казалось, Кольцо висит неподвижно в пространстве. Подобно обитателям Земли, движущимся в пространстве со скоростью ста девяти тысяч километров в час, путешественники не ощущали своего движения.

– Но почему же мы ничего не будем весить? – спросил Борк. – Разве Земля нас больше не притягивает?

– Конечно, – возразил Хукер. – Земля притягивает, но единственное действие этого притяжения скажется лишь в уменьшении нашей скорости...

– О, я чувствую себя очень странно, – прервала Рода. – Будто лечу в каком-то очарованном сне. Боюсь захворать...