Нэт Прикли - Посланец

Найл разжал пальцы, и сверкающий цилиндрик с тысячами тайн упал на земляной пол.

Снаружи ярко светило солнце, звонко жужжали над мертвой жужелицей разноцветные мухи, от тростников влажно веяло прелостью. Многоножка проложила широкую просеку до самого озера и продолжала чавкать на глубине — ее спина едва выступала над поверхностью. Головы попеременно выныривали на воздух, перемалывали жвалами пучки мокрых бурых водорослей, глотали и снова погружались. Наверное, выйди эта гигантская туша на берег океана, то так бы и перла вперед, зажевывая все, что встречается на пути, пока не утонула — или пока не всплыла. А если волны выбросят ее обратно на берег, то продолжит топать строго по прямой, не замечая ничего вокруг, — до тех пор, пока на дороге попадается сочная, аппетитная зелень. Целеустремленное существо.

Правитель положил копье на плечо и отправился домой.

В лагере смолистый запах дыма переплетался с ароматами съестного — подвешенные над кострами котлы без работы не оставались.

— Беременным нужно много пищи, — «подслушал» мысли правителя Шабр. — Как вовремя охранница подняла тревогу, не правда ли?

— Ты о чем? — не сообразил сразу Найл.

— О гигантской гусенице, которая чуть не сожрала наш лес. Охранница очень вовремя подняла тревогу, правда?

— Да, — согласился Найл. — Ну и что?

— Ты должен ее вознаградить, — сделал вывод ученый паук.

— Что ты имеешь в виду?

И Шабр немедленно показал — на сотканной им картинке роль «награждающего» изображал Симеон, роль «вознаграждаемой» — одна из его учениц, а дело происходило на куче сухой листвы, которая охапками взмывала при каждом рывке медика и, кружась, опадала на его голую спину.

— Перестань!

— Должен, должен! — требовательно убеждал Шабр. — Она честно заслужила награду!

Найл прекрасно понимал, что на бдительность охранницы пауку совершенно наплевать — восьмилапый селекционер просто очень хочет лишний раз воспользоваться «дикими» генами Посланника Богини, но оба предпочитали вслух об этом не думать.

— Если проявившую внимание женщину не поощрить, — деловито продолжал смертоносец, — то это расслабляюще подействует на всех прочих, а вот ее…

При появлении принцессы Мерлью мысли паука оборвались так резко, что у правителя возникло ощущение оставшейся в сознании дыры.

— Где ты был? — Девушка привычным жестом поправила выбившуюся прядь.

— Я уже начала беспокоиться.

— Нашел развалины древнего дома.

— Где?! — вскинула голову принцесса; от резкого движения ее золотые волосы выскользнули из-под серебряного с янтарем ободка и рассыпались по плечам.

— Внизу, за колючими кустами. Многоножка прошла прямо по фундаменту.

— Ну и как?

— Ничего. Только пустой подвал.

— Значит, и здесь жили люди, — покачала головой девушка. — Покажешь?

— Конечно.

— Ладно, — внезапно заторопилась принцесса, — мне сейчас к Симеону надо, а вечером расскажешь поподробнее, хорошо?

— Конечно, — повторил Найл.

— … Ли ее вознаградить, — с полуслова продолжил Шабр, — то это стимулирует во всех прочих стремление также заслужить награду.

— А с чего это ты при принцессе замолк? — поинтересовался Найл.

В ответ смертоносец разразился таким количеством беспорядочных образов, что правитель смог лишь весьма туманно определить общую мысль: принцесса Мерлью не совсем разумно воспринимает некоторые совершенно правильные научные идеи.

— Должен огорчить тебя, Шабр, — покачал головой Найл. — Я тоже «не совсем разумно воспринимаю» твои «совершенно правильные научные идеи».

— При чем тут наука?! — не моргнув глазом, соврал паук. — Я забочусь о безопасности нашего лагеря!

— Ладно, — отмахнулся Найл. — Я подумаю.

Смертоносец прекратил домогательства, ловко взбежал вверх по дереву и скрылся среди листвы. Правитель проводил паука завистливым взглядом — вот ведь ни лестниц им не надо, ни веревок. И жажда их не мучает. Во всяком случае, пьющего смертоносца Найл не видел ни разу в жизни.

При мысли о воде захотелось пить. Правитель свернул к котлам, взял кувшин, сделал несколько глотков прямо из горлышка. Потом снова поднял копье — хотел до сумерек еще раз сходить на охоту. Однако тут его перехватил Симеон и начал долго и нудно убеждать в необходимости добыть растительной пищи.

— Витамины нужны, Найл, живые соки, микроэлементы…

— Ты хоть знаешь, что такое витамины? — огрызнулся в конце концов правитель.

— Они содержатся в свежих растениях и крайне необходимы людям.

Вера медика во все, что он прочитал в древних медицинских справочниках, граничила с религиозной.

— Хорошо, — кивнул правитель, — я согласен есть фрукты и овощи. Но вот только где их взять?

— Нужно послать группу людей на исследование окрестностей.

— Симеон, у нас людей, способных на ногах стоять — по пальцам пересчитать можно. Кого пошлешь?

— Но беременным крайне нужны витамины и микроэлементы…

Закончить этот бесконечный разговор не удавалось до тех пор, пока Найл не начал бездумно соглашаться со всем, что ни говорил Симеон. Тогда медик быстро выдохся и оставил правителя в покое. Увы, солнце к этому времени уже уступило небо звездам.

Спать не хотелось.

Лагерь же тем временем готовился к ночи: почти все люди поднялись в кроны, смертоносцы спрятались под обширные тенета. Из-под огромных котлов не вырывались больше языки пламени, опустевшие кувшины вниз горлышками висели на воткнутых в землю копьях, обожженные куски хитиновых панцирей лежали аккуратной горкой.

— Не спится, Посланник Богини?

От нежданно-вкрадчивого вопроса правитель вздрогнул, огляделся и вскоре заметил собеседника.

— Пока болел, отоспался. А ты почему не отдыхаешь, Шабр?

— О-о, мы вообще не умеем спать, Посланник Богини. То, что вы называете сном, для нас — маленькая смерть. Тело остывает, кровь все медленнее и медленнее двигается в жилах, сознание съеживается, становится все меньше и меньше и наконец гаснет… И ты каждый раз надеешься, что это не навсегда, что утреннее тепло согреет сердце, разгонит кровь и ты опять станешь сильным и бодрым.

— По тебе незаметно, Шабр, чтобы ты собрался умереть, пусть даже ненадолго.

— Любой из нас может заставить сердце биться чаще, мышцы — мелко трепетать, лапы — постоянно шевелиться. Становится теплее, и «сон» отступает. Но на это уходит слишком много сил. Если я не буду «спать», то есть мне придется больше, чем тебе.

Вот тут смертоносец попал в точку. Человек, даже если не шелохнется ни разу, без пищи больше месяца не проживет. Смертоносец в засаде может ждать добычу годами, не испытывая никаких неудобств. Еще одно преимущество восьмилапых: в трудных условиях паук проживет в несколько раз дольше человека.