Филип Фармер - Бессмысленная маска

Грринда рассмеялась своим терзающим нервы смехом и промолвила: «Отлично. Поскольку ты торгуешься с нами, хотя и не знаешь, насколько не прав при этом, мы снизим цену. Новая цена — дары Вассрусс».

Рамстан вновь собрал всю свою отвагу и отказал им и в этом.

Вебнитка дала ему три сигила и сказала, что он может передать их только после того, как использует их. И отдать их в качестве цены он не имел права.

«Права? — переспросила черноглазая Уополса. — Что ты можешь знать о правах?»

«Возможно, ничего — с вашей точки зрения, — ответил Рамстан. — Тем не менее я не отдам сигилы».

«Тогда ты не получишь от нас ничего», — заключила зеленоглазая Шийаи.

Синеглазая Грринда рассмеялась и сказала: «Ты похитил глайфу, предал своих людей, сломал свою жизнь и свою карьеру и скоро умрешь. И все впустую».

«Я так не думаю», — возразил Рамстан.

Они потерпели неудачу дважды. Или же потерпел неудачу он?

«Вы хотите получить глайфу. Вы хотите получить эти три дара, — сказал он. — Все это должно стать ценой за информацию, или что вы там предоставите мне взамен. Но я уже уплатил вашу цену множество раз. Вы и глайфа заставили меня, как вы сказали, похитить ее, предать моих людей, сломать свою карьеру и идти прямым путем к скорой смерти. Вы трое и этот другой, глайфа».

Все трое рассмеялись, и Грринда вымолвила: «Он думает, что другой — это глайфа!»

«И все же, — возразила Шийаи, — в том, что он говорит, много справедливого».

«Дорогие сестры, — произнесла Уополса, — что есть справедливость?»

«Слово, — ответила Грринда. — Другое слово — истина».

«Не смейтесь, — сказал Рамстан. — Я устал от вашей грубости».

Они не смеялись больше, хотя в глазах Грринды и Шийаи был смех. Глаза Уополсы выглядели так, словно в них никогда не было и тени улыбки. Там была только черная пустота и умирающие звезды, а позади пустоты — отзвук чего-то ужасающего.

Рамстан сказал экипажу, что не мог определить, были ли три создания в колодце домашними животными вуордха или же вуордха были проекциями обитателей колодца. Или, быть может, обитатели дома были из плоти и крови, но в то же время были просто слугами жителей колодца.

Рамстану казалось, что мерцающее создание не принадлежит ни одной вселенной, в которой ему доводилось бывать. Казалось, оно не могло обитать ни на одной из планет, где когда-либо совершал посадку корабль. По его теории, если алараф-корабль стартовал от звезды типа GO, то есть такой, как Солнце и как все, где человечество встречалось с разумной жизнью, то и путешествовать он мог только в систему звезды типа GO. Ни один из известных ему алараф-кораблей не выходил из «колокола» возле звезды другого типа, нежели Солнце Земли. Короче говоря, тип звезды, от которой корабль изначально стартовал, определял тип звезды, к которой он мог попасть.

Если бы, скажем, разумная жизнь могла развиться на планете красного гиганта или белого карлика, или, кто знает, планете без солнца или планете «мертвой» звезды, летящей сквозь галактику, то там могли бы изобрести алараф-двигатель. Но тамошний корабль проходил бы сквозь «разломы», «трещины», предопределенные каналы, называйте как хотите, и они приводили бы его к «колоколу» красного гиганта или белого карлика, или чего бы то ни было, но того же типа.

Создание по имени Уополса, создание в колодце или обе, могли происходить с такой планеты, если ее родиной была планета, а не просто пустота или кольцо обломков вокруг планеты, или пылающее газовое облако, или, быть может, некий «континуум» между стенами двух вселенных. Она не могла происходить с планеты, обращающейся вокруг звезды типа GO. Но некогда, в минувшие зоны, она пробилась или ее вытащили сюда — Шийаи и Грринда? — и теперь она обитала на планете Грраймгуурдха.

А может быть, она каким-то образом жила не в одном «канале» и, быть может, не в одной вселенной одновременно?

Какова бы ни была истина, Рамстан боялся ее. Глядя сквозь мерцание в глаза твари в колодце и глядя в глаза существа в доме, он чувствовал, что с огромной скоростью падает в бесконечное пространство, лишившись веса и испытывая ужас. И самым страшным было то, что он был там один. Один, как никто и никогда.

Что заставило его отказать ей, невзирая на это?

В миг этого сопротивления с ним словно бы были все люди, все разумные существа Земли и других планет. Некоторые имели упорства больше, чем другие, и Рамстан был наделен полной мерой, а может быть, и сверх того. Быть может, именно поэтому глайфа и вуордха избрали его. Но они должны были осознать, что те качества, за которые они выбрали его, должны были толкнуть его на бунт против них.

И одновременно с отталкиванием он чувствовал притяжение, стремление к ужасной судьбе, заключенной в глазах Уополсы. В двадцатом веке это было бы названо тягой к саморазрушению; но теперь это определяли как реакцию на вызов неведомого.

У Рамстана была эта реакция; она была частью его биполярной психики, более сильной, чем у большинства людей.

«Ты не отдашь нам сигилы, независимо от того, что мы сказали тебе?» — спросила Шийаи.

«Я уже уплатил цену. Тот ад, в который ввергли меня вы и глайфа».

«Решать это нам».

Затем последовала пауза. Во время нее три вуордха не говорили ничего, но Рамстан не был уверен, что они не переговариваются между собой другими способами.

Наконец заговорила Шийаи: «Что ж, хорошо, да не очень. Мы, у которых так много времени, теперь не можем тратить время на мелкий торг. Мы пытались и потерпели неудачу, хотя не предполагали, что так может быть. Но предсказание еще не есть наука. Это искусство. И мы еще не сильны в этом искусстве».

«Можно использовать имеющиеся в наличии краски, дерево, камень, металл, пластик и свет», — сказала Грринда и засмеялась.

«И тьму», — добавила Уополса.

«Или то, что находится между и посередине», — произнесла Грринда.

«Или то, что не есть ни то ни другое, но все сразу», — дополнила Шийаи.

«Или то, что есть все, но ничто или только часть», — заключила Уополса.

«Ты нужен нам, но мы можем обойтись и без тебя», — промолвила Шийаи.

«Не думай, что ты уникален», — усмехнулась Уополса.

«Однако в некотором смысле он уникален», — возразила Грринда.

«В этом смысле уникальны все, — отозвалась Шийаи. — Но какое это имеет значение?»

«Это зависит от ситуации, — ответила Грринда — Это так».

«Или этак», — хмыкнула Уополса.

«Существуют пределы терпению», — вступила Шийаи.

«Для всего, кроме вечности», — добавила Грринда.