Эллис Питерс - Неугомонная мумия

- Что за черт, Пибоди? Да здесь кто-то копает!

- Разумеется, Эмерсон.

- Да я вовсе не этого неумеху де Моргана имею в виду. Взгляни, раскопки-то совсем свежие.

Я пожала плечами:

- Возможно, кто-то из жителей деревни роется втихомолку.

- Под носом у де Моргана? Впрочем, французик не заметит, даже если пирамиду утащат.

- Мсье де Морган очень решительный человек, - вступился за своего приятеля Рамсес. - Все арабы его боятся.

Эмерсон хмуро покосился на родное чадо.

- Они боятся местного полицейского и хлыста, Рамсес, а вовсе не какого-то там де Моргана. Кстати, англичане никогда не прибегают к таким угрозам.

Эмерсон умолк, поскольку мы наконец добрались до места основных раскопок. Рабочие лежали в теньке, наслаждаясь полуденным отдыхом. Мсье де Моргана нигде не было. Нам сообщили, что он у южной каменной пирамиды вместе со своим гостем.

Де Моргана мы застали за обедом. При виде стола, покрытого льняной скатертью и уставленного тончайшим фарфором и сверкающим хрусталем, Эмерсон забулькал. Я же не обратила ни малейшего внимания ни на сервировку (очень изысканную), ни на свирепый клекот супруга - глаза мои пожирали пирамиду.

Эмерсон тем временем ярился:

- Как можно бросать рабочих без присмотра! Да они все находки прикарманят!

- Но, mon vieux*, - отозвался де Морган, подкручивая усы, - вы ведь сейчас тоже не присматриваете за своими рабочими.

______________

* Старина (фр.).

Эмерсон расправил плечи:

- Мы были на похоронах! Полагаю, вы слышали о загадочной смерти одного из наших людей?

- Должен признаться, - надменно сказал де Морган, - меня мало интересуют дела аборигенов.

- Он был не из местных, - вмешалась я, с трудом отводя взгляд от пирамиды. - У нас есть основания полагать, что покойный был закоренелым преступником и входил в шайку, промышляющую древностями.

- Преступником? - улыбнулся мсье де Морган. - Вы упорствуете в своих интересных фантазиях, мадам.

- Вряд ли это фантазии, мсье. Нам стало известно, что убитый приходился сыном Абделю. - Я резко повернулась к Каленищеффу: - Вы ведь с ним знакомы?

Но русского было не так-то просто застать врасплох. Выщипанные бровки едва заметно приподнялись.

- Абдель? Что-то такое слышал... Он случайно не торгует древностями?

- Торговал, ваша светлость. Абделя больше нет...

- Ах, да-да, припоминаю! По-моему, ходили какие-то разговоры, когда я в последний раз приезжал в Каир.

- Его убили!

- Правда? - Князь укрепил в глазу монокль. - Боюсь, я солидарен с мсье де Морганом и не питаю нездорового интереса к жизни аборигенов.

Увы, перехитрить Каленищеффа и вытянуть у него признание будет нелегко.

Я вдруг обнаружила, что с трудом слежу за разговором. Детективная лихорадка боролась во мне со страстью к археологии. Когда речь шла о разлагающихся римских мумиях и заурядных черепках, я держала эту страсть в узде, но под сенью одной из самых величественных и больших пирамид в Египте археологический экстаз подхватил меня и закружил в вихре... Впрочем, достаточно... Добавлю лишь, что дыхание мое участилось, а лицо пылало, словно я битый день носилась по раскаленной пустыне.

Мсье де Морган наконец изящно промокнул губы салфеткой и предложил нам кофе. Я послала ему рассеянную улыбку и как бы между прочим проговорила:

- Спасибо, мсье, но я предпочла бы посмотреть пирамиду... э-э... изнутри!

- Изнутри? - Глаза француза расширились от изумления. - Мадам, вы не можете говорить серьезно.

- Миссис Эмерсон никогда не шутит по поводу пирамид, - заметил мой муж.

- Совершенно верно, - с жаром согласилась я, чувствуя, как подрагивают колени.

- Но, мадам... Проходы там темные и грязные, жара...

- Полагаю, они расчищены?

- Да, конечно, но... Там ведь летучие мыши, мадам!

- Мама обожает летучих мышек! - объявил Рамсес.

- Прошу прощения?

- Да-да, они такие симпатичные, - подтвердила я.

- Что ж, если вы настаиваете, мадам, я, разумеется, дам вам сопровождающего с факелом, - с сомнением сказал де Морган. - Профессор, вы не возражаете?

Эмерсон скрестил руки и откинулся на спинку стула.

- Я никогда не возражаю миссис Эмерсон. Это пустая трата времени и сил.

Француз недоверчиво оглядел наше семейство.

- Хорошо, мадам, так тому и быть. В качестве провожатого можете взять с собой сына, - добавил он, покосившись на Рамсеса. - С внутренним устройством этой пирамиды он знаком неплохо.

Эмерсон поперхнулся. Рамсес взирал на меня с выражением куда более загадочным, чем у знаменитого сфинкса.

- Так ты исследовал Ломаную пирамиду, Рамсес?

- Разумеется, мадам, - ответил вместо него мсье де Морган. - Мои люди провели некоторое время в поисках нашего маленького... коллеги. По счастью, один из них видел, как он зашел внутрь, иначе мы могли бы не успеть его спасти.

- Я уже говорил вам, мсье, что вовсе не нуждался в помощи, - обиженно забубнил Рамсес. - В любой момент я мог вернуться тем же путем.

В этом я ничуть не сомневалась. У Рамсеса сверхъестественное чувство ориентации.

- Мне следовало догадаться. Однажды ты вернулся домой и вымылся без напоминания...

Рамсес горько вздохнул.

- У экскрементов летучих мышей очень сильный запах.

- Разве я не запрещала тебе исследовать внутренности пирамид?

- Нет, мамочка, иначе я бы никогда...

- Что ж, раз ты знаешь дорогу, можешь пойти со мной.

Я была страшно сердита на Рамсеса, поскольку не могла наказать его за ослушание - мне даже в голову не пришло запретить ему заходить внутрь пирамид. Это упущение можно было исправить, хотя я не сомневалась, что Рамсес найдет какую-нибудь лазейку для нарушения запрета.

- Рамсес, отныне тебе запрещается входить внутрь пирамиды!

- А с тобой и папой можно?

- Ну... да.

Вход в пирамиду находился на северной стене, в тридцати девяти футах от земли. Благодаря необычному наклону боковой грани подъем оказался не таким уж и трудным: поверхность, издалека выглядевшая гладкой, была испещрена бесчисленными выбоинами и трещинами. Рамсес продвигался вверх с ловкостью обезьяны.

У входа в пирамиду наш провожатый запалил факел и первым ступил в низкий и узкий коридор, который с небольшим уклоном уходил вниз. По мере продвижения в глубь пирамиды воздух становился все более спертым и жарким. Мы медленно, шаг за шагом, спускались в удушливую тьму и наконец оказались в узком, но очень высоком вестибюле, потолок которого терялся во тьме... и в летучих мышах. Над нашими головами пищала и хлопала крыльями живая масса. Пришлось заверить летучих хозяев, что мы существа безвредные и тихие.

Из книг я знала общий план пирамиды. Рамсес показал выход из вестибюля, который находился футах в двадцати от пола. Протиснувшись сквозь узкий тоннель, мы оказались в совершенно восхитительном зале со сводчатым потолком. Я с восторгом озиралась по сторонам: так бы и провела здесь всю оставшуюся жизнь... Но тут наш проводник принялся жаловаться. В своем нытье этот человек был на редкость разнообразен. То, мол, факел горит слишком тускло, то он задыхается, то ногу подвернул и так далее и тому подобное. Честно говоря, мне тоже не хватало воздуха, поэтому я предложила присесть и немного передохнуть.