Юрген Кунов - Перехватчик SP-0099. Амазонки Кастиса. Книга первая

Корин бросил обглоданную кость на серебряное блюдо перед собой и, так и не взглянув на девушку, добавил:

– А дочери Итса, если считать по земному календарю, наверняка на пару лет больше.

Николь немного растерялась. Она считала себя правой, но и слова командира не были лишены смысла. Ведь она, действительно, лезла со своим пониманием того, что хорошо, а что плохо в жизнь разума другой планеты. Совсем как земляне-миссионеры, которых они, патрульные, и должны были вылавливать.

– Вернемся на базу, отразишь свое особое мнение в докладе, – сказал Корин, поднимаясь из-за стола. – Капрал, завтра утром я со стажером отправляюсь к озеру. Ты делаешь то, что было запланировано. Справишься и без нас. Место встречи помнишь?

– Само собой.

Эдди был горд тем, что командир доверил ему работать без подстраховки. Первый раз за все время их совместной работы.

– Хвала владетелю Отэухото – ужин достойный. Славы, высокородный Свэбо! – громко произнес сержант, переходя на язык болхо.

– Удачной охоты, жрица! Богатой добычи, страж! – ответил капрал.

Корин и Николь, исполнив ритуал прощания, направились в покои, обходя кучки пьяных дружинников и слуг. Праздник плавно переходил в оргию.

Увидев служителей Нэка, какая-то упившаяся компания завопила во всю мощь глоток:

– Славься, славься храм великого бога!

Корин узнал дружинников, что были с ним и Николь на охоте.

– Небесной жизни воинам замка! – крикнул он.

– Хо-о-о!!! – дружно раздалось в ответ.

Поднимаясь по лестнице, Николь остановилась и посмотрела вниз на веселящуюся толпу.

– А ведь они счастливее нас, – с грустью сказала девушка. – Я имею в виду кастисиан. На Земле скоро даже дети не смогут беззаботно веселиться. Стареющая цивилизация. Во многой мудрости – много печали. – Николь подняла глаза на стоявшего на верхней ступеньке командира и неожиданно спросила: – Кор, а для тебя, что является счастьем?

– Для меня? Хорошо сделанная работа.

– И все?

– Мне этого достаточно. Давай, топай.

– Иду.

– Пойми, Николь, счастье – это не цель, а побочный продукт. Просто эмоции, вызванные чем-либо. Сегодня они есть, а завтра… И вообще, советую тебе перестать забивать себе голову всякой ерундой. Особенно находясь на задании.

Корин открыл железную дверь.

– Боги снов зовут нас, Гэра.

Николь еще раз окинула взглядом двор замка и побрела вверх по лестнице.

– Так, Оэр. Завтра служителям Всемогущего предстоит много хлопот. Лучше лечь в постель пораньше.

В конце коридора, у лестницы, ведущей на второй этаж, Корин остановился и поправил фитиль масляной лампы.

– Достойный был праздник, жрица. Много мяса, много вина. Здесь долго будут помнить служителей храма.

Николь насторожилась.

– За нами глаза, – прошептал ей на ухо Корин. – Жрица идет первой.

Стажер, неслышно ступая, поднялась на второй этаж и успела заметить, как впереди, там, где коридор сворачивал направо, на каменной стене мелькнула чья-то тень.

Николь прислушалась. Из-за угла не доносилось ни звука. Можно было подумать, что тень на стене ей привидилась, но в воздухе остался витать едва уловимый аромат масла схоры, которым в Стране Железа натирали свои тела наложницы высокородных. Неужели одна из служанок позволила себе нарушить ритуал, надеясь залезть в постель к стражу храма? Или это «пожизненное тело» кого-то из стражей замка? Второй вариант еще хуже. Воин может рискнуть вызвать храмовника на поединок, едва служители Нэка покинут Отэухото. Если, конечно, он узнает о проказах своего «тела»… Нет, все нужно пресечь прямо сейчас.

– «Неимеющая имени» ступай спать, – громко произнесла Николь. – И не вздумай тревожить Оэра. Иначе поплатишься ушами.

Глава XII

Чуть свет Корин и Николь выехали за ворота замка. Насекомые Кастиса уже начали свой очередной рабочий день и веселая разноголосица цектов, зожей и мэхо висела над степью.

– Какие громкие здесь букашки, – заметил сержант. – Жаль, что бабочек на этой широте можно увидеть только сразу после Большого дождя, пока влаги вдоволь.

– Я смотрю, местные насекомые вызывают у вас более теплые чувства, чем кастисиане.

Корин хмыкнул.

– Ты перешла на вы, чтобы показать, как я тебе неприятен? Ночью надо было спать, а не анализировать то, что не имеет никакого отношения к нашему заданию. Не волнуйся, с дочерью Итса все будет нормально. Даже лучше. Ее будущему может позавидовать любая дочь любого управителя замка Страны Железа.

Николь в ответ сердито вскинула голову.

– Стажер, своими внутренними проблемами лучше заниматься дома. Здесь это непозволительная роскошь.

– Вовсе не роскошь. Нормальная потребность нормального человека.

– Мадемуазель, вы же не удовлетворяете свою потребность в дефикации там, где вас застал позыв? Когда-то люди оставляли свои кучки везде. Потом они стали это делать только в определенных местах. Разумеется, не все. Но подобные действия показывают либо невоспитанность, либо болезнь субъекта. Так и с демонстрацией чувств. Не время и не место.

– Чушь собачья.

– Возможно. Но советую, пока мы здесь, переключиться с внутреннего мира на внешний.

Наверное, в последнем Корин был прав, но Николь никак не могла справиться с теми переживаниями, что вызвал у нее поступок командира. Слишком горьким было разочарование в человеке, который казался ей сначала, чуть ли не сказочным героем. Она смогла понять его жестокость по отношению к себе, но простить его равнодушие к этой девочке, дочери Итса, было ей сейчас не под силу. Николь считала, что данную ситуацию нужно было разрешить каким-то иным образом. Правда, сама она за всю ночь так и не придумала, как в таких неоднозначных обстоятельствах следовало бы поступить ее командиру. И это злило ее больше всего.

Корин проводил взглядом пролетевшую над ними стаю птиц.

– К воде направились.

– Угу. Через часок доберутся. А нам еще пылить и пылить.

– Николь, день сегодня будет трудный, ты уж отбрось пока все свои претензии ко мне.

– Я постараюсь, сэр.

– Постарайся. Если ситуация сложится не в нашу пользу, найдешь Эдди. Порядок действий ты помнишь.

– Так точно, сэр.

Лесная дорога, ведущая к озеру, оказалась не наезженной. Ее и дорогой-то назвать было трудно – скорее, широкая тропа. По ней могли бы двигаться впритирку не более трех всадников. Плотно растущие высоченные деревья подступали к самому ее краю и делали путь весьма опасным. Через такую чащу верхом не пробраться, а, значит, если с двух сторон дорогу перекроют, убегать можно будет только на своих двоих.

«Если бы я захотел кого-нибудь повязать, то сделал бы это именно здесь, – подумал Корин. – А что у нас там такое?..»