Василий Головачев - Исход зверя

– Резонно, – согласился Антон после недолгих размышлений. – Едем дальше?

– Нет, дальше мы все-таки пойдем пешком. Если храм стоит в этом районе, нас рано или поздно засекут, не здесь, так у кольца активной защиты, а если его здесь нет, мы спокойно доберемся до озера еще к ночи.

Они переоделись в камуфляж-комбинезоны, укрепили на поясах и рассовали по карманам оружие, боеприпасы, рацию и мобильный телефон, арминг, инфраоптику и аптечку. Попрыгали на месте, проверяя, не звенит ли амуниция. Закидали машину ветками и валежником, чтобы ее нельзя было увидеть сквозь заросли. Посмотрели друг на друга.

– Спецназ выходит на тропу войны, – улыбнулся Антон. – Пленных не брать, убийц не жалеть.

Илья остался серьезным.

– Когда-то в детстве я читал романы Генрика Сенкевича и на всю жизнь запомнил его афористическое суждение: «Смертью никто не волен распоряжаться, но если кто-нибудь станет угрожать твоей Отчизне, жизни твоей матери, сестры или женщины, которую тебе отдали на попечение, то стреляй тому в лоб, не рассуждая, и не мучайся из-за этого никакими угрызениями совести».

Антон перестал улыбаться, помолчал.

– Это справедливо.

– Пошли, – сказал Пашин будничным тоном и бесшумно канул в заросли ольхи, осины и березы, направляясь в обход болотца, на север, в сторону озера Большого.

Антон так же бесшумно двинулся за ним.

Стемнело, когда они обошли деревню Крипецкое стороной и вышли на край болотистой низины, за которой, если верить карте, начиналось озеро Большое. Идти дальше не хотелось. Обоим разведчикам было не по себе. Казалось, на них отовсюду смотрят внимательные недобрые глаза.

Остановились на минуту, чтобы отдышаться. Оба привыкли к темноте, да и владели «кошачьим» зрением, поэтому в приборах ночного видения пока не нуждались. Тем не менее Антон нацепил инфраочки и огляделся, пытаясь обнаружить возможных наблюдателей по тепловому излучению тел.

– Никого? – негромко спросил Илья.

– Никого, – покачал головой Антон, снимая очки, – даже птиц не видно. А впечатление такое, будто нас разглядывают в бинокли нехорошие дяди.

– Очевидно, заработала БАЗа. Все-таки что-то здесь прячется неподалеку, замаскированное лесом и болотом.

– У тебя есть цата, посоветуйся с ней.

– А вот цата почему-то молчит.

– Странно. Талисман должен предупреждать об опасности.

Что-то хрустнуло в холодеющем воздухе, будто сломался сухой сучок сосны. Ощущение стороннего взгляда усилилось.

Друзья автоматически стали спиной к спине, взялись за оружие, вглядываясь в темноту. Нацепили инфраоптические очки.

– Идет кто-то… – едва слышно предупредил Илья.

Антон повернул голову и среди серо-зеленых полос и пятен увидел движущееся двойное оранжево-желтое пятно. Оно то замирало на месте, то продолжало перемещаться мимо замерших разведчиков куда-то на запад, в обход озера.

– Нежить? – шепнул Антон. – Леший или его родственничек?

– Нет, человек, – возразил Илья. – Лешего в инфраоптику мы бы не увидели. Пошли, перехватим.

Они направились наперерез неизвестному человеку, выбравшему для прогулки не самое лучшее время и не самую удобную местность. Перешли на быстрый скользящий шаг и вскоре наткнулись на невысокий пологий холмик, поросший сосняком. Незнакомец вышел прямо на них и остановился, освещенный фонарем Ильи. Дернулся было назад, наткнулся на Антона, тихо вскрикнул. Это была молодая женщина в монашеском одеянии, с черным платком на голове, и шла она по тропинке, петлявшей между деревьями и топкими болотистыми низинками.

– Кто вы?! Что вам надо?! – испуганно заговорила она, крестясь.

– Монашка, – удивился Антон.

– Не бойтесь, матушка, – приблизился Илья, – ничего плохого мы вам не сделаем. Путешественники мы, ищем тут один монашеский скит. Нам сказали, что стоит он на берегу небольшого озерца. Не знаете, где это, в какой стороне?

– Не знаю, – замотала головой монашка, загораживаясь ладошкой от света фонаря. Илья опустил луч на землю. – Нет здесь никаких скитов, только церковь Николая Угодника стоит в версте отсюда, я туда иду из Сабижей.

– А почему так поздно? Полночь уже. Не страшно в темноте одной? Вдруг волки нападут?

– Чего ж страшного? – простодушно удивилась женщина. – Волков у нас отродясь не было. Змей много, это верно, но я слово знаю, они меня не трогают.

– А лихие люди встретятся?

– Да тут окрест мужиков давно нет, – обрела уверенность монашка. – В деревнях одни старики да бабы остались, молодежь в города подалась. А скита здесь нет, неправду вам сказали.

– Что ж, все может быть. Вы подскажите нам хотя бы, как к тому озерцу подойти, которое рядом с Большим находится.

– Кривое, что ли? Или Шарицкое?

Илья достал арминг, включил, ногтем указал голубую точку на засветившейся на экране карте.

– Вот, видите?

Женщина сдвинула платок на затылок, с любопытством глянула на экранчик прибора.

– Какой маленький телевизор…

– Это не телевизор. Вот озеро Большое, а рядом…

– Так это Лихов Колодец посреди болота, к нему и подойти нельзя, топи кругом, хлябь, тростник. Этим летом сухо, дождей мало, может, и подберетесь. Только все равно никакого скита там нету.

– Спасибо, матушка. Вот посовещаемся с друзьями, да и не полезем туда. Всего вам доброго.

– И вам того же. – Монашка перекрестилась и зашагала по тропинке дальше, оглядываясь, пока не скрылась за деревьями.

Друзья подождали немного, глядя ей вслед, потом Илья спохватился, выключил фонарь, надвинул инфраочки, поворочал головой туда-сюда и тихо выругался.

Антон поспешно натянул свой инфравизор, но ничего не увидел. Монашка словно под землю провалилась, хотя должна была быть еще видимой, успев отойти от места встречи всего метров на сто.

– Ты думаешь?..

– Ничего я не думаю. Эта встреча не случайна. Началась игра. Хха знают, что мы недалеко от озера и храма, и подстраховываются, подсовывая нам дезу.

– Но она же… монашка… живая…

– Колдуну храма ничего не стоит сделать нагуаль, видеопризрак.

– Но ведь мы видели ее через инфраоптику как тепловое пятно.

Илья задумался, махнул рукой.

– Черт его знает, может, это была настоящая монашка, а я просто нервничаю. Не догонять же ее… Итак, недалеко отсюда есть болотное озеро Лихов Колодец. Проверим, что это такое в натуре?

– Ничего другого нам не остается. Похоже, если храм и спрятан здесь, то, кроме как на берегу этого Лихова Колодца, ему и стоять негде. Не провалиться бы в трясину. Я думаю вот о чем: к любому скиту, монастырю или храму должна быть проложена дорога. Поищем?

– К храму на Ильмене никакой дороги не было.