Евгений Вецель - Социальная сеть "Ковчег"

Если дать всю мощь биокомпьютера человеку, некому было бы вмешаться в его действия, так как природа не могла влиять на человека и его действия во время его жизни. Связь природы и человека терялась сразу после зачатия. Только во время зарождения новой жизни природа могла немного скорректировать «операционную систему» родителей, которая передавалась ребенку, а затем пассивно ждать результата его жизни.

Когда человек умирал, за несколько минут до прекращения деятельности подсознания мозговые волны замедлялись и становились доступными деревьям. За эти пару минут через триллионы многочастотных каналов, открывающихся между мозгом и ближайшим деревом, биокомпьютер сохранял в себе всю жизнь человека для анализа.

Изучая в деталях прошедшую человеческую жизнь, биокомпьютер делал вывод, как нужно скорректировать «прошивку» зачатых после смерти этого человека его внуков и правнуков. И если человек грешил всю жизнь и вёл себя несоразмерно интересам природы, за это расплачивалось последующее поколение. А если человек вёл «праведную» жизнь, его ветвь эволюции всячески развивалась.

Процесс шёл очень медленно. Но у природы своё понятие времени. Ей не нужно торопиться, поэтому пока люди были отвлечены своими собственными интересами, природа ставила различные эксперименты по созданию высшего существа.

Биокомпьютер на основе деревьев уже давно вычислил вероятность катастрофы, которая может произойти с планетой Земля. И если вероятность того, что планеты не станет или солнце погаснет в течение 10 000 лет ничтожно мала, то в течение триллионов лет это произойдёт почти наверняка.

Это было главным мотивом природы. Главная эгоистичная мысль – выжить и не терять с таким трудом накопленное эволюционное развитие. А это можно было сделать, лишь расселив биокомпьютеры по всей вселенной, чтобы они хранили лучшее.

Если на каждой планете затевать свою эволюцию, то вселенная будет слишком пёстрой, чтобы можно было разобраться. И так огорчало то, что человечество шло по своему, незапрограммированному развитию. И нужно было понять, что с этим делать. Лишь деревья сохраняли своё постоянство, но, к сожалению, не были мобильными и были слишком прихотливы к условиям существования. А люди, населявшие планету, очень хорошо приспосабливались к любым условиям жизни.

Когда природа увеличивала связь сознания и подсознания и снимала некоторые ограничения с фильтра конкретных людей, они становились гениальными и двигали науку вперёд. Зачастую людям удавалось изобрести нечто, на что природа была не способна. Природа подтверждала, что не зря смешала противоречивые качества в одном существе. И вовсю шли эксперименты по поиску оптимальных сочетаний данных качеств.

Самым большим прорывом в развитии человечества стало бы налаживание связи между природой и людьми. Чтобы человек, владея мощностью биокомпьютера, мог бы использовать его во благо. Тогда за считанные сотни лет он смог бы избавиться от своих пороков и развить науку до невиданных масштабов. Давно пора было объединить две ветви эволюции – растения и человечества.

Работа

Утром я надеялся проснуться полторы тысячи лет назад. Но меня разбудил не голос любимой, а голос Всеволода Владимировича. Проснувшись, я ощутил, что моя правая нога, которая ночью вылезла из-под одеяла, практически окоченела. Странная у них погода. Днём очень жарко, а ночью холодно. Практически как на Ллуне.

Мы быстро позавтракали. На этот раз была подана вкуснейшая в моей жизни гороховая каша. Через яркий и знакомый вкус жёлтых горошин, превратившихся в пюре и потерявших форму, чувствовался вкус сливочного масла. Свежайший и ещё тёплый хлеб радовал своей хрустящей корочкой. Свежезаваренный травяной чай с мелиссой и мятой приятно бодрил. Всеволод Владимирович был молчалив утром. Он не выражал своих эмоций и благодаря этому был похож на харизматичного супергероя, которому в любом боевике не положено быть разговорчивым и весёлым.

Я любил принимать душ и чистить зубы только после завтрака, поэтому, насладившись едой, я отправился в душ. Старик выдал мне зубную щётку. Я уже начал привыкать к гаджетам этой футуристичной ванны. Я сделал вид, что не удивился приятной музыке во время приёма душа и отсутствию пасты на зубной щётке. Щётка распыляла ароматную воду на зубы под огромным давлением, немножко жужжала и светилась кварцевым светом, которым в XXI веке обеззараживают медицинские палаты. После чистки, конец которой ознаменовался звуковым сигналом, исходящим от щётки, я попробовал зубы языком и ощутил их небывалую гладкость и чистоту.

Когда я вышел из ванной, Всеволод Владимирович как раз раскладывал на диване знакомую мне одежду.

– Вот тебе белая рубашка и чёрные брюки, – тоном, не терпящим возражений, сказал старик. – Надевай быстрее. Мы уже опаздываем на работу. Негоже показать себя непунктуальным в твой первый день.

– Работу? – спросил я, подходя к разложенной одежде.

– Конечно. А как ты собираешься зарабатывать коины? – сказал Всеволод Владимирович, указывая на мой лист. – Ты, кстати, посмотри, сколько у тебя на счету.

Я взял свой лист. Он моментально включился, показав не вызывающее оптимизма число: «−1720».

– Тут минус тысяча семьсот двадцать, – тихо и обреченно сказал я. – Где это я так успел потратиться?

– Дела плохи, – насупив брови, сказал старик, – нужно побыстрее зарабатывать. Ты за два дня хорошо потратился. Поездка за рулём флипа, еда у меня дома, проживание в дорогой квартире, вчерашний поход в ресторан – всё это затратно. Если ты сегодня не сможешь заработать, завтра окажешься в одиночной камере тюрьмы, и я не смогу тебе помочь.

После того, как я надел привычную белую рубашку с чёрными брюками, мы сели в «Ё-шку» и отправились в сторону центра. Белые рубашки на продавцах прошли сквозь века не благодаря тому, что их лоббировали производители, которым хотелось сэкономить на краске, а благодаря людским привычкам. Несколько тысяч лет люди привыкали искать взглядом в магазинах людей в белых рубашках или, на худой конец, в другой специальной форме. Вы представьте, насколько сложнее было бы распознать продавцов среди покупателей, если бы им разрешили ходить в своей любимой одежде.

– Давай дам тебе несколько инструкций, – по-деловому начал Всеволод Владимирович. – На работе относись ко мне как к самому главному, то есть обязательно на «Вы» и по имени-отчеству. Все основные вопросы старайся задавать своему напарнику. И теперь самое главное.

– Что? – спросил я, чувствуя себя на плацу в первый день армии.