На обломках хаоса - Зозо Кат
— За всё это время, что здесь нахожусь, он ни слова не промолвил. Немой?
— Нет, — отрицательно покачала головой. — Пару раз я слышала, как он ойкал или вздыхал. Правда, слова и в самом деле не произносил. Возможно, просто не хочет. Или детская психологическая травма, из-за которой он не может говорить. Такое вполне может быть, поэтому решила не трогать мальчишку. Если захочет — заговорит.
— Думаю, тут другое, — неожиданно произнёс парень, потирая подбородок. — Я слышал о таком, но сам сталкиваюсь впервые.
— Слышал? — с настороженностью откинулась назад на спинку стула. — О чём?
— Хм… Он ведь родился после Судного дня, верно? — на всякий случай уточнил Дэн, на что я согласно кивнула. — Что ж… Смотри, до начала катаклизма на каком языке ты разговаривала?
— На русском, — тут же ответила.
— Как и я, — пояснил он. — Хоть многое и не помню из детства, однако родной язык помню.
— Ты русский? — усмехнулась.
— Если быть точнее, то я русский с корейскими корнями. По всей видимости, до Судного дня жил на Сахалине, так как пришёл в себя в день, когда теплоход пришвартовывался к берегам Владивостока. Можно сказать, что мне повезло! — усмехнулся он, пожав плечами. — Но не обо мне сейчас речь, — кивнул в сторону Максима. — Как думаешь, на каком языке он говорит?
— Что? — даже как-то растерялась. — Ну, он также русский, разве нет?
— Нет-нет, я не об этом, — сделал глоток чая из чашки. — Я не о том, кем и где он родился, а о том, на каком языке он говорит. Вот ты, даже когда к тебе подходит американец и говорит на своём языке, или подходит китаец, или вообще эльф. Все они говорят на своём родном языке, но какой ты слышишь?
— Русский, так как это мой родной язык. Язык, который я понимаю, — тут же ответила, на что парень вновь улыбнулся.
— Именно! А на каком языке говорит Максим? Он родился уже после Судного дня. Уже после всех катаклизмов, что нахлынули на наш мир. Уже после того, как Система стала главным переводчиком и объединила все языки мира. Какой язык он успел выучить? И учил ли его кто-нибудь? Или он сразу всё стал понимать благодаря Системе?
И тут я замерла, осознавая, к чему клонит Даниэль.
Точно!.. Язык, на котором мог бы говорить Максим. Изначально я слышу русский, говорю на русском и думаю на русском. Это мой язык. Язык, благодаря которому могу вести общение с другими людьми. Но меня ему обучали не один год. Обучали родители, воспитатели, учителя, общество в целом!
А кто учил Максима?
Система переводит каждое слово, позволяя смыслу в сознании отображаться сразу, отчего многие мгновенно замечают, если с ними говорит иностранец. Даже если мы слышим свой язык, легкая, едва уловимая вибрация даёт понять, что это перевод.
Вот и Максом, он меня прекрасно понимает. Образы мальчишка получает сразу в сознание благодаря Системе, но сам он не знает ни одного языка.
Его никто этому не учил.
— Вот-вот, — улыбнулся парень. — Похоже, ты понимаешь. С этой проблемой столкнулись все дети, которые родились после Судного дня. Они понимают каждого человека с младенчества, но их никто не понимает. Отчего мне даже интересно, как ты поняла, что его зовут Максим? Он ведь не мог об этом сказать.
Вот же черт! Это начинает раздражать, однако я спокойно сделала глоток из чашки и произнесла:
— Сама его так назвала. Он же не представился.
— Вот как… — протянул Дэн. По всей видимости, он мне не поверил, но выпытывать больше ничего не стал. — Что ж… — поднялся на ноги. — Собирайтесь.
— Что? — растеряно посмотрела на молодого юношу. — Куда?
— Как куда? Поедем ко мне, — как само собой разумеющееся ответил Даниэль. — И ты, и этот мелкий.
— А… Так ты о работе, — выдохнула. — Не думаю, что смогу сегодня ещё и в подземелье идти. Да и Максим точно в подземелье не пойдёт. Он не является частью команды.
— Подземелье? — переспросил Ли, после чего тихо засмеялся. — Нет-нет-нет. Вы вдвоём переезжаете ко мне жить, — я не выдержала и посмотрела на него как на сумасшедшего. — На это есть несколько причин. Во-первых, ребёнок, даже если и отказывается от защиты корпорации, всё же должен быть под присмотром. Особенно такой пробуждённый, как он. И эту защиту я могу предоставить. Во-вторых, будет неплохо, если представитель корпорации «Свет», с которой у меня заключён контракт, будет в шаговой доступности. Мало ли очередное подземелье нагрянет? В-третьих, ты сама говорила, что планируешь переехать и купить новую квартиру. В моём доме как раз продаётся одна. Так что собирайтесь и поехали. Уверяю, вы не разочаруетесь.
На протяжении всего пути никто из нас троих не проронил ни слова. Только Максим снова и снова поворачивался то в мою сторону, то в сторону Даниэля, то в сторону окошка, в котором виднеется город. Он не до конца понимал, что происходит. И было видно, что мальчишка волнуется, но пока у меня не было ни сил, ни желания что-либо говорить ему.
За столь недолгое знакомство я успела понять, что с Даниэлем спорить бесполезно. На любой логический аргумент, довод, элементарные нормы общественной морали ему абсолютно плевать. «Я так чувствую» — вот и весь его ответ.
И ведь не поспоришь. У парня главный навык связан с интуицией.
С другой стороны, он и в самом деле может дать некую безопасность мне и особенно мальчишке. Я беспокоилась и думала о том, как следует представить Макса. Не сыном же его назвать. Но если опекуном представится Даниэль, это будет уже совершенно иной уровень. Пробуждённый S-ранга, так ещё один из рейтинга. Пусть только хоть кто-то попробует что-то сделать. В таком случае на одного человека в этом мире станет меньше. Пробуждённый Ли об этом позаботится лично.
Да и правила территории корпорации «Свет» дают полную и неприкосновенную защиту ребёнку и его опекуну. В том числе и юридическую. Это значит, что если Даниэль кого-то убьёт, то будет доказано, что он это сделал во имя защиты ребёнка. Его оправдают. Высока вероятность, что обвинят убитого.
И хоть это правило всем известно, на практике оно как-то не особо применялось.
Повторюсь: дети — редкость в этом мире.
Пожалуй, именно поэтому большинство детей защищаются каждой корпорацией получше, чем пентагон. Вот только вопрос: «А чего желают сами дети?», до сих пор остаётся открытым.
— Поднимайтесь, — произнёс Даниэль, передавая мне ключ-карту. — Сумки с вещами
