Татьяна Суворова - Сердце бездны

Десантники никогда не были сильны в самоанализе. И Командор не знала, что за информация прячется у нее в подсознании. Поэтому Озр приняла ее активизацию за чужое вторжение в свою психику — и ошибка помогала ей бороться с Пробуждающимся, Заложенным.

Появилось то же самое мерзкое чувство, которое приходило в замке князя. Только на этот раз оно было сильнее, конкретнее. Да, это точно было несравненно хуже смерти: Присутствие Того, контакт с Тем, перспектива быть в этом контакте всегда… Командор опять ощущала свое странное второе тело — и оно тоже было пропитано Этим.

Удар воли Озр был так же страшен и так же лежал за пределами описываемого человеческим языком, как и то ее сопротивление у Орамсвои. Но сейчас гибель вошла в ее организм гораздо глубже, сильнее, чем тогда.

Борьба отключила все, кроме себя, — даже желание выжить. Этот инстинкт, как и остальное, сейчас к делу не относился.

Единственная цель — разорвать контакт с ТЕМ. Нелогичное, идиотское желание убрать из себя все то, что от НЕГО. Выкинуть, вышвырнуть! Пусть через пару минут придется умирать — но умирать освободившись. Потому что страшно, невыносимо омерзительно знать, что в тебе есть ЭТО. Что ты сдохнешь с ЭТИМ, что ОНО сжует, победит тебя.

Гнилые молнии. Слизь. Хохот. Смерть.

Еще рывок сил, непонятных самой Озр.

Вышвырнуть. Любой ценой вышвырнуть это из себя.

Отказаться.

Внезапное ощущение разрыва, вялость и бессилие. Командор подумала, что Некто просто высосал из нее всю энергию и бросил умирать.

В воздухе пронеслась белая вспышка. Она ударила по замершему монстру-двойнику — и тот сгорел, исчез, как горсть снега под опускающимся планетолетом. Щупальца обмякали, но у Озр было слишком мало сил. Она лежала, выжидала.

И знала, что победила. Только память о поединке уплывала куда-то за пределы сознания — туда, где находились временно разбуженные Озр силы. Они неподконтрольны людям и киборгам, находящимся в нормальном состоянии…

Усталость не давала обрадоваться по-настоящему, но Командор знала, что это счастье придет позже. Так уже бывало, бывало не раз.

Голос Некто — отдалившийся, ставший сухим и совсем уж мертвенным:

— Ты сама выбросила из себя все мои дары. Испугавшись, ты предала себя. Ты труслива — и этим избрала кару худшую, чем простая гибель: Бессилие и Слабость! Бессилие! Слабость!!! — Голос вновь расхохотался. — Вместо достойной смерти жалкая жизнь. И новые хозяева. До конца дней грезы о былом, грезы, грезы… Голос затухал. Затух.

Щупальца растворялись в воздухе. Командор медленно опускалась на песок прямо через них — как через воду.

Все. Ничего больше нет.

Она лежала на песке. Неуклюже вставая, процедила через зубы (тоже человеческий рефлекс мозга):

— Разберемся и с новыми.

Сила отторжения от этих, еще неведомых существ, была такова, что смутная белая фигура, стоявшая за спиной Озр, тут же пропала. Командор, сама не подозревая, разорвала второй контакт. Но не до конца.

Одно из двух: ты связан с Тем — или со Старшими.

Как уже сказано, состояния без контакта не существует.

Глава 8. Под знаком смерти

Озр не анализировала происшедшее. Она не соотнесла постороннюю белоснежную вспышку и исчезновение двойника. Также она не соотнесла свой жалкий энергетический потенциал, оставшийся к концу кошмара, и невероятную силу оттеснения, которое вымело Некто из окружающего пространства. Для Десантника все происшедшее было результатом только одной, ее, воли.

Озр плакала без слез. Впервые в жизни.

Некто был прав. Он все-таки победил, а все остальное было ее иллюзиями.

Она пережгла свое тело.

Теоретически это невозможно. Но Черный нередко наделяет теми мутациями, которые не выявляются любыми самодиагностиками. Эти «мины» спят в организмах месяцами, годами — пока не появляются условия для их срабатывания. О возможности существования в себе таких сюрпризов знает каждый Десантник, но не думает об этом. Тут можно либо сходить с ума от подозрений, либо жить так, как будто «мин» точно нет.

В Озр сработала одна из таких тайных мутаций. В искусственном теле изменились все энергетические цепи, и только они, — но этого оказалось достаточно.

Первое, что заметила Командор, — полная потеря инфракрасного зрения.

После быстрой проверки выяснились размеры катастрофы.

Организм подстроился под естественные биологические возможности мозга. И стабилизировался в этом состоянии.

Даже если где-то в нем «спят» другие «подарки» из Черного, их не активизировать. На это не хватит энергии, а если бы ее вдруг оказалось достаточно — такой мощный поток мгновенно разрушил бы ослабевшее, деградировавшее тело. Разрушил бы гораздо раньше, чем смог бы пробудить гипотетические механизмы его регенерации.

Победа Озр над Некто была чудом, невероятным и немыслимым. И для ликвидации последствий этой победы необходимо ничуть не более вероятное событие.

То есть все безнадежно. Воистину, смерть много, беспредельно лучше предстоящей жизни. И Командор — не первая, изуродованная Бездной. Такая участь — наихудшая из стандартного набора. Пострадавшие Десантники просто немедленно убивают себя. И все. Тоже традиционный поступок.

Смерть.

Мрак. Кажется, после заката прошли сотни и тысячи часов, но рассвета нет. Шум песка, отвратительно-радостные вопли чего-то живого в пустыне… Озр оторвала от камня какой-то волглый, упругий лишайник. Она на миг поверила, что если порвет его, то все станет по-старому. Но растение только комкалось, а руки почти сразу заболели от перенапряжения. Это отрезвило Командора, она ужаснулась такой полной потере самоконтроля. Сейчас нужен анализ, трезвый анализ. И ничего больше.

Беспомощность. Унижение.

Смерть.

Альтернатива — идти вперед и сдохнуть по дороге. В безнадежном, последнем пути. Самоубийство — акт о капитуляции. Этим оно и плохо.

Сейчас — время драки до последнего. Оно не будет длинным. Не надо думать о дальнейшей судьбе своих людей — здесь уже ничего не изменить. Пусть они идут вперед с надеждой — от неведения их путь будет веселее, а смерть легче. Может, они сумеют вернуться в монастырь. Плохо, что Артур землянин — любой Десантник в этой ситуации оставил бы Командора по ее приказу. А капитан все равно попрется на смерть и потащит с собой своих людей. Впрочем, сейчас неизвестно, где опаснее — впереди, сзади, здесь.

Заря застала Командора у потухшего костра. Озр с равнодушным лицом смотрела в угли — остывшие, подернутые пеплом нехорошего, зеленовато-белого цвета. И такой же пепел был в глазах киборга.