Джеймс Дуэйн - Капер

Сама же Роббинс какое-то время капитана попросту игнорировала, увлеченно набирая клавиши на своем переносном блоке и размахивая им по сторонам.

– Вот он! – воскликнула Синтия. – Сэр, – с жаром произнесла она, наконец-то поднимая взгляд на капитана, – маяк передает с мостика.

– Ничего подобного! – возразил Харткорпф. – Мои приборы показывают…

– Должно быть, он хорошо заэкранирован, – рассеянно отозвалась Синтия, водя повсюду своим прибором. – Но все остальные палубы являются всего лишь пассивными отражателями. Следовательно, методом исключения это получается капитанский мостик.

Синтия набрала еще несколько команд, и прибор треугольником очертил местоположение маяка. Она последовала за сигналом, а когда подняла голову, то обнаружила, что стоит прямо перед капитаном. Девушка неуверенно заморгала, затем, явно робея, попыталась зафиксировать местоположение маяка, рассчитывая найти его в капитанском компьютере или интеркоме. К ее немалой досаде ни там, ни там его не оказалось. Тогда она с очевидной неохотой снова направила прибор на капитана.

Сверившись с показаниями своего устройства, Синтия прикусила нижнюю губу, затем решительно взглянула на Каверса.

– Прошу прощения, сэр. Но мне кажется, он в вашем кресле. Каверс медленно поднялся и, не сводя с нее пристального взгляда, отступил. Роббинс подошла к креслу и поводила по нему своим прибором. Затем опять подняла голову.

– Он под сиденьем, – сказала она и стала рыться у себя в карманах, но нужного инструмента там не нашла.

Ар-Рашид подошел и дал ей отвертку. Синтия взялась за работу и через считанные секунды стащила сиденье со стойки. Под ним оказалась небольшая, решительно нелепая на вид металлическая коробочка. Капитан протянул туда руку, схватил коробочку, швырнул ее на пол и крепко на нее наступил.

– Маяк прекратил передачу, – доложил Харткорпф.

– Итак, одна проблема улажена, – резюмировал Каверс, подбирая сиденье своего кресла. – Лейтенант, – сказал он затем, протягивая его Синтии, – вас не затруднит?

Та оторвала взгляд от капитанского экрана, на котором демонстрировались заметно приблизившиеся к «Непобедимому» мокаки, и посмотрела на подушку.

– Ах, да! – сказала она. – Сейчас, сэр, конечно, сэр. – И, забрав у капитана сиденье, она в темпе прикрепила его обратно к стойке.

– Вот и две проблемы улажены, – заметил капитан, снова занимая свое кресло. – Если бы теперь нашлось что-то такое, чем бы нам в мокаков швырнуть, было бы совсем хорошо.

Старшина ар-Рашид откашлялся.

– Э-э… – неуверенно начал он.

Каверс на него посмотрел.

– Вижу, у вас есть идея, старшина, – подбодрил он его.

– Сэр, у нас там эти мины, – сказал ар-Рашид.

Роббинс охнула, и вид у нее стал такой шокированный, как если бы он предложил швырнуть во врага целые ясли несчастных сироток.

– Мины? – переспросил капитан, недоверчиво повышая голос.

Старшина развел руками.

– Такого они наверняка не ожидают, – пробормотал он, словно бы ища себе оправдание.

Каверс задумчиво на него глянул, а затем лицо его начало расплываться в улыбке.

– Вы совершенно правы, старшина, – сказал он.

– Мне тоже это нравится, сэр, – со смехом присоединилась к обсуждению Ван Чунь-мэй. – Совсем как в том фильме.

– Прекрасно его помню, – заверил ее Каверс и прыснул. – Все правильно, старшина. Идите туда, подготовьте эти мины и запустите.

– Есть, сэр, – дружно отозвались Роббинс и ар-Рашид.

– Выполнять! – гаркнул Каверс.

И старшина с Синтией понеслись к лифту.

Глава пятнадцатая

Капитан Оппенгеймер Венец Целомудрия с прямой спиной сидел в своем капитанском кресле. Его злобный немигающий взор был сосредоточен на корабле Содружества; если бы дурной глаз действительно имел какую-то силу, на экране тут же возникло бы расширяющееся облако плазмы.

Никоим образом капитан не проявил своего недовольства, когда их ракета не взорвалась. Для Оппенгеймера это просто указывало на то, что Дух Судьбы отверг жертву крейсера. Несомненно, кто-то на том обреченном корабле оскорбил Духа посредством какого-то непризнанного и нераскаянного греха.

Его собственный корабль был чист. Рука капитана медленно сжалась в кулак. Он пошел на невероятно мучительные меры, чтобы в этом увериться. Как там в Слове Мудрости сказано?

«Наказание рождает страх, страх рождает повиновение, повиновение рождает дисциплину, дисциплина рождает добродетель. Следственно, наказание рождает добродетель». Чтобы ободрить свою команду, Оппенгеймер позволил себе легкую улыбку.

Когда придет время, и грязный содруг подобно бешеному псу развернется, чтобы сражаться со «Стрелой Судьбы», его люди должны оказаться достойными.

Венец Целомудрия склонил голову и сотворил краткую молитву, прося Духа Судьбы простить ему гордыню. Как всегда, перед битвой он положил жизни своих людей на алтарь Судьбы. Затем он заметил, как убегающий корабль извергает еще одно облако ложных целей. Оппенгеймер не намеревался стрелять, пока он точно не будет знать, что уничтожит врага. Зато он намеревался гнать его хоть до адовых врат, чтобы сделать этот решающий выстрел.

Тем временем он аккуратно записывал информацию, которую предоставил им какой-то отважный мокак. Несомненно, Толкователи Праведного Пути найдут этой информации достойное применение.

– Ничего не понимаю, – пробурчала лейтенант Роббинс, слегка повышая голос. Затем она усиленно поморгала и начала снова.

– Это потому что вы читаете руководство, – сказал ар-Рашид. Захлопнув маленькую дверцу в боку здоровенной мины, с которой он работал, старшина подошел к девушке.

– Каким же образом мне тогда узнать, как эта штуковина заряжается, если я не освою руководство? – спросила Синтия.

– А вы на рисунки перелистните, – предложил ей ар-Рашид.

Синтия еще немного повозилась с инструкцией.

– А как это? – спросила она, поднимая взор.

Старшина протянул руку и нажал одну-единственную клавишу. Мгновенно бестелесная пара рук принялась наглядно изображать весь процесс снаряжения мины.

– Ого! – подивилась Синтия. – Никогда раньше с таким не сталкивалась.

– Здорово, да? Вы, вербальные типы, обычно этой функцией пренебрегаете. А мне она нравится, потому что экономит время. Которое мы, между прочим, попусту тратим, – со значением добавил старшина.

– Да, верно, – согласилась девушка, облизывая пот с верхней губы.

Они с шестью другими добровольцами сгрузили объемистые мины на поддоны и подвели их к громадным наружным воротам. Шесть гладких тяжелых сфер стояли в один ряд, ожидая развертывания – нетривиальной процедуры, поскольку никто не собирался доверять единственное функционирующее оружие на корабле зловредно перепрограммированным системам запуска. Сами мины были по природе своей совершенно пассивны, так что их требовалось вручную сталкивать с корабля, но поддоны, к которым они крепились, имели примитивные движки с небольшим объемом горючего и могли направлять мины куда следует. Синтия лично убедилась, что все предохранительные линии их скафандров надежно прикреплены к специальным кольцам на палубе.