Игорь Сыченко - Тень Луны

— Предусмотрительно, — отметил Павел. — А вот остальные не настаивали на адвокате, — как бы в укор сказал он. — Вы и вправду думаете, что это вам поможет?

— Я прекрасно знаю свои права, мистер Корышев. Я уже расписался во всяческих бумажках, но без адвоката я ничего не буду говорить. Я уже большой мальчик, а Джулио — хулиган, хоть и крупный, но всё-таки хулиган. Он сам виноват.

Павел мысленно вздохнул: тяжело будет говорить с таким человеком, но он уже был готов к трудностям.

— Что ж… будем ждать…

Корышев отошёл от Соруса, а затем вернулся и сел напротив него. Павел волновался: этот орешек мог оказаться не по зубам, ведь Ким — человек с огромным влиянием и финансовыми возможностями, и от него можно было ожидать любых подвохов.

«Эх… Если бы он был гражданином России, то это существенно упростило бы дело… А так, дела международные… дополнительные проблемы».

— С вами уже говорили люди из ФБР? — спросил Павел. Ким внимательно посмотрел на агента и повторил:

— Я буду говорить только в присутствии адвоката.

— Запись ещё не ведётся…

— Всё равно, — бесстрастно произнёс Сорус.

Изнутри начала всплывать какая-то неудержимая злость. Корышеву так хотелось взять этого самодовольного толстосума за волосы и ткнуть носом в тела убитых сотрудников Исследовательского Центра. Презумпция невиновности, права человека — слова из демократического гуманистического начала человечества. Как иногда хочется отбросить эти понятия, чтобы закончить дело, выбить показания, посадить или даже отомстить. Где был гуманизм, когда боевики Макса врывались в помещения охраны, где был гуманизм, когда миротворцы отбивались от превосходящих сил противника, погибая за незнакомых людей в далёких странах? Теперь их тела покоятся на кладбищах страны, а матери, жёны и дети оплакивают, стоя у каменной плиты с именем любимого человека — единственное, что досталось им: память. Часто в такие моменты задаёшься вопросом: а не имеет ли право на существование вендетта? Может быть, взять этого типа и напомнить о том, что играет он с человеческими судьбами, а не картами или фигурами на шахматной доске? Но тогда чем мы будем отличаться от него же самого? Только выбранной стороной этого бесконечного противостояния? Иногда Павлу искренне хотелось забыть о кодексе и просто обрушить всё на этого «невиновного». Корышев знал, что себе никогда этого не позволит, но всё же желание никуда не уходило.

— Нехорошо вы на меня смотрите, — прервал мысли Сорус.

Павел отметил, что действительно смотрит Киму в глаза, однако тот казался спокойным и самоуверенным.

— Думаю… — ответил он, больше говорить ничего не хотелось, но в этот момент вошёл низенький человек с портфелем, его маленькие кротовые глаза быстро пробежали взглядом по Павлу, в нём Корышев признал адвоката.

— Я Майкл Шэн, адвокат мистера Соруса, — и голос у «крота» был подобен внешности. Он показал своё удостоверение и сел около Кима, на заранее подготовленный стул. — Насколько я знаю, мой подзащитный обвиняется в организации нападения на ПИЦ?

— Пока его только задержали. Официально обвинения я ещё не предъявлял, — отметил Павел. — Вы неплохо осведомлены.

— Нетрудно догадаться, — парировал адвокат. Сорус слушал несколько отрешённо. Он явно о чём-то думал.

— Что ж, мистер Сорус, вот теперь я предъявляю вам обвинение в организации нападения на ПИЦ в Сибири.

— У вас есть доказательства? — поинтересовался Шэн.

— Есть… и достаточно, чтобы упрятать вас за решётку. Вы мне верите?

— Я бизнесмен и не верю неподтверждаемым заявлениям, — заявил Сорус.

— Что ж… за этим дело не встанет, — Павел открыл папку и достал оттуда бумаги. — Это выдержка из отчёта одного из сотрудников ОМБ…

Мистер Шэн оказался типом крайне дотошным, что особенно раздражало Корышева. Предъявление всех материалов дела, с которыми, конечно, имели право ознакомиться и Сорус, и адвокат, заняло достаточно времени, чтобы терпение Павла начало стремиться к нулевой отметке. Его сейчас больше всего интересовало, где находятся главные исполнители и куда тянутся ниточки, а не кто это сделал, что уже с самого начала секретом не являлось.

— Вы доказали, что больше верите бумагам нежели людям, — произнёс Корышев.

— Я привык доверять только им.

— С Максом тоже был подписан договор?

— Я не знаю никаких Максов или Максимов… — отклонился от ответа Ким.

— Странно, что вы не в курсе своих дел, — резко сказал Павел. — Это главный исполнитель вашего нападения на ПИЦ. Да и был он у вас… перед вашим арестом. Неужели не припоминаете?

— Нет, — широко улыбнулся Сорус. — Может быть…

— Нет, — резко прервал его Павел. — Странно, что вы не помните. Он сам назвал вас в числе главных организаторов.

— У вас нет доказательств, вы его взяли? Где запись допроса? — выпалил адвокат.

— Мы сейчас не на суде, мистер Шэн. Я не обязан вам всё раскрывать. Вполне достаточно, что я вам уже сказал. От вас мне нужно только одно: где найти Макса? Мне нужен только он. На вас мне плевать. На этот раз вы сядите при любом стечении обстоятельств. Это не угроза, просто констатация факта, — жёстко добавил Павел.

Адвокат вопросительно изогнул брови и недоверием посмотрел на Корышева. Безусловно, он собирался защищать своего клиента, но никак не подумал о том, что речь о его подзащитном не пойдёт.

— Мне нужен только он. Как я могу с ним связаться? — повторил Корышев.

— Разве вина моего подзащитного доказана? — спросил Шэн. — Откуда господин Сорус может знать этого человека?

— Да, действительно… Откуда? — произнёс Павел. — Макс сам назвал ваше имя. Почему-то он считал, что мы должны знать, что именно вы были главным организатором. Как он стал вашим исполнителем?.. А может быть, на самом деле, вы были исполнителем его воли? Разве не так? Расскажите мне о нём всё, мистер Сорус.

Тот молчал, но Павел видел, что Ким колеблется.

— Препираться бесполезно. Не беспокойтесь за вашу безопасность. Дело находится под контролем самого Маркуса Грене и Президента. Вообще… как видите, я с вами предельно откровенен. Думайте… Говорить или молчать. Мы вам обеспечим достаточную охрану, будьте уверены.

— Так же как и был уверен Джулио, когда ему всадили пулю прямо в допросной? — саркастически заметил Сорус.

— Вы не обязаны отвечать, — шепнул ему адвокат, но Корышев услышал.

— Я готов говорить, — не обращая внимания на Шэна, сказал Ким. Очевидно, он что-то решил, взвешивав аргументы. — Да, он был и предупредил, что меня собираются арестовать. Узнал я о нём от Джулио. Как он его на него вышел, или Макс сам на него вышел, я не знаю. Но Джулио был полностью уверен в Максе.