Вячеслав Рыбаков - Наши звезды: звезда Полынь (журнальный вариант)

Парень ошеломленно молчал.

– Усвоил, я спрашиваю?

– Ну… это…

– Ну чего “ну, это”? Рожай быстрей!

– Бля… ну…

Чем быстрей ему надо было соображать, тем дольше у него получалось. Защита и опора нации…

– Может, ты в недоумении насчет винтовки? Может, думаешь, моя угроза - не угроза, ведь ты же не стрелял? Это мы сейчас поправим.

Фомичев каблуком раздавил фонарик. Беспомощно хрустнуло стекло, и с потолка плюхнулась густая темнота. Фомичев сызнова высунулся в слуховое окошко. Под углом в сорок пять градусов поднял винтовку к оранжевому ночному небу в ту сторону, где за издевательскими теснопутьями будто курам на смех помпезно осиянных проспектов, по которым, треща протекторами на хамских скоростях, летают тачки элиты - казино, дворцы интимного отдыха, стрелки, разборки, ночные гонки-экстрим, попробуй, правила-то соблюдая, поспей везде! Тем более что порой, хоть и робея от понимания, для кого тут все вертится, но перегораживает стремительный их путь по невероятно важному делу какая-нибудь дурацкая “скорая помощь”…

Там, за всей этой бурной, как у червей в падали, жизнью, которую надо было любить и беречь, потому что она - Родина, вечная и ни в чем не повинная Москва-река устало перекачивала из пустого в порожнее черную воду.

В сторону реки-то Фомичев и послал аккуратно обе пули. Винтовка, дважды лягнувшись прикладом, дважды аккуратно щелкнула. Запахло порохом.

– … в рот! - плаксиво выкрикнул герой.

– Все, - сказал Фомичев. - Вы-с и убили-с. Впрочем, тебе эта цитата ничего не говорит… Мусора приедут не скоро. Если вообще приедут… Тряпки ветхие, и ты, ежели подергаешься нелениво, минут через двадцать вылезешь, - он сунул винтовку в сумку парня и, перекинув ремень сумки себе через плечо, легко пошел прочь с чердака. Слышно было из темноты, как, уразумев с опозданием, что выстрел в затылок ему больше не грозит, исступленно задергался на тряпичном подвесе неудавшийся киллер.

Только на лестнице Фомичев почувствовал, как устал.

Конечно, начатая многоходовка была неуклюжей, ненадежной и рискованной. Но другого способа попытаться выйти на тех, кто заказал Корхового и кто, следовательно, охотится на журанковские мозги, Фомичев вообще не видел. Попытка не пытка… Хотя, конечно… Импровизации в стиле Паганини. В смысле - на одной струне.

Он не мог сейчас знать, что вся затеянная им игра изначально лишена была смысла, потому что еще несколько часов назад, примерно тогда же, когда Наташка пророчески спешила к Журанкову, его сын, Вовка, пришел с повинной.

Фомичев узнал об этом лишь на следующий день - и поэтому уже не удивился, что Розмысл ему так и не позвонил.

Фомичеву, в общем, и самому назавтра стало не слишком-то до воеводы, потому что еще ночью у него возникли иные поводы удивляться.

Добравшись около половины третьего до дому, Фомичев все еще не смог позволить себе завалиться спать. Первым делом следовало помыться, потом непременно написать Даше о случившемся. Посоветоваться Фомичев не успел, некогда было - но пусть хоть будет в курсе событий и поделится своими соображениями постфактум.

Хорошее русское имя - Даша.

А вот по-китайски, например, Даша значит большие пески… Есть даже, говорят, такой поселок в китайском Синьцзяне; интересный, говорят, поселок…

“Милая Дашенька! - пристроив ноутбук на коленях, а сам с ногами устроившись в любимом кресле, Фомичев быстро зашелестел клавиатурой. - Сегодня произошло столько событий, что всего так сразу и не расскажешь. И события все больше печальные. Наш гений попробовал было свести счеты с жизнью, а почему - пока трудно сказать, какие-то проблемы с сыном, завтра я постараюсь узнать подробнее. Только случайность его, похоже, спасла. Имя той случайности - Наташа Постригань, я тебе уже писал о ней несколько раз и, похоже, буду писать еще чаще, потому что, чует мое сердце, между нею и нашим гением завяжутся непростые отношения…”

Письмо получилось длинным: события понеслись вскачь. Кто бы мог предвидеть такое еще вчера, когда они с Наташкой нервно собирались в Москву, чтобы навестить в больнице раненого друга…

Когда Фомичев вошел в сеть, диспетчер сообщений тут же поведал, что и его самого ждет не дождется Дашино письмо. Принять, конечно…

Письмо оказалось вовсе не от Даши.

“Здравствуйте, уважаемый Леонид Петрович.

Я занимаю довольно высокий пост в системе безопасности корпорации „Полдень-22“, и то, что это мое письмо Вы получаете с хорошо известного Вам совсем по другим делам адреса, должно подтвердить Вам, что Вы имеете дело не с шутником и не с дилетантом. Я знаю о Вас все, но это знаю пока только я. Пять лет назад с Вами в контакт вошли китайские спецслужбы, и с тех пор Вы являетесь информатором Комиссии КНР по науке, технике и оборонной промышленности. Судя по Вашему недавнему визиту на Байконур и иной Вашей активности, комиссия всерьез заинтересовалась нашей корпорацией. Могу Вас заверить - это абсолютно правильное решение и абсолютно оправданный интерес. С другой стороны, я все более убеждаюсь, что никакие частные достижения и даже прорывы в науке не смогут быть ни использованы, ни даже по достоинству оценены российским руководством в силу его коррумпированности и ориентированности на Запад. Горстка тех, кто еще как-то заботится о собственной стране, явно тает, несмотря на рост патриотической риторики. Личные счета в банках - там, основная недвижимость - там, дети учатся - там, и в этих условиях нелепо ожидать от слуг народа какой-либо твердости и последовательности в отстаивании реальных интересов России. Систематически занимаясь охраной „Полудня“, в частности, и от своекорыстия наших же российских чиновников, я ощущаю, что делать это становится все труднее и распродажа наших достижений - лишь вопрос времени. Все, что мы создадим, окажется, как уже не раз случалось в последнее время, за бесценок сдано нашим геополитическим противникам. Пусть даже отношения между Россией и ими не дойдут до прямых конфликтов, наш труд неизбежно будет в конечном итоге использован во вред России, во вред именно тем людям, которые трудились вдохновенно и самоотверженно. Народный Китай представляется мне куда более достойным для того, чтобы воспользоваться уникальными плодами работы нашей корпорации в том случае, если ими не сумеет воспользоваться Россия. Поэтому я предлагаю Вам следующее. Я буду регулярно информировать Вас о том, что мне как одному из руководителей службы безопасности корпорации становится известно относительно наших передовых, прорывных научных достижений, методик и технологий. Вы вольны как Вам угодно проверять и перепроверять поставляемые мною сведения - это Ваше дело и Ваши проблемы. Я искренне заинтересован в том, чтобы Народный Китай и его руководство были осведомлены о наших работах и могли бы их использовать в надлежащее время вместе с Россией или вместо России с тем, чтобы окончательным монополистом всего, что ни есть на свете передового, не оказалась какая-либо третья держава, которая в силу этого безраздельно и, возможно, необратимо получила бы господство в мире. Если Вас заинтересовало мое предложение, можете ограничиться отсылкой короткого подтверждения на тот адрес, который я прикладываю в конце своего письма. Можете также посоветоваться с Вашим руководством. Как легко понять, я контролирую Вашу переписку с центром в Даша - во всяком случае, данный ее поток. После получения подтверждения я извещу Вас о том, каким образом и с какой периодичностью буду поставлять Вам информацию, представляющую интерес для комиссии. Всего Вам доброго, и надеюсь, что Вы и Ваше руководство примете в этой ситуации правильное решение”.