Ирина Ванка - Секториум

— Проводил?

— Проводил, — ответил Адам.

— В такси посадил?

— Посадил.

— А купил?..

— А как же?

— И принес?

Адам выставил на стол две бутылки красного вина и обратился ко мне.

— Что так рано вернулась? Случилось что-нибудь?

— Случилось. Замуж выхожу. Приехала пригласить вас на свадьбу.

Физиономии мужиков перекосились синхронно. Некоторое время они пытались декодировать информацию, но не смогли правильно подобрать ключ.

— Что она несет? — обратился Миша к Адаму.

— Ну-ка, выйдем, — сказал мне Адам.

— Нет, — уперлась я. — С вами, обормотами, говорить не буду. Мне нужен папа. Сделайте что-нибудь, чтобы я могла с ним увидеться.

Ира сообразила, что ситуация нестандартная, и попыталась под шумок удрать, оставив картошку не дочищенной, но Миша поймал ее на крыльце, увел в комнату и закрыл дверь. Адам поднял доску погреба:

— Ныряй… Спущусь через минуту.

— Мне надо говорить с шефом, — повторила я. — Срочно, и только шефом.

— Его нет, — сказал Адам, — будь в модуле. Сейчас спущусь, — и, едва не прищемив меня доской, ринулся к двери.

Первым ко мне в модуль свалился Миша. Это произошло отнюдь не через минуту. Я успела переодеться, позвонить в офис и напугать Индера, который понятия не имел, когда появится Вега.

— Ну, привет! — воскликнул Миша и даже набрался наглости меня обнять. — Что стряслось? Ты должна быть счастлива, сестренка! Зарубила мою личную жизнь.

— Где Адам?

— Сейчас придет. А что случилось?

— Ты остался без женщины и без картошки?

— Нашла проблему! — ответил Миша. — Картошку недолго перетащить сюда, а женщин на свете много. Объясни, что за дурацкая идея тебя посетила?

Без Адама я решила ничего не объяснять. Я решила вообще не разговаривать с Мишей, по крайней мере, сутки, потому что в тот день убедилась окончательно: Алена была права. Алена права всегда и во всем. По ней, как по компасу, можно безошибочно определять направление к истине. Миша действительно был первосортным бабником. Он любил женщин всех без разбору. Он объяснялся в любви всем без исключения особам женского пола, не щадил ни замужних, ни многодетных, ни юных, ни пожилых. Все они попадали под его «скорпионьи» чары, верили любовному бреду с упоительным упорством, и считали себя единственными, неповторимыми, в то время как сам обольститель мечтал лишь об одном бесконечно огромном и часто обновляющемся гареме.

— Вот если бы ты занялась со мной любовью, — оправдывался Миша, — этого никогда бы не случилось. Что молчишь?

— Размышляю над парадоксом. Почему с каждым годом мне все меньше этого хочется?

— А раньше хотела, да? Ведь хотела? И сейчас хочешь!

— Миша, я не могу заняться с тобой любовью сейчас. Мне надо сначала поговорить с Адамом.

— Можешь, — упорствовал Миша. — И хочешь, и можешь. Знаешь, как называется женщина, которая хочет, может, но ленится. Глупенькой дурочкой она называется. Ни себе, ни людям. Я тебя сколько раз замуж звал? Я тебе сколько раз говорил, убереги меня от соблазна шляться по верхним бабам! Мне же нельзя. Ты знаешь прекрасно. И что же… Беспупович привел баб, а я должен корчить и себя монаха? Это же Беспупович баб привел…

— Миша!

Миша сел на любимую тему:

— Что, Миша? Что Миша, по-твоему, должен делать?

— Представь, что одна и них в тебя влюбится и залетит. Ты не знаешь, на что способна влюбленная беременная женщина!

— Давай, это будешь ты?

— Еще чего…

— У тебя действительно кто-то есть?

— Да, есть.

Миша позеленел.

— Я, конечно, понимаю, что я «свинья» по твоему гороскопу. Точнее, «козел»…

— Прекрасно. Теперь пойми, что «львицы» в свинарнике не плодятся! Тем более, с такими «козлами» как «скорпионы». А если у меня что-то случилось? Если у меня срочные дела? Как мне заползать в модуль сквозь твой бордель? Через печную трубу? Хоть бы предупредил! Хоть бы раз позвонил, что вернулся!

— Я звонил! — отчаянно оправдывался Миша. — Ты не брала трубу! Что произошло, наконец?

— Надо было звонить по городским линиям. Ты мог узнать мой домашний номер у шефа.

— Не мог! — вопил Миша. — Он запретил тебе звонить даже на мобильник!

— Ну, хорошо. А если бы я поверила твоим признаниям? Что я сейчас должна была чувствовать?

— Ах, вон оно что? — Миша в момент успокоился и расцвел благодушной улыбкой. Я не поняла, что именно его тронуло в моих речах, только на месте бурлящего океана вдруг образовалась гладь. — Сцена ревности под соусом трудового героизма!

— Еще чего не хватало!

— Ревнуешь, — с удовлетворением отметил он.

— Разве с тобой можно о чем-нибудь говорить серьезно?

Я пошла на кухню, дожидаться Адама в одиночестве, даже заперла дверь, но Миша влез через сад.

— Ну-с… — он уселся напротив. — Что теперь будем делать?

— Ты о чем?

— Я, как порядочный человек, теперь обязан познакомиться с твоими родителями.

— Отстань, Миша. Они и так расстроены.

— Обычно я нравлюсь потенциальным тещам. Серьезно, поехали. Шефа не будет еще неделю.

Понять, когда он шутит, а когда серьезен, я не могла. Казалось, грани не существует для него самого, и эта особенность Мишиной натуры раздражала меня больше прочих. От тесного общения с Адамом, он с каждым годом становился все больше на него похожим. Впрочем, не исключено, что это Адам имитировал человеческую натуру, используя Мишу в качестве образца.

— Что тебе надо от моих несчастных родителей? — спросила я, стараясь демонстрировать безразличие.

— Может, за тобой хорошее приданое дают?

— Не мечтай! Скорее сам заплатишь калым, потому что братец жениться надумал. К тому же, скоро осчастливит нас прибавлением семейства. Для моих бедных родителей это будет роковой сюрприз.

— В чем проблема? Радоваться надо.

— На зарплаты им не прожить.

— Назови сумму…

— Сколько стоила резиновая леди, которую вы подсунули «Юстасу»? Давай, тебе такую же купим?

Мишино «сияние» мне, однако, погасить не удалось.

— Предпочитаю горячих брюнеток, — ответил он и улыбнулся еще шире.

— Долго ли ее перекрасить и подогреть? Может, тебе полечиться от избыточной потенции?

— Ты находишь ненормальным, что меня тянет к женщинам?

— То, с какой силой тебя к ним тянет.

— Да, брось! По сравнению с тем, что было раньше, я считай, импотент. Мне ж тридцатник скоро.

— Ничего себе! — удивилась я. — Хотелось бы посмотреть издалека, как это выглядело лет в двадцать. Алена еще застала тебя на пике?..