Иван Быков - Бюро Вечных Услуг

– С Германом? – переспросил Нестор.

Кир кивнул. Потом взглянул искоса на своего подопечного. Спросил:

– Числа видишь?

– Вижу, – ответил Нестор. – Не считал. Десятки.

– Не суть, – Кир отмахнулся. – Дело не в их количестве, дело в твоем качестве. Вернее, в самом приборе – в селфиметре, в его свойствах.

– Слушаю, – Нестор вошел в некое «оперативное» состояние: говорить коротко, решения принимать быстро.

– Селфиметр вычисляет количество селфи в человеке…

– Помню.

– Дослушай. При этом селфиметр не просто разделяет мир на «своих» и «чужих», не просто определяет источники негативной ментальной энергии. Есть и побочное действие. Он работает, как… Как оберег, наверное. Да, точнее не найду сравнений. – Кир обратил, наконец, внимание на то, что все еще стоит с пистолетом в протянутой руке. Подумал и спрятал Walther в карман. Продолжил:

– Он защищает своего владельца от агрессивных нефизических воздействий. Селфи губит не только изнутри. Селфи – основа любой гадости, которая стремиться пролезть в человека извне. И твой измеритель – губка. Он впитывает эту гадость, принимает ее на себя, защищает своего обладателя от любого метафизического вреда, приносимого теми, чей показатель селфи выше пятидесяти. Не знаю, каков его объем. Это, все-таки, прототип, а ты первый испытываешь его в полевых условиях. Может, он и от штуковины этой прикроет, – Кир снова неопределенно указал в сторону недостроенной гостиницы. – Другими словами, если кто и может из нас поиграть сейчас в «Snake Race», то только ты.

– Вы стихами заговорили, Наставник, – нашел в себе силы улыбнуться Нестор.

– Это от волнения, мой юный падаван. – Видимо, кто-то из оперативников неосторожно открылся, утратив защиту брони: вновь засвистели пули. Кир пригнулся, Нестор тоже. – Я еще и курить бы начал, да с детства претит. Ларисе, правда, запретить не могу – ей это идет.

– Идет, – согласился Нестор.

И в этот момент зазвонил телефон. Нестор извлек его из планшетки, глянул на дисплей. Номер был незнакомым. Значит, не Нина, не родители. Почему-то очень не хотелось отвечать на вызов. Нестор переглянулся с Наставником. Кир тоже глянул на дисплей и сказал сквозь зубы:

– Кажется, я догадываюсь, кто это. Началось…

– Слушаю, – ответил Нестор.

– От горы Ор отправились они путем Чермного моря, – ариозно произнес знакомый голос, – чтобы миновать землю Едома. И стал малодушествовать народ на пути…

– Мистер Герман, – перебил Нестор, – Хотя какой Вы мистер? И какой ты теперь Вы? Говори быстро и по существу…

– И говорил народ против Бога и против Моисея: зачем вывели вы нас из Египта, чтоб умереть нам в пустыне, ибо здесь нет ни хлеба, ни воды, и душе нашей опротивела эта негодная пища, – почти пел Герман, не обращая внимания на требование Нестора.

– Что он хочет? Что предлагает? – тревожно и шепотом спросил Кир. Нестор прижал палец к губам.

– И послал Господь на народ ядовитых змеев, которые жалили народ, и умерло множество народа из сынов Израилевых, – продолжал вещать бывший мистер.

Нестор включил громкую связь. Теперь голос Германа слышал и Наставник, и несколько оперативников, скрывающиеся за первой броневой машиной:

– И пришел народ к Моисею и сказал: согрешили мы, что говорили против Господа и против тебя; помолись Господу, чтоб Он удалил от нас змеев. И помолился Моисей Господу о народе.

– «Числа», – шепотом сказал Кир. – Глава двадцать первая.

– И сказал Господь Моисею: сделай себе медного змея и выставь его на знамя, и, если ужалит змей какого-либо человека, ужаленный, взглянув на него, останется жив.

– Скотина, – в сердцах выругался Кир. – Медного змея они поставили на знамя. Мы слышали о «Медном змее», надеялись, что нам просто льют дезинформацию «на испуг».

– И сделал Моисей медного змея и выставил его на знамя, и когда змей ужалил человека, он, взглянув на медного змея, оставался жив! – последние слова Герман произнес воодушевленно, как призыв на баррикады.

– Все? – спросил Нестор у трубки.

– Не все, – ехидно ответил телефон. А потом трубка захныкала голосом Антона:

– Папа, папа, это ты? Где ты, папа? Далеко? Забери меня, папа! Тут… – и снова голос Германа:

– Не все, Нестор Иванович. Хотите поменяем Антона Несторовича на Глеба Сигурдовича?

– Сука, – сказал Нестор в трубку, нажал отбой и стал быстро скидывать с себя одежду. Отбросил планшетку, избавился от мокасин. Льняная рубаха не была застегнута и быстро слетела следом. Капри упали под ноги – хорошо, что белья под ними не было. Секунда – и за броневым джипом распростер капюшон гигантский амарантовый змей. Селфиметр сработал, загадочный аппарат под громким именем «Медный змей» не имел над Нестором власти.

Змей был зол. Змей шипел и был настроен крайне агрессивно. Он расправил и собрал кольца, крутанулся на месте, подняв маленький смерч придорожной пыли. Его тело охватывали два кольца: Наг-анн в нагалище и эластичный браслет селфиметра.

Кир улыбался – радостно и гордо. Учитель всегда гордится своими учениками. Он поднял с земли черную планшетку, отброшенную подопечным, и, не спрашивая разрешения – не до того сейчас – извлек из ее отделения старую салфетку. Нестор и не подумал удивляться – откуда Наставник знает, в каком именно отделении таился этот артефакт. На салфетке рукой Семена Немировича Волха было выведено «PIN-DOS».

– Возьми, – сказал Кир. – Пригодится. Он один из иерофантов. – И аккуратно вложил салфетку в нагалище поверх Наг-анна.

Нестор благодарно кивнул тяжелым капюшоном и, пользуясь умением Нага Четвертого дна, удалил себя из зоны человеческих перцепций.

57

И в тот же момент пред ним предстали две очаровательные девушки. Соня и Фея были свежи, молоды, полны сил и задора. Все, как прежде, во времена незримого покровительства над ними Семена Немировича Волха; как девять месяцев назад, когда Соня и Фея предстали на поле битвы в виде девадаси-баядер, танцующих бхаратанатьям. Одежды были на них красные, но теперь бравые воительницы выглядели не индийскими воинами-кшатриями, как в сеансе снободрствования Нестора, а японскими самурайками. Правда, алые кимоно, длинные катаны и короткие вакидзаси в ножнах превратили Соню и Фею (с учетом неоспоримой сексуальной притягательности девушек) не в грозных самоотверженных бойцов какого-нибудь сёгуната, а в персонажей современного героического аниме для мечтательных подростков.

– Саттва, – весело представилась светловолосая Соня.

– Тамас, – улыбнулась темноволосая Фея.

– Ждем распоряжений, – сказала Соня, согнав улыбку с лица, и девушки склонились в традиционно низком японском приветствии.