Андрей Стригин - Ловушка для химер

На мыс уже взобрались мои спутники, ползут вдоль отвесных стен, когда будет нужно, скинут верёвку и начнут затягивать сетку с тяжёлыми минералами. У них тоже нелёгкая задача, маневрировать у обрывов, рискуя сорваться в море и не упускать меня из вида.

Я на подходе, дна уже не видно, солнечные лучи пронзают прозрачную воду, и устремляются в одну световую точку. Глубоко. Вытесняю из сознания появляющийся холодок, знаю, будет тяжело, в тоже время, захватывает азарт. Пора. Застываю на месте, ещё пару глубоких глотков воздуха, кровь словно вскипает, стучит молоточками в висках, ныряю.

Мир меняется, сознание почти угасает, скольжу вдоль «органных» труб в пустоту. Несколько раз притормаживаю, выравниваю внутреннее давление и, вновь погружение. Глаза ищут дно, но его нет, всё также вижу перекрещивающие лучи солнца. Но, вот, темнеет, словно наползает туча. Толща воды гасит свет. Внезапно, словно проявляется чёрно-белая фотография, возникает суровое, каменистое дно. Но оно так далеко! Но я знаю, теперь его достигну. Совсем расслабляюсь, необходимо беречь энергию. Медленно опускаюсь и застываю, на лишённой всякой растительности, поверхности морского дна. Полная тишина и покой, но всем телом ощущаю дикое давление, как будто, что-то потрескивает под черепной коробкой. А вот и то, что нам нужно! В разломах в изобилии теснятся железосодержащие минералы, они заполняют все низины.

Настаёт миг действия. Выдёргиваю сетку, расстилаю у минералов и, горстями загружаю их в центр. Работаю лихорадочно, энергия, на такой глубине, расходуется невероятно быстро. Наполняю сеть доверху. Подняли бы? Стягиваю сетку, привязываю верёвку.

От недостатка воздуха темнеет в глазах, лёгкие судорожно пульсируют под грудной клеткой, требуют кислорода. Однако задерживаться больше нельзя. Последний раз оглядываю странную местность, тяжёлый как танк краб, умирая от любопытства, вылез из норы, быстро семенит лапами в моём направлении. Интересно, что его так привлекло, я или сетка с минералами? В другой раз попытался бы поймать такого гиганта, но не сейчас, промедление смерти подобно. Отрываюсь от дна, плыву не спеша, но нестерпимо желаю рвать и руками и ногами. Плыву и плыву, а поверхности всё нет и нет, но я терплю, хотя красный туман постепенно застилает глаза, не забываю разматывать верёвку, а пальцы уже теряют чувствительность. Всё равно знаю, выплыву! Судороги прокатываются под рёбрами, лёгкие требуют воздуха, но я крепко сжимаю зубы. Не дождётесь! Посылаю кому-то мысль.

Вдруг, на огромной высоте полыхнула плёнка поверхности моря. О, как она далеко! Уже не сдерживаюсь, рву наверх как торпеда, кровь едва не вскипает в голове, с криком выныриваю, жадно вдыхаю, чувствую наслаждение и боль. Ещё долго успокаиваюсь, расслабившись на поверхности ласкового моря. Я пугаюсь, не выронил бы конец верёвки. Но нет, вот, она, крепко зажата в руках. Отрываю голову от воды, на скале вижу людей, они скидывают свой конец троса, ловлю, связываю со своей верёвкой, гребу ближе к скале.

За день я смог сделать пятнадцать заходов, много это или мало, не знаю, но вымотался до такой степени, что под конец уже перестал, что-либо соображать. Взобрался под тент, наблюдаю, как ребята таскают с мыса добытые с таким трудом сокровища. Безусловно, эта добыча, не выход из положения, что-то надо думать, за целый день подняли не больше пол тонны, а это около ста пятидесяти килограммов чистого железа, для нашего населения не слишком густо.

Под вечер прибыла группа помощников. Взвалили на плечи бесценный груз, а мы задержались на берегу. С группой пришёл муж Катерины, Геннадий и он с женой решил подстрелить, что-нибудь на ужин.

Миша Шаляпин с Яриком нажарил устриц, запекли с десяток крабов. Стасик разбивает клешни, кормит хихикающую Ирочку, Егор на стрёме — следит за морем, ему показалось, что за мысами появился чёрный плавник мегалодона, но, сколько я не вглядывался, ничто не волнует поверхность моря, может, блик, какой, всё же выбрался из тента, присоединяюсь к Егору.

Катерина с Геннадием далеко не отплывают от берега, здесь достаточные глубины для охоты и множество подводных скал в щелях и гротах которых, скапливаются всякие морские животные.

Вот, они увидели, что-то на дне, Катерина застыла на одном месте, Геннадий продувает лёгкие, ныряет, с минуты нет, затем, элегантно взмахнув изогнутыми ластами, погружается его жена.

И тут я вижу чёрный плавник, он неожиданно выплывает из-за мыса, белый бурун заворачивается за ним как за надстройкой подводной лодки.

Егор срывается с места, хрипло кричит, но подводные охотники на глубине. Я бледнею, сразу видно, это то, что мы все боимся. Акула величиной с кита, двигается мощно и невероятно легко. Люди не её жертва, так… мелкая плотва, но зачем, же она тогда идёт к берегу?

Одеваю ласты. Нащупал копьё, стискиваю рукоятку, не сводя взгляда с чудовища мрачных глубин, шагаю с берега в море, рядом аккуратно спускается Егор.

Выныривает Катерина, следом появляется голова Геннадия. Они борются с крупной рыбиной. Несколько взмахов ножа и вода розовеет от крови, рыба судорожно бьёт хвостом, теряет ориентацию, рванула в сторону берега. Трос натягивается, Катерина погружается с головой, едва не теряет маску, муж мгновенно приходит на помощь, перехватывает верёвку, пытается дотянуться до рыбы, чтоб вновь ударить ножом.

Тем временем чёрный плавник стремительно приближается к подводным охотникам. Я с Егором кричу, но они, в пылу поединка, не слышат нас. Отталкиваемся от дна, гребём наперерез акуле, кровь в артериях несётся потоком, вызывая дрожь в теле. Через некоторое время успокаиваюсь, выставив копьё, уверенно плыву, стараюсь не создавать за собой пены от гребков рукой. Почти вплотную со мной двигается Егор, он тоже с копьём, так же не создаёт суеты.

Воистину, у него железные нервы. Я не раз наблюдал за ним, ощущение, что он ничего не боится, всегда флегма, создаётся впечатление, что он заторможен, даже хочется, иной раз, подогнать, но у Егора всё получается быстрее, чем у других, наверное, у него нет лишних движений. Чем-то он похож на князя Аскольда, но, в отличие от него, выражение лица всегда серьёзное, в какой-то мере, «тёмная лошадка», даже Игнат его побаивается.

Если бы подстреленная рыба не устремилась к берегу, мегалодон давно догнал бы Катерину с Геннадием, это их спасает, мы успеваем вклиниться между ними. Акула нас узрела, тормозит, уходит в сторону от намеченного маршрута — она ничем не отличается от товарок своего племени, крайне любопытна. То, что нам было нужно, сделали, мегалодон временно заинтересовался нами, какая удача(!), но внезапно осознаю, наши копья, вызовут у акулы лишь приступ гомерического смеха, это всё равно, что бегемота тыкать в зад спичкой, при этом корчить злобные рожи и ждать когда тот испустит дух от страха. Смотрю сквозь толщу воды, знаю, скоро проявится страшная морда акулы. Стараюсь спрятать наползающий ужас в самые глубины сознания, хищница моментально поймёт это и тогда нас ничего не спасёт.