Василий Головачев - Контрразведка

Ставр имел в виду компьютерную многодиапазонную связь по личной консорт-линии, поддерживаемую между абонентами постоянно.

– Вот еще! – надменно поджала губы Видана. – Мне только ваших советов не хватало!

Галена беспомощно глянула на Ставра, потом на Забаву. Та улыбнулась.

– Не слушайте ее, мастер, у девочки режутся зубки индивера. Спасибо, что зашли проведать.

Ставр поклонился, передав Видане слоган без слов: снежное завихрение – облако из струек эмоций разного плана – венок цветов – блик солнца на воде – свежий ветерок и запах луга, – и вышел. Он понимал чувства девушки, но все равно в сердце зашевелилась грусть. Хотелось, чтобы его встречали в этом месте не так.

Поскольку дома его не ждал никто, кроме домового и терафима, Панкратов решил продолжить свои научные изыскания, и метро выгрузило его в транспортном портале Института внеземных культур.

Работал он до позднего вечера, проделав два цикла предварительных и уточняющих расчетов взаимодействий пространств с изменяющейся геометрией и мерностью. Результат его ошеломил: Степан Погорилый не мог повлиять на нагуаль ни одним из полей или изучений, потому что калибровку мира определял вакуум данного континуума, а не внешнее воздействие! Вакуум же, то есть физическая база нагуаля, никому не был известен, в том числе и Степану. Как он превратил нагуаль в многомерную «яму», оставалось загадкой.

Для меня, добавил Ставр, склонный к прямоте. Но, может быть, Левашову повезет больше?

Разбуженный мозг требовал немедленных консультаций, и Панкратов снова заявился к начальнику погранотряда в системе Чужой, чтобы поделиться результатами собственных вычислений и договориться о новых экпериментальных проверках «эффекта Погорилого».

Левашов тоже имел свои выводы, а вдвоем они сделали еще один шаг к решению, найдя попутно способ «заткнуть яму» в лесу под Владимиром. Удовлетворенные успехом, они пили ароматный гикос – кофе, выращенный на равнинах Марса, и обсуждали дальнейшие варианты поисков, когда по сети «спрута» прошло сообщение о новых актах террора против интраморфов. Было совершено около шестисот нападений, из которых почти половина закончилась трагически – смертью людей.

Ставр и Левашов молча выслушали и статистическую раскладку волны террора: на мужчин в возрасте свыше семидесяти лет – сто сорок нападений, от сорока и до семидесяти – сто десять, от двадцати до сорока – девяносто, на женщин – сто восемьдесят и на детей разного возраста – восемьдесят. Дети погибли почти все!

– Шакалы! – с трудом проговорил Левашов, массируя горло.

Ставр был с ним согласен, хотя это слово не выражало всей глубины его чувств. Связавшись с управлением, он попросил дать имена погибших и через две минуты получил список. К счастью, ни родственников, ни друзей, ни даже просто знакомых в этом списке не оказалось. Убитые в основном были жителями юга Азии и севера Америки, хотя и на территории Славянского союза их оказалось немало.

«Похоже, начинается новый этап в человеческой истории, – сказал Левашов, провожая гостя. – Этап войны с инакомыслящими, вернее, инакоживущими. Нас хотят выжить с Земли. Не будем же мы, в самом деле, воевать со всем «нормальным» человечеством?»

«Я эр-мастер, – ответил Ставр, – то есть воин, и в принципе мое дело – именно война, пусть со злом, но – война! Однако воевать с людьми за выживание я не смогу. Должен быть другой путь».

«Другой путь – бегство с Земли и из Солнечной системы».

«Не уверен. Прощайте, Артур. Берегите свою коллекцию».

Левашов с мрачной улыбкой пожал протянутую руку.

В воскресенье второго августа произошел страшный случай: в Москве, на площади Старых Памятников, один интраморф, вооруженный «драконом», открыл огонь по людям. Прежде чем его обезвредили безопасники, он убил сорок пять и ранил семьдесят человек! Инцидент был настолько дик, что ему не поверили даже в отделе безопасности, пока не были подтверждены факты. Затем последовало заявление Алсаддана, реакция СЭКОНа и ответ Всевече, предписывающий ужесточение мер безопасности. А утром третьего августа, в понедельник, началась эмиграция интраморфов с Земли на планеты Солнечной системы и в другие звездные системы, не имеющие значительных поселений землян.

К середине недели вначале робкая и спокойная волна эмиграции превратилась в повальное бегство, хотя паникой исход паранормов назвать было нельзя. Зато запаниковал отдел общественной безопасности УАСС, подразделения которого кое-где попытались силой остановить «ушельцев», ограничить их передвижение и перекрыть метро, что привело к обострению ситуации и новым столкновениям и жертвам. К концу недели количество эмигрантов достигло двухсот тысяч человек, и Совет безопасности вынужден был признать факт бегства, а также назначить комиссию по расследованию его причин. В комиссию вошли в основном работники правоохранительных органов, чиновники коллегии Всевече по правам человека и юристы СЭКОНа, но из них лишь Ги Делорм и Мигель да Сильва были интраморфами, остальные представляли «нормальное» человечество, не слишком заинтересованное в расследовании, живущее в последние десятилетия «по закону травы».

Расследование началось с громкого скандала, организованного Великим магистром Ордена магов и спиритов Шан-Эшталланом, который заявил, что имеет свидетельства о «множестве» нападений, организаторами которых, как и маньяк в Москве, были якобы сами интраморфы! За эти «свидетельства» первому удалось зацепиться начальнику сектора стратегических исследований Ратибору Берестову, представить доказательства подтасовки фактов и обвинить Шан– Эшталлана в нечистоплотности и лжи, присовокупив к данному делу и результаты недавнего расследования об участии боевиков Великого магистра в доставке на лед Антарктиды кластера монополей, что едва не привело к масштабной катастрофе; после изъятия кластера и транспортировки его к Солнцу в материковом щите осталась воронка глубиной в шесть километров! И все же следователи, подчиненные непосредственно Еранцеву, отыскали несколько драматических случаев, главными действующими лицами которых были паранормы, как жертвы, так и убийцы. Кампания травли паранормов получила новую пищу, в костер странной войны были умело подброшены свежие поленья.

Однако со второй декады августа объявилась новая напасть, затмившая эмиграцию паранормов: рост открытых нагуалей – в Солнечной системе были обнаружены двадцать два невидимых образования, в том числе десять на Земле – резко ускорился. Особенно заметно это было по Большому Никто возле Копа де Плата, а также по нагуалю на Тартаре и возле Чужой, но и «невидимый коралл» в Солнечной системе, устроившийся возле Фаэтона-2, наглядно продемонстрировал свои возможности, за сутки из десятиметровой сжатой глыбы превратившись в километровую гору с отростками, достигавшими десяти-, двадцати-, а то и стокилометровой длины.