Филип Дик - Стигматы Палнера Элдрича

- Ладно, - прервал его Лео, но он все еще был обеспокоен. Обычно повестки вручали за девяносто дней до срока, а мисс Фьюгейт наверняка еще не сможет занять место Барни. Конечно, можно перевести из Парижа Мака Ронстона, но даже Ронстон со своим пятнадцатилетним опытом не заменит Барни Майерсона. Талант не приходит со временем; талант дан человеку от рождения.

"Кажется, ООН в самом деле до меня добирается", - подумал Лео. Его интересовало, является ли повестка Барни, пришедшая именно сейчас, обычным стечением обстоятельств или же это очередная попытка прощупать его слабые места. Если так, то им это удалось. И он не мог оказать никакого влияния на ООН, чтобы освободить Барни от призыва.

"А все только из-за того, что я снабжаю колонистов Кэн-Ди", - подумал он. Ведь кто-то же должен это делать; это им необходимо. Иначе зачем им наборы "Подружки Пэт"? А кроме того, это было одно из самых доходных дел в Солнечной системе. Речь шла о многих миллионах скинов.

ООН об этом тоже знала.

В двенадцать тридцать по нью-йоркскому времени Лео Булеро обедал в компании новой девушки, только что поступившей на работу. Сидя напротив него в уютном зальчике ресторана "Пурпурная Лиса", рыжеволосая Пия Юргенс с хирургической точностью орудовала вилкой и ножом, откусывая красивыми ровными зубами небольшие кусочки. Он любил рыжих: они были либо отвратительно уродливыми, либо нечеловечески прекрасными. Мисс Юргенс принадлежала к последним. Теперь, если только найдется какой-нибудь повод для приглашения ее в "Домик Винни-Пуха"…, если, конечно, Скотти не станет возражать. Скотти была очень своевольна, что для женщин является весьма опасной чертой.

"Жаль, что не удалось подсунуть Скотти Барни Майерсону", - подумал Лео. Это решило бы сразу две проблемы: сняло бы психологический стресс у Барни, а его самого освободило бы от…

"Чушь! - подумал он. - Барни ведь и должен быть психически неустойчив, иначе он давно бы уже оказался на Марсе. Для этого он и взял напрокат говорящий чемоданчик. Похоже, я совершенно не понимаю современный мир. Живу в прошлом, в двадцатом веке, когда психоаналитики снимали у людей стресс".

- Вы всегда молчите, мистер Булеро? - спросила мисс Юргенс.

- Нет.

"Интересно, удалось бы мне как-то помочь Барни? - размышлял он. - Помочь ему…, как это говорится, стать менее устойчивым?"

Однако проблема не имела простого решения. Он ощущал это подсознанием благодаря увеличенным лобным долям. Нельзя же здоровых людей делать больными по приказу.

А может, все-таки?…

Он извинился, подозвал робота-официанта и велел принести видеотелефон. Через пару минут он соединился с мисс Глисон, своей секретаршей.

- Слушай, как только я вернусь, то хотел бы встретиться с мисс Рондинеллой Фьюгейт, сотрудницей Майерсона. Сам Майерсон не должен об этом знать. Поняла?

- Да, сэр, - ответила, записывая, мисс Глисон.

- Я все слышала, - заявила Пия Юргенс, когда он закончил разговор. - Знаете, я могла бы рассказать об этом мистеру Майерсону. Я его вижу почти каждый день в…

Лео рассмеялся. Его позабавила мысль о том, что Пия Юргенс может отказаться от прекрасного будущего, которое перед ней открывается.

- Послушай, - сказал он, похлопав ее по руке. - Не бойся, это не имеет ничего общего с интимными делами. Доедай свой крокет из ганимедской лягушки, и поедем обратно.

- Я хотела только сказать, - холодно произнесла мисс Юргенс, - что мне показалась несколько странной подобная откровенность в присутствии кого-то, кого вы практически не знаете. - Она взглянула на него, и ее пышный соблазнительный бюст выдвинулся вперед еще дальше, как будто от обиды.

- Значит, мне нужно познакомиться с тобой поближе, - сказал Лео, с аппетитом глядя на нее. - Ты жевала когда-нибудь Кэн-Ди? Ты должна обязательно попробовать, хотя он и вызывает привыкание. Переживания необыкновенные.

Конечно, у него в "Домике Винни-Пуха" имелся запас наркотика самого лучшего качества. Он часто оказывался весьма кстати, когда приходили гости; иначе то, чем они занимались, могло показаться скучным.

- Я спрашиваю потому, что, как мне кажется, у тебя живое воображение, а реакция на Кэн-Ди зависит прежде всего от творческих способностей.

- Я бы с удовольствием попробовала, - сказала мисс Юргенс. Она огляделась вокруг, понизила голос и наклонилась к нему:

- Только ведь это незаконно.

- В самом деле? - Он вытаращил глаза.

- Вы же сами знаете. - В ее голосе послышалось раздражение.

- Послушай, - сказал Лео, - я могу достать для тебя немного.

Он, конечно, присоединится к ней; таким образом мысли принимающих наркотик соединяются, образуя новый, единый разум… Такое, по крайней мере, было впечатление. Несколько совместных приемов Кэн-Ди, и он будет знать о Пии Юргенс все, что требуется. В ней было нечто, что притягивало его. Он с нетерпением ждал момента близости.

- Мы не станем пользоваться набором.

Что за ирония судьбы - он, создатель и производитель микромира Подружки Пэт, предпочитал употреблять Кэн-Ди просто так. Что мог дать землянину набор, представлявший собой в миниатюре условия, имевшиеся в любом городе на Земле? Для колонистов из продуваемых ураганами пустынь Ганимеда, которые ютились в убогих бараках, защищающих их от града метановых кристаллов, наборы Подружки Пэт были чем-то совершенно иным - возвращением в мир, который они покинули. Однако он, Лео Булеро, чертовски устал от мира, в котором родился и продолжал жить. Даже "Домик Винни-Пуха" со всеми своими более или менее изощренными развлечениями не заполнял пустоты. И все же…

- Этот Кэн-Ди, - сказал он мисс Юргенс, - великолепная штука, и ничего удивительного, что он запрещен. Это как религия. Да, Кэн-Ди - религия колонистов. - Он засмеялся. - Берешь кусочек, жуешь минут пятнадцать, и…, нет убогого барака. Нет замерзшего метана. И тебе хочется жить. Разве это не цена за риск?

"Только какова его ценность для нас?" - мысленно спросил он сам себя и ощутил легкую грусть. Производя наборы Подружки Пэт и разводя лишайник - сырье для производства Кэн-Ди, Лео Булеро дарил более сносную жизнь миллиону с лишним колонистов, принудительно высланных с Земли. Но что он с этого имел? "Всю жизнь я посвятил другим, - подумал он, - а теперь начинаю трепыхаться, поскольку мне от этого не легче". На спутнике его ждала Скотти; как обычно, предстояло решать сложные проблемы, связанные как с легальным, так и с нелегальным его бизнесом. Но неужели в жизни нет чего-то иного?

Он не знал. Никто не знал, поскольку все, так же как Барни Майерсон, в разных вариантах воспроизводили одну и ту же схему. Барни со своей Рондинеллой Фьюгейт - ухудшенное подобие Лео Булеро и мисс Юргенс. Куда бы он ни посмотрел, везде одно и то же. Наверняка даже Нед Ларк, шеф Отдела наркотиков, жил подобным образом, так же как и Хепберн-Гилберт, у которого, кажется, начинающая кинозвезда из Швеции, высокая бледная девица с грудями величиной с шары для игры в кегли и такими же твердыми. Даже Палмер Элдрич. Нет, вдруг понял он. Не Палмер Элдрич; тот нашел себе что-то другое. Десять лет он находился в системе Проксимы, по крайней мере, летел туда и обратно. Что он там нашел? Неужели это стоило подобных усилий, стоило катастрофы на Плутоне?