"На суше и на море" - На суше и на море. Выпуск 11 (1971 г.)

– Бросьте, - грубо ответил Хопнер. - Давайте соображать, что делать. Назад или вперед?

– Во всяком случае не рисковать больше, - резонно заметил Перселл. - Мы и так наделали много глупостей.

– Джой, Алэк, в машину, - сказал командир. В чрезвычайных обстоятельствах особенно нужна связь. Джой долго сидел над рацией, ладил дополнительную антенну. Алексей покопался в прицепе, вытащил из ящика две стальные «кошки», прицепил к ним провод антенны и ловко забросил конец на ледяную скалу. Проволока натянулась и загудела. Но рация не работала и при усиленной антенне.

Манипуляции с компасом также закончились безрезультатно. Стрелка мелко дрожала и царапала донышко инструмента.

Мотор выключили. Слышнее стал вой метели. Ущелье напоминало трубу, по которой продували осатаневший холодный воздух.

Генри задумчиво сидел над картой.

– Мы отклонились к востоку, - сказал он.

– Значит, вот здесь, - Алексей ткнул пальцем в северную часть гор у Земли Виктории.

Перселл заглянул через плечо Джоя.

– На пути к советской станции «Восток», - с каким-то странным подтекстом сказал он.

Генри покраснел. Веско сказал:

– Если вы замолчите, Перселл, то сделаете большое одолжение.

Джой коротко засмеялся.

– Прежде всего повезло вам, Перселл. Вы попали в такую ситуацию, которую не придумает и Жорж Сименон. Не пугайтесь.

– О да! Я в восторге…

– Оставьте ваш юмор на послеобеденное время, Перселл, - пробурчал Генри, не отрываясь от карты.

За стенами выла метель. Сквозь вой ветра изредка прорывался какой-то странный гул. Похоже, что у них под ногами грохотала земля, нет, не земля, а лед, придавивший землю. Взгляды, которыми обменивались полярники, выражали удивление, любопытство, но не страх.

Джой сидел верхом на стуле, без шапки. Светлые волнистые волосы перепутались, лицо горело от возбуждения.

Снова прогромыхало внизу. В кузове притихли. Генри сказал:

– Мы устали, измучены. Нам нужно как следует выспаться, а потом взять ломы, сбить порог позади машины и выехать из ущелья.

– А потом? - спросил Джой.

– Да, потом? - повторил Перселл.

– Стоять и ждать, пока утихнет метель и наладится связь.

Они вяло поели и легли, прислушиваясь к завыванию метели. Ураган гудел на одной высокой бесконечной ноте, словно изливал горе, накопившееся над лютым материком за десять тысяч лет. Звенела сбоку какая-то железка, шелестел снег по плотному верху кузова, фиолетовым глазком горел экономный ночник.

Алексей никак не мог уснуть. Время шло страшно медленно. Волнами наплывало какое-то забытье, полусон. Он увидел себя в кабине самолета. Машина проваливалась, кресло мягко уходило из-под него. Алексей открыл глаза. Опять качнуло, послышался гул, словно где-то глубоко под ними сбросили вниз пустую бочку, и она катилась под гору, громыхая и ухая.

– Генри, - тихо позвал он, - ты ничего не чувствуешь?

– Лед оседает.

– А мы?

В эту секунду с тугим гитарным звуком лопнула антенна, которую Старков прицепил к ледяной скале. Ее медный обрывок ударил по обшивке кузова. Вскочили все сразу. Джой включил полный свет и бросился в кабину, чтобы выглянуть наружу.

– Мы ползем вниз! - крикнул он. За стеклами кабины шевелился снег, машина кренилась, скрежетали, двигаясь вбок, гусеницы.

– Приготовьтесь к выходу! - приказал Хопнер. - Взять аварийный запас.

Снегоход все сильнее заваливался на бок. И вдруг метель стихла, вой прекратился, только крошился вокруг и царапался о стены лед, противное шуршание слышалось и под полом. Смотровые стекла плотно забило снегом. Треснула правая стенка, кузов развернуло задом наперед, и обломок саней от прицепа, разорвав обшивку, уткнулся в генератор буквально в пяти дюймах от Джоя Хопнера.

Движение ускорилось, люди в кузове беспомощно катались из стороны в сторону. Железная рама с гусеницами оторвалась и перестала давить на боковину; только по затихающему грохоту и лязгу можно было установить глубину пропасти, куда сползал вместе со снегом и льдом менее тяжелый кузов. Его стальной каркас понемногу плющился, в согнутую дверь проникал холод и сыпался девственно белый снег.

Помятый, продырявленный кузов перевернуло и поставило дыбом. Вещи и люди свалились к дверям кабины. Видимо, давление с боков ослабло, и тяжелый мотор перевесил. Еще скольжение, еще несколько ударов справа и сверху, движение стало медленным, а затем прекратилось. Прошуршали невдалеке два обвала, и все затихло.

Экипаж «Снежной кошки» и остатки снегохода лежали на дне глубокой пропасти.

Первое, что услышал в тишине Джой, был торопливый стук капель о наружную обшивку кузова. А затем тихий стон под собой и пыхтение выбирающегося из-под груды вещей человека.

Вспыхнул свет: фонари висели у каждого на поясе. Джой увидел рядом лицо брата с растерянными, злыми глазами. Хрипло спросил:

– Ты как? Где остальные?

– Я здесь, - голос Алексея раздался сбоку.

– А этот?…

– Он подо мной, - сказал Старков. - Сейчас вытащу.

В полосе света возник Перселл. Левая рука его безжизненно висела. В правой капитан крепко зажал аварийный мешок.

– Перелом? - Алексей ощупал руку капитана. Перселл сидел с закрытыми глазами, голова его безвольно падала. Глубокий обморок. Генри вспорол рукав.

– Вывих, - констатировал он и, сжав зубы, потянул руку. Капитан громко застонал.

– Все, больше не буду, - пробурчал Генри.

Изуродованная дверь не открывалась, ее привалило глыбой льда. Алексей нащупал рядом пустоту и разрезал внутренний слой ткани.

Повозившись над твердой обшивкой, он проделал отверстие и сунул в него голову.

– Какая-то темная дыра. Мы на дне провала. Еще несколько усилий, треск пластика - и между стальными ребрами кузова возникла рваная дыра.

По ту сторону обшивки открылась черная пустота. Людей обволокла влажная, пещерная теплынь.

– Я стою на камнях, - сказал Алексей, выскользнув из кузова.

Кряхтя и чертыхаясь, выбрался Генри Хопнер. За ним Джой. Он демонически улыбался. Ну-с, что тут интересного?

– Все ясно. Мы на земле шестого материка,- торжественно сказал Джой.

И зачем-то снял шапку.

Четыре луча прорезали влажную ночь.

Они выхватили из темноты коричневые камни, усыпанные битым льдом и снегом. С одной стороны земная твердь круто, местами отвесно подымалась вверх, а с другой уходила вниз, исчезая в серой - именно серой, а не черной мгле. Выше, откуда свалился снегоход, к каменной горе примыкал блестевший под лучами фонарей, изломанный трещинами и, видимо, не очень прочный лед. Он подступал к склону горы метрах в сорока от остатков снегохода и почти правильным полукругом теряющейся в высоте сферой уходил во все стороны, создавая впечатление пещерного свода над невероятно большим подземным залом, на дно которого они не скатились только благодаря случайности. Их остановили скальные и ледяные обломки, лавиной спустившиеся перед ними.