Брайан Стеблфорд - Путешествие к Центру (Битва за центр - 1)

- Который сейчас час? - спросил я.

- Тридцать два девятнадцать, - ответил он. Это означало, что я проспал всю ночь.

- Как я сюда попал?

- Полиция вас доставила.

- Откуда?

- Я точно не знаю. Не хотите ли, чтобы я посмотрел арестантский листок, составленный на вас офицером? Его тон был мягок, участлив и неколебимо вежлив. - Не стоит беспокоиться, - сказал я. - Вы не вспомните, какое было обвинение?

- Убийство, - ответил он. - Есть заявление, что вы убили слиса, забив его до смерти.

Я зарычал. Не стал понапрасну кричать "Это ложь!" или "Меня подставили". Это ничего бы не изменило. Он просто напомнил, что у меня есть презумпция невиновности до тех пор, пока не будет доказана моя вина, а следовательно, я могу рассчитывать на его непредвзятое отношение.

- Вы можете найти мне адвоката? - спросил я его.

- Конечно, - ответил он. - Вы имеете в виду кого-то определенного?

- Нет, я никого из них не знаю. Не могли бы вы позвонить Александру Соворову из Координационно-Исследовательского Центра, чтобы он ко мне пришел. Он-то наверняка знает дюжину.

- Я сделаю это, - пообещал охранник. - Вы хотите, чтобы я известил еще кого-нибудь?

- Да, - сказал я. - Человека по имени Саул Линдрак. Попросите его тоже ко мне прийти. Мне потребуется помощь, какую только можно заполучить. Могу я попросить у вас воды?

- Конечно. Есть тоже будете?

- Сейчас нет. Но я бы с удовольствием избавился от мерзости, которую они залили мне в глотку после того, как вырубили.

- За задней загородкой есть душ. Там есть Также аппарат для чистки одежды. Вам нужна инструкция, как пользоваться этими приборами?

Я устало покачал головой.

Он ушел. Тетронская тюремная система базируется на высочайших этических принципах - так говорят они. Режим содержания подследственных здесь самый мягкий во всей Галактике. Тетронская предвариловка - лучшее из мест, где можно сидеть в ожидании суда. Одна беда - никто не задерживается в ней дольше чем на несколько дней. Осужденных преступников в ней не держат.

Попив воды, умывшись и почистив одежду, я почувствовал себя значительно лучше. Одно плохо: чем больше я приходил в себя, тем отчетливее понимал гнусность моего положения. Ну и в глубокую же задницу я попал. Ясно, что ни одно из событий предыдущего дня не было случайным. Хелеб и Балидар составляли часть какого-то заговора, имевшего целью подставить меня под обвинение в убийстве. А за всем этим, если воркующий бармен имел в виду то, что он вроде бы произнес, стоял Амара Гююр. Откуда у Амары Гююра мог возникнуть малейший интерес к моей персоне, понять я не мог, но прекрасно знал, что любой его интерес имел бы крайне нежелательные для меня последствия. Слишком много людей, затронувших сферу интересов Гююра; стали покойниками.

Мой адвокат появился в сорок один десять, рассыпаясь в извинениях за задержку. Он с сожалением объяснил, что найти Саула Линдрака оказалось невозможным. У последнего, естественно, было право исчезнуть, если ему этого хотелось, но тетраксы искали его, потому что беспокоились о человеке по имени Мирлин, которого тот взял под свою ответственность.

Адвоката звали Зенатга-238. Разумеется, он был тетрвнцем.

- Дело уже закончено и передано в суд, - сообщил он. - Мне остается только подготовить вашу защиту. Естественно, мне потребуется ваше полное сотрудничество. На мой взгляд, есть один шанс уменьшить наказание - сделать упор на пониженную осознанность своих действий в результате алкогольного отравления.

- Черта с два! Я этого не делал!

- Извините, - произнес он. - Я не предполагал, что здесь могут возникнуть разногласия. Пожалуйста, объясните своими словами, что, по-вашему, произошло.

Я дал ему доскональное описание последовательности происшедших событий. Потом объяснил свою теорию заговора.

- Эти показания сильно отличаются от тех, с которыми согласились остальные свидетели, - произнес Зенатга-238, выказав тетронский эквивалент озабоченности. - Симон Балидар признал, что в игре вы действительно мошенничали: на картах, представленных в качестве вещественного доказательства, обнаружены умышленно проставленные жирные пятна. Балидар подтвердил показания двух остальных ифоков и спиреллов: от нанесенных вами ударов у покойного раскололся череп. О ноже они не упоминали. Кроме того, была нанесена телесная травма пострадавшему Хелебу и вдобавок причинен ущерб заведению. Следствие установило, что некоторое время назад вы предприняли ряд попыток найти деньги на закупку оборудования для экспедиции в нижние слои и отвергли предложение Хелеба поступить на работу, сославшись на имеющийся у вас способ раздобыть капитал. Предполагается, что под этим имелось в виду карточное мошенничество при помощи Симона Балидара. Балидар это подтвердил. Оспорить такие показания будет чрезвычайно трудно. Похоже, в них нет слабых мест.

- Их и не будет, - глухо отозвался я. - Это тщательно выстроенная на лжи конструкция. Кто-то здорово подсуетился, чтобы ее возвести.

- Но, мистер Руссо, зачем им это нужно? Зачем кому-то пускаться в непростую операцию по совершению убийства, чтобы потом обвинить в нем вас? Если есть заговор, значит, должна быть причина, его породившая. В чем она состоит?

Это, разумеется, был вопрос вопросов. Без ответа на него даже самый благожелательный и доверчивый тетронец во всей галактике не стал бы мне верить.

- Не могли бы вы установить связь между Балидаром и Хелебом? Что, если мы сумеем доказать, что оба они связаны с Амарой Гююром?

Тетронец покачал головой.

- Возможно, это нам удастся. Но что это докажет? Чтобы открыть заговор, необходимо нечто большее, чем наличие общих знакомых у свидетелей. Повторяю, почему Амара Гююр - или кто-то другой - хочет обвинить вас в убийстве?

- Хорошо, - сказал я, соображая так быстро, как только был на это способен. - Это не связано с нашими прошлыми взаимоотношениями. Нельзя мстить за то, чего я не совершал. Поэтому, если причина не кроется в прошлом, значит, она должна быть в будущем. Гююр, должно быть, пытается извлечь пользу из вашей однобокой системы наказаний. Он собирается купить мои услуги.

Тетраксы построили свою систему наказания осужденных преступников, разумеется, так же цивилизованно, как и содержание подследственных. Любое преступление превращалось в долг обществу, который необходимо вернуть. Определялся и долг пострадавшей в результате преступления стороне. В случае смертельного исхода ответчики попадали в зависимость от жертвы: его семьи, его работодателя и т.д. Если меня признают виновным, суд должен будет решить, какие отступные я должен выплатить. За убийство фиксированной платы не существовало - это было на руку богатым. Мне - будет стоить всего моего состояния и даже сверх того. "Сверх того" придется заработать. Я мог бы работать на тетраксов, выполняя какую-нибудь тяжелую и непривлекательную работу за плату, которую установят они, плюс проценты, опять-таки установленные ими.