Альберт Валентинов - "Черная Берта"

– Так вы уже тогда решили его убрать? – вскричал Джонни.

– Все равно он был обречен. Вздумай он опубликовать свое открытие, и его живо укокошили бы наследники какогонибудь миллионера. А нам надо было спешить. Мы чувствовали что-то неладное: все наши действия натыкались на какое-то непонятное сопротивление. Это парни Форреса наступали нам на пятки. Они ведь знали, что мы охотимся за изобретением. И в этом было их преимущество, потому что мы и пе подозревали, что они все знают. Если бы Бигль-старший хоть что-нибудь заподозрил, разве бы так все обернулось?

– И что же было дальше?

Хари залпом опорожнил бокал.

– Из окна гостиной я видел наших ребят на тротуаре. Они должны были взять синтезатор, благо семья профессора отдыхала на побережье, а прислуга была отпущена. Поэтому я стал уговаривать профессора поехать в лабораторию и переправить еще несколько бутылок. Но радость открытия так воодушевила его, что он внезапно понял, как надо сформулировать задачу, чтобы "Берта" раскрыла секрет.

– Какой секрет?

– Ну, суть всего этого процесса. И заодно он приказал ей передвинуть временную функцию. В первый-то раз он задал произвольный вектор пространства-времени, а теперь подсчитал, ыа сколько лет нужно передвинуться, чтобы временной масштаб был один к одному, и с этой бумагой послал меня в лабораторию, чтобы перфоратистка, не теряя времени, закодировала задание. А сам полетел к какому-то ученому кроту поделиться радостью. Этот-то тип и разболтал потом все репортерам.

– Это та самая бумага?

– Ну да. Черта с два я ее отдал. Для нас не имело значения, старые или новые будут деньги. Но недаром я столько лет отирался подле науки. Если профессор ошибся и спьяну слишком передвинул время, мы вообще могли получить шиш.

– Как так?

– Очень просто. Представь, что атомы помолодели на семнадцать лет. А деньги только что выпущены. Где были эти атомы семнадцать лет назад? В лесу, в виде елки, из которой делается бумага. Ну, так ты и получишь еловые шишки. Понял?

– Не совсем, – признался Джонни.

– Три тысячи чертей! Чему же тебя учили? Ну хорошо. Предположим, ты распылил сотрудника конкурирующей фирмы, знающего кое-какие секреты. Твои ребята караулят у синтезатора, молодчик материализовался, и вот он в твоих руках. Но вся беда в том, что атомы его тела, а разумеется, и мозга расположились так, как лежали семнадцать лет назад.

– Ну и что?

– Да то, что он ничего не помнит. То есть помнит только то, что было с ним семнадцать лет назад. А тебе ведь нужна сегодняшняя информация.

– Информация бывает не только словесная: бумаги…

– Ничего ты не получишь. Молодчик предстанет голеньким, без единой нитки на теле, как новорожденный. Ведь одежда да и содержание карманов отнюдь не семнадцатилетней давности. Поэтому надо телепортировать с масштабом времени один к одному или, на худой конец, как меня: со старением. Тогда, по крайней мере, и память и вещи остаются. Понял наконец?

Бигль усмехнулся:

– Я-то давно понял, хотел только убедиться, понимаешь ли ты. Но вот что мне неясно: с какой это стати ты так цепляешься за цифру "семнадцать"? Что-то тут нечисто. Ну-ка, выкладывай!

Он сдвинул брови, и глаза его сверкнули таким огоньком, что старый гангстер поежился.

– Ты напрасно не доверяешь мне. Хари Риган человек слова. А все дело в этой розовой крале, которая стучит на перфораторе. За двадцать-то лет я эту бумажку вызубрил вдоль и поперек. Даже кое-что понял в ней… Нет, нет! – испуганно воскликнул он, увидев, как изменилось лицо собеседника. – Секрета я, конечно, не открыл, но в общем принципе разобрался. И я знаю, хоть голову мне отруби, знаю, что там стояло "пятьдесят три", а не "тридцать пять", как втемяшилось этой дуре. Но разве мог я с ней спорить? Вот меня и гложет, что программа, которую выдаст "Берта", будет сдвинута по времени на семнадцать лет…

– Ах, вот что! Ну, это пустяки. Так что же было с вами дальше?

– А дальше все пошло вверх ногами. Синтезатор наши ребята взяли чисто, и мы перевезли его в горы. Поскольку "Берте" было все равно, куда пересылать атомы, то твой отец приказал спрятать синтезатор в пещере, в которой намеревался, как он выразился, сделать "приемный пункт". Но я всегда был малый не промах и на всякий случай выбрал не ту пещеру, на которую указал босс. Потом мы вернулись в город, и я первый пошел в лабораторию, чтобы взять распылитель. Я-то думал, что профессор в своем кабинете ждет, пока "Берта" выдаст решение по заданию, которое она не получила, и ввалился в операторскую. Надо же было свалять такого дурака! Этот книжный червяк оказался за дверью с распылителем в руке, а "Берта" работала.

– И он сразу распылил тебя?

– Куда там! Ему и в голову не пришло ничего такого. Он мне знаешь как верил… Даже хотел в колледж послать за свой счет, находил у меня живой ум и четкое мышление. Он всех считал хорошими, и это после стольких лет общения с гангстерами! Нет, тут я сам сплоховал. Мне бы сделать вид, что забыл бумажник, а я, как последний идиот, выхватил пистолет и заорал: "Руки вверх, сукин сын!" Видел бы ты, какое глупейшее удивление появилось на его лице! От этого удивления он и спустил курок. И тут мне показалось, что все заколыхалось вокруг, побледнело, сделалось прозрачным. И последним ощущением было, что я в чем-то растворяюсь…

– Ух ты! – сказал Джонни, прикладываясь к бокалу.

– Так я и очнулся в пещере возле синтезатора – в истлевшей одежде и с ржавым пистолетом. Постаревший черт знает на сколько лет из-за того, что в первой программе был неверно задан вектор пространства-времени. Но то, что хорошо для вина, человеку никак не подходит. Ведь мысли и желания у меня остались те же, восемнадцатилетние. И как только я это понял, я бросился в город.

– Зачем?

– К профессору. Бумага-то осталась в моем кармане. Я бы умолил профессора снова сделать меня молодым. Достаточно было ведь перетелепортировать меня с минус упреждением. Но… пока я добрался, все было кончено. Профессора убрали наши ребята, их в свою очередь шлепнул человек Форреса, а распылитель исчез. Но это ничего. – Хари оживился. – Теперь все в наших руках. Когда мы будем набиты золотом до горла, тебе ведь захочется быть вечно молодым. Скажем, двадцатипятилетним, Отличный возраст! Я бы первый пошел, чтобы ты видел, как это безопасно. А, Джонни? Ты ведь смог бы рассчитать время, раз "Берта" раскроет секрет. Не зря же папа дал тебе образование.

– Ну что ж, старина, об этом стоит подумать… тем более что ты многое забудешь, – усмехнулся Бигль.

…Ли внезапно вздрогнула и посмотрела на часы:

– Мне пора, милый.

– Разве ты не ко мне?

– Сегодня не могу. У меня еще куча дел.