Теодор Старджон - Борговля Тутылками

Он бросил взгляд на новый дом на углу и кивнул.

- Я понимаю... Кажется, я догадываюсь, что со мной случилось - тихо добавил он.- Но, наверно, это не так уж страшно... Я успел составить завещание, а дети мои уже выросли к тому моменту, когда я... - Он вздохнул. - Но если бы не вы, я бы и сейчас бродил по Манхэттену. Минутку... да. Пойдемте.

Он неожиданно сорвался и побежал. Я едва поспевал за ним На самом верху холма стоял дряхлый дом, крытый гонтом, с какой-то дурацкой башенкой, некрашеный, грязный и скособоченный. Когда мой новый знакомец увидел его, он снова изменился в лице. Он сглотнул, решительно свернул к дому сквозь проход в живой изгороди и, побродив в густой траве, отыскал вросший глубоко в землю валун.

- Вот, - сказал он. - Копайте под этой штукой. В моем завещании об этом ничего не сказано. Только немного денег, чтобы оплатить аренду сейфа в банке. А под камнем - ключ и удостоверение на предъявителя. Я их сюда запрятал, - он хихикнул, - от жены однажды ночью. И все как-то не собрался ей рассказать. Так что берите.

Он повернулся к дому, расправил плечи и вошел в боковую дверь, которая гостеприимно распахнулась от порыва ветра. Я немного послушал, улыбаясь донесшейся из домика тираде. Жена Куигга устроила ему хорошую головомойку еще бы - она прождала его больше шестидесяти лет! Жена костерила его на чем свет стоит, а все-таки она его, видно, любила. Если теория Джинни верна, старушка не могла покинуть дом, пока снова не станет целой, а "целой" она не могла стать до возвращения мужа. Ну да теперь у них все устроится, так что я был доволен.

Мне удалось отыскать возле подъездной дорожки ржавый лом, и я подступил к валуну. Пришлось изрядно повозиться, я стер себе руки до кровавых мозолей, но в конце концов отвалил камень и принялся рыться под ним. И точно: там лежал пакет из шелковой клеенки. Аккуратно сняв ленточки, которыми он был перевязан, я обнаружил внутри ключ и письмо в Нью-Йорк Банк, надписанное просто "На предъявителя, с правом на вскрытие сейфа. Я засмеялся. Тихоня и размазня Куигг не иначе припрятал от супруги какие-то "левые деньжата, возможно, выигрыш. При таком раскладе всегда можно гульнуть от жены, не оставив никаких следов. Вот ведь сукин сын. Разумеется, я уже никогда не узнаю, куда он метил, но готов спорить, что без женщины тут не обошлось. Скажите пожалуйста, даже завещание заранее составил! Ладно, не мое дело. Мне-то повезло.

До банка я добрался быстро, а вот запись о сейфе они искали долгонько, перерыли кучу старых гроссбухов. Но в конце концов я прорвался через все формальности и стал гордым обладателем восьми тысяч в мелких купюрах. Теперь я был обеспечен - на первое время по крайней мере. Прежде всего я купил приличную одежду, а потом взялся за дело. Несколько раз наведавшись в клубы, я завел себе кучу знакомых и чем дольше общался с ними, тем больше понимал, что они - просто суеверные болваны. Конечно, человека, за пушечный выстрел обходящего лестницу, под которой живет василиск, обвинить не в чем. Но черт возьми, монстры живут едва ли под одной лестницей из тысячи! Правда, так или иначе, я нашел ответ на свой вопрос. За пару тысяч я обзавелся конторой. Исключительно стильно: драпировки на стенах, мягкий рассеянный свет, телефон, табличка "Психоконсультант. И дела у меня пошли превосходно.

Мои клиенты по большей части принадлежали к "верхнему классу". Я забрался высоко! Связаться с покойными родственниками было легче легкого, а большинство моих клиентов хотели именно этого. Почти каждый призрак только и мечтает о том, чтобы связаться с нашим миром, вот почему практически любой, кто постарается как следует, может стать медиумом с большим или меньшим успехом. Бог свидетель, связаться с обыкновенным духом дело не из хитрых. Правда, есть и другие. Если человек вел жутко добропорядочную жизнь и за ним ничего не осталось, он "очищается". Я так и не смог выяснить, куда деваются эти "чистые",- ясно было только, что с ними не свяжешься. Но громадному большинству приходится возвращаться назад и, так сказать, подбирать хвосты - исправлять какую-нибудь несправедливость, помогать тем, кому они когда-то навредили, и так далее. Я думаю, эту помощь мы и называем "счастьем", "удачей" и "везением". Будьте уверены, за так и шишка не вскочит.

Если вам пофартило, то это обычно значит, что для вас расстарался тот, кто когда-то навредил вам, или вашему отцу, или деду, или четвероюродному прадедушке Джулиусу. Рано или поздно все встает на свои места, а до тех пор некая несчастная душа обречена бродить по белу свету и пытаться как-то уладить чужие дела. Добрая половина всех, кто когда-либо жил на земле, бродит среди нас, пытаясь искупить свои грехи и промахи. Знали бы вы, сколько их вокруг, и все только и ждут, как бы вам помочь. И если вы только позволите это сделать, вы поможете им исправить их проступки. Когда у вас неприятности, уединитесь и постарайтесь открыть для них свое сознание. И если вам удастся отринуть самоуверенность и самонадеянность, они прорвутся к вам и расшибутся в лепешку, лишь бы у вас все было хорошо.

Я обзавелся парой "шестерок". Один из них, экс-убийца Одноглазый Рахуба, был самым быстрым духом из всех моих знакомых, когда дело доходило до поисков затребованного клиентом предка. А другой, профессор Грэйф, преподаватель общественных наук с лягушачьей физиономией, растративший некогда благотворительный фонд и утонувший в Гудзоне, куда он свалился при попытке скрыться, был докой по части генеалогии. Он мог разнюхать любую родословную, даже самую запутанную, в считанные секунды, а затем вычислить наиболее вероятное местопребывание искомого родственника. Эта парочка составляла весь штат моей конторы. И хотя всякий раз, как они помогали мне и моим клиентам, они на один шаг приближались к свободе, оба так запутались при жизни, что я был уверен в их долгой службе.

Но если вы думаете, что я остановился на этом и что мне нравилось просто получать дармовые денежки, то вы ошибаетесь. Это не для меня. Если бы!.. Нет, славы мне захотелось. Эффектов. Стал, видите ли, вспоминать события последних месяцев и вспомнил, как эта сумасбродка Одри заявила, что из меня никогда ничего не выйдет. И мало мне было, что я уже доказал себе обратное. Захотелось повыпендриваться перед старыми приятелями.

И не то чтобы я забыл, что говорил коротышка из "Борговли тутылками" насчет использования таланта ради показухи, пустого хвастовства, а тем более мести. Я решил, что и вправду большая шишка. Короче, зарвался. Вообразил себя самым основным. Еще бы, стоило мне послать одного из моих призраков, и я уже знал, кто, что, где и когда делал. С тенью профессора за спиной я мог выяснить все обо всех. Против меня никаких зацепок не было. а сам я мог переговорить, перехитрить и перемудрить любого. Короче, храбрый портняжка. И вот что стало приходить мне в голову: что толку в моих успехах, если парни из Вест-Сайда ничего о них не знают? И еще: Счастливчик Сэм лопнет от злости, когда увидит, как я разъезжаю по Бродвею в новехонькой шеститысячной колымаге! И наконец: подумать только, я еще тратил время и слезы на эту набитую дуру Одри!.. Короче говоря, я предоставил слово своему комплексу неполноценности. Вел себя как последний болван, каким, в сущности, и был. В общем, я не выдержал и отправился на Вест-Сайд.