Юрий Тупицын - Дальняя дорога

Соколов достал платок, вытер розовые щеки и блестящий выпуклый лоб.

- Вот этого я не знаю. - Он иронично сощурил свои маленькие глазки. Хотя есть у меня одна сумасшедшая идейка.

На круглом румяном лице Соколова отобразилось сложное чувство, похожее сразу и на гордость, и на смущение.

- Мне удалось получить время для консультации с ГКЗ - главным компьютером Земли. Экспертам неохотно дают эту исполинскую машину. Ответ ГКЗ был тривиальным, но довольно любопытным: случайность цепочки несчастий с командирами экспедиций маловероятна, но не исключена, если же это не случайность, то вполне определенно действует не единичный человек, а некая тайная организация, противопоставляющая свои интересы интересам всего человечества.

- Тайная оппозиционная организация? - Зеленые кошачьи глаза Лорки смотрели насмешливо. - В наше время? Откуда бы ей взяться? Пожалуйста, говорите любую правду.

Соколов засмеялся.

- Правду, всю правду и только правду, - вполголоса проговорил он.

- Что? - не понял Лорка.

- Была такая юридическая формула. А ведь неплохо? Никаких лазеек для двусмысленности! У наших предков неплохо варили мозги.

- Только не всегда в нужном направлении.

- Это верно. - Соколов вздохнул. - В наше время тайных организаций быть не может. Но это не вся правда. Таких организаций не существует среди взрослых людей.

- Понятно, - сказал Лорка, осмысливая услышанное. - Я знаю, дети любят играть в тайны и загадки. Но как понять оппозицию и преступления?

Соколов сидел очень довольный, хитро поглядывая на собеседника.

- Понимаю, понимаю. Дети - цветы жизни, дети - наша радость, дети наше счастье, дети - наше будущее. Наше умиление естественно и понятно. Но, - Соколов многозначительно поднял палец, - розовые очки отцовства и материнства мешают нам видеть всю правду. Да, дети добрее, наивнее, милее нас, взрослых. Но в то же самое время они более злы, жестоки, нетерпимы и прямолинейны.

- Вы не увлекаетесь?

- Я слишком сдержан. Дети - более животные и менее люди, чем мы с вами. Они еще не прошли сурового социального тренинга. Что поделаешь, человек родится животным, беспомощным примитивным зверьком, из которого мы с превеликим трудом выращиваем хомо сапиенса нашего времени.

Лорка смотрел теперь на эксперта с любопытством.

- Это, пожалуй, верно, хотя и утрировано. Однако, - в голосе Федора появились настойчивые нотки, - при чем здесь экспедиция на Кику?

- Я, собственно, имел в виду не маленьких детей, а подростков полуюношей и почти девушек. Подростков в тот золотой и страшный период, когда они прощаются с детством и начинают особенно остро чувствовать оковы социальной морали. От детей они уже отошли, а к взрослым еще не пришли. Своеобразная подростковая автономная республика со своими законами, тайнами, проблемами и специфической моралью. Тут и безграничное благородство, и озорство, и довольно мерзкие пакости. Не столько со зла, сколько от избытка энергии и в пику взрослым - нате, мол, мы тоже не лыком шиты!

Лорка смотрел на Соколова по-прежнему одобрительно, но в его зеленых глазах теперь появилась ироничность.

- И вот тайная подростковая организация задалась целью извести ведущих космонавтов-гиперсветовиков?

- Тут тонкости, Федор, тонкости. - Голубые глазки Соколова смотрели хитренько. - У подростков всегда бывают кумиры - взрослые, в которых они влюблены, на которых молятся, которым подражают. И если дружному коллективу подростков покажется, что с их кумиром поступают несправедливо, а тем более его обижают, они могут натворить черт знает каких глупостей.

- В том числе и такие, которые ГКЗ может оценить как оппозицию всему человечеству?

- Вот именно! - Соколов или не замечал, или не желал замечать иронию Лорки. - Мы не должны закрывать глаза ни на скрытое потенциальное могущество современной обиходной техники, ни на природный, еще не замутненный специальным образованием подростковый интеллект. Не забывайте, в этой среде незримо растворены будущие гении. - Соколов вздохнул - весело и недоуменно. - Знали бы вы, Федор, с какими только чудесами этой подростковой среды мне приходилось встречаться! Подводный манипулятор тайно и успешно переделывается в вездеход, в котором предусмотрено все, кроме надежности. Разумеется, в ходе испытаний эта самодеятельная машина выходит из строя. А один юнец с прямо-таки чудовищными гипнотическими способностями после удачных экспериментов по отсроченным внушениям в своей среде расширил поле деятельности и принялся за воспитателей и педагогов. Без всякой корысти! Просто для проверки своих возможностей и для тренировки. Но вы бы послушали, сколько трагикомических происшествий случилось в школе, пока удалось узнать, в чем дело!

- Я понимаю, - серьезно и мягко вклинился в монолог эксперта Лорка, ваша "идейка" насчет подростковой автономии интересна. Но как все это связано с экспедицией на Кику?

Секунду Соколов смотрел на Лорку, потом достал из кармана большой платок, вытер слегка увлажнившееся лицо и уже спокойно сказал:

- Очень просто. Есть такая школа-пансионат для детей космонавтов-гиперсветовиков.

- Знаю.

- Еще бы не знать! Все вы там бываете на официальных и неофициальных встречах, ведете кружки, факультативы, специальные занятия. Общение с этими ребятами у вас совершенно свободное. Частыми гостями были в этой школе и все пострадавшие кандидаты кикианской экспедиции. Я проверял. А у них, видите, какое совпадение, детей в этой школе нет: у некоторых дети выросли и закончили школу, у других вообще нет детей, у третьих дети живут с дедушками и бабушками. В общем, своих детей у кандидатов там не было, а с массой других они обращались свободно и в самой непринужденной обстановке. Улавливаете ситуацию?

Лорка улавливал.

- Есть у подростков этой школы и свой кумир, он шефствует у них над спортом. Умница, красавец, талантлив и честолюбив - некий Виктор Хельг. Может, знаете?

- Знаю, - рассеянно подтвердил Лорка, - знакомы по спорту. Самобытный, одаренный парень.

Соколов на секунду оживился.

- Знаете? Очень хорошо. Так вот, этот кумир в глазах школьников относится к несправедливо обиженным и оскорбленным. Я проверял мальчишки, да и девушки, просто озлоблены, даже написали петицию в совет космонавтики. Хельга, оказывается, уже трижды выдвигали кандидатом в командиры корабля, и трижды он не набирал нужных трех четвертей голосов. Совет приходил к выводу, что он еще не дозрел до командира - слишком дерзок и самоуверен.

- Похоже, - проговорил Лорка.

- Хельга выдвигали и в кикианскую экспедицию. И опять завалили! Я и подумал, - в голубых глазах Соколова замерцали азартные хитроватые искорки, - а что, если подростки этой школы-пансионата пронюхали о несостоявшемся назначении? Представляете их реакцию?