Алексей Дуров - Мерцающая мгла

  Чистая победа. Быстро связал поверженного врага той веревкой, на которой сюда вели, соорудил кляп из полотенца. Дальше действовал на вдохновении: первым делом прополоскал рот от уксуса, выпил несколько глотков воды. Подхватил с земли примеченную тряпку - рабское "пончо", сильно поношенное, грязное, воняет псиной. То, что надо, одеть в это наглого раба - вполне в духе телре. Скинул "пижаму", снял с беспамятного телре пояс, набрал в пустую флягу воды, застегнул пояс на себе. Разулся, замотал прозрачные каменнодеревские туфли в свои штаны. Пробежал взглядом по жилищу, взгляд зацепился за стопку лепешек на застеленной чистой тканью циновке и за маленькую бутылочку в углу. Замотал пару лепешек и бутылочку в куртку, заправил куртку и штаны за пояс, набросил на себя "пончо". Жаль, зеркала нет, однако "пончо" висит мешком, можно надеяться, что пояс со всем остальным не выпирает. Хочется взять ружье и меч, но и то, и другое невозможно спрятать под "пончо", слишком они длинные.

  Все, можно идти, нужно идти. Когда повернулся к выходу, бывший "хозяин" пришел в себя, захрипел. Михаил встретился с ним взглядом и поразился - глаза телре уже не были рыбьими, они выражали очень странную смесь дикой ненависти с отчаянной мольбой. Нет, не стоит его развязывать.

  Михаил ссутулился, упер взгляд в землю и вышел в дворик, стараясь копировать семенящую походку рабов. Раскаленная почва обожгла босые ступни - не заработать бы волдырей.

  Женщина все возилась, прилаживала на костре горшок. Мельком взглянула на Михаила и вернулась к готовке. Значит - все нормально.

  Михаил боялся заблудиться между мазанками, однако быстро вышел на утоптанную широкую полосу, которая вела от ворот к площади. Свернул к воротам.

  До ворот было недалеко, досеменил без проблем. Встретились по дороге пару рабов, особого внимания не обратили. Возле ворот раб по-прежнему толок что-то в ступе, и в его глазах блеснуло злорадство, когда глянул на Михаила. Видимо, по поводу грязного "пончо" - перед этим видел Михаила в роскошной по своим понятиям "пижаме" и обзавидовался. Довели телре людей.

  В воротах никто Михаила не остановил, до леса тоже добрался без проблем. Странно, что при таких порядках у них все рабы не разбежались. Наверное, дело в воспитании.

  Зайдя в заросли, первым делом выдернул из-за пояса штаны, вымотал из них туфли, обулся, чтобы ноги не поранить, и бросился бежать. Со штанами в руках.

  Едва пробежал десяток метров, со стороны селения раздался протяжный женский вой, как по покойнику. И откуда-то взялась уверенность, что воет женщина "хозяина", увидела мужа связанным и взвыла. Чего это она? Некогда думать.

  Бежать по зарослям в "пончо" было неудобно, цеплялось оно за ветки, один раз - порвалось. Завернутые в куртку лепешки и бутылка колотили по бедру. Но откуда-то взялась уверенность, что останавливаться нельзя. Значит, надо ждать погони, плохо дело.

  Наконец выбежал на каменистый пляж, пересек его, и дальше бежал уже по полосе прибоя, разбрызгивая воду. Свернул на юг, чтобы от лаза в мир невидимой смерти не удаляться. Бег по воде должен сбить со следа собак, но, с другой стороны, пляж - слишком открытое место, да и шума от бега по воде многовато. Может, вернуться в заросли? Там бегать не всегда удобно. Нет, лучше выиграть в темпе...

  Вдруг остро кольнуло ощущение, что где-то впереди опасность. И приближается. Неужели это погоня, неужели обошли? Нет, скорее всего - другая группа телре берег прочесывает.

  Михаил остановился. Так, что делать? Скрываться в зарослях? Здесь пляж смешанный, каменисто-песчаный, след останется. Возвращаться? Это будет - навстречу погоне. Может - в море?.. Едва пришла в голову эта абсурдная мысль, Михаил почувствовал - так и надо. С чего бы вдруг, ведь жабр у Михаила нету, а плавает он медленнее, чем бегает. Голову над водой телре заметят, не могут не заметить, и начнут стрелять.

  Тут из зарослей раздалось собачье поскуливание, причем - близкое. То ли из селения по следу беглого раба собак пустили, то ли другой "пляжный патруль" на подходе.

  И Михаил, поддавшись внезапному импульсу, бросился в воду. Зашел на несколько шагов и нырнул в облаке воздушных пузырьков - глубина у берега оказалась приличной. А дальше что?!

  Глаза были открыты, и прямо перед ними оказалась висюлька яасена - из нее мощной била струйка пузырей. Взял, и сунул висюльку в зубы... Можно дышать! То есть, можно спокойно вдыхать и выдыхать. Вот уж не ожидал от яасена такого.

  Поплыл вдоль дна, откровенно наслаждаясь купанием, устал от жары. И, кроме того, получал удовольствие от уже подзабытого ощущения безопасности - телре в воду не полезут. Будут ждать на берегу, пока сбежавшая добыча сама вынырнет. Могут, правда еще какими-нибудь глубинными бомбами закидать, если у них есть огнестрельное оружие, то должны быть и гранаты. Мысль о гранатах не слишком испугала, то есть чутье эту опасность отвергает. Но все равно решил отплыть подальше, потому что мало знает о глубинных бомбах и прочих подводных эффектах. Могут ведь и без гранат что-то придумать, видел в каком-то кино: один ныряет, второй стреляет, погрузив дуло в воду, и первый выныривает, зажав руками уши. Вот Михаил и направился в сторону открытого моря, только подобрал со дна камень, чтобы на поверхность не выталкивало.

  Плыть было неудобно: в "пончо" путался, штаны и камень в руках мешали. Надо бы остановиться и привести свое имущество в порядок. Разглядел сквозь прозрачную воду кучу крупных камней на дне, доплыл до нее, зацепился ногами. Дальше - дело техники: расположил за поясом на спине скатанное в рулон пончо, впереди - штаны, с завернутым в них камнем и туфлями. Сложил аккуратнее куртку. Теперь лучше, по крайней мере - руки свободны, и "пончо" не путается.

  Перед тем, как плыть дальше, вынул нож, полюбовался. Настоящий двулезвийный кинжал. Но не такой, как в исторических фильмах, не четырехгранный - плоский, с канавкой-кровостоком для прочности. Лучше не проверять остроту пальцем, чтобы не порезаться - кровь привлекает акул.

  Клинки у телре хорошие, а бойцовские качества - так себе. Слишком легко удалось Михаилу поймать в захват ногу "хозяина", медленно он бил. А потом действовал и вовсе по-киношному, бил второй ногой сбоку в прыжке - от такого удара тоже легко защититься. Во время обучения у Гри, если Михаилу удавалось вот так вот поймать за ногу спарринг-партнера, тот ловко переводил борьбу в партер, или мог рукой ударить. Да и от удара в промежность Ог и Нети защитились бы хоть сцепленными в замок руками. А Гри удавалось поймать за ногу только при отработке приемов, в учебных поединках - ни разу.