Пол Левинсон - Дело о менделевской лампе

Маклахен как-то написал, что в нашем технологическом мире машина есть единственное место, где можно укрыться от назойливого и требовательного телефонного звонка. Но это, разумеется, было написано до эпохи мобильных телефонов.

- Алло? - ответил я.

- Алло? - отозвался мужской голос со странным акцентом, молодой и одновременно низкий. - Мистер Бюхлер, это вы?

- Гм-м… нет. Вы что-то хотите ему передать? Молчание. Потом:

- Ничего не понимаю. Это машина мистера Бюхлера?

- Правильно, но…

- А где Мо Бюхлер?

- Представьтесь, пожалуйста.

Я услышал странное пощелкивание, потом гудок.

- В этом телефоне есть функция «ответный звонок»? - спросил я себя и Сару, потом отыскал нужную кнопку и нажал ее.

- Добро пожаловать в справочную AT amp;T, - услышал я бодрый женский голос. - Данный абонент или недоступен, или находится за пределами зоны вызова…

- Это был Эймос, - заключила Сара.

- Тот парень, что звонил? - тупо уточнил я. Сара кивнула.

- Наверное, он все еще в шоке после смерти отца, - предположил я.

- А я думаю, что он его и убил, - сказала Сара.

Мы углублялись в Пенсильванию, и неестественно яркие краски придорожных рекламных щитов постепенно сменялись разнообразными оттенками зелени, которыми я восхищался всего лишь вчера. Но сегодня краски природы были мне не в радость. Я понял, каково истинное лицо природы. Мы романтизируем ее красоту, но ведь природа и есть источник неурожая, голода, землетрясений, болезней, смертей… И еще оставался открытым вопрос: верна ли теория Сары о том, что некоторые люди помогают темной стороне природы?

Сара рассказала мне об Эймосе. Ему сейчас шестнадцать лет. Он получил лишь начальное школьное образование. Однако, как и подобает потомку эмишей из отколовшейся группы, о существовании которой посторонние и не подозревают, мальчик получил неплохое самостоятельное образование: он освоил искусство биологической алхимии. Эймос стал учеником своего отца.

- Но зачем? Какова причина убийства?

- Эймос не только будущий ученый, но еще и типичный упрямый подросток. У него много подружек, он любит выпить и погонять на машине, как прочие парни из разных группировок эмишей.

- О чем вы говорите?

- «Гроффи», «Эмми» и «Трейлеры» - это лишь три самые крупные группировки. Но есть и другие, поменьше. Конечно, Якобу все это не нравилось. Времяпрепровождение Эймоса было постоянной причиной ссор отца и сына.

- И убийство Якоба?..

- Но ведь Якоб мертв? И я совершенно уверена, что одна из группировок, в которой состоит Эймос, связана с биологической мафией. Той, что убила и Мо.

Остаток пути мы ехали молча. Я так и не смог решить, как относиться к этой женщине и ее идеям.

Наконец мы добрались до проселочной дороги, ведущей к ферме Штольцфуса.

- Думаю, лучше будет оставить машину здесь, а вам идти дальше одному, - посоветовала Сара. - Машины и странные женщины привлекают куда больше внимания эмишей, чем одинокий пеший мужчина.

- Но Мо мне говорил, что Якоб спокойно относится к машинам, и…

- Якоб мертв, - напомнила Сара. - А то, что нравилось ему, и то, что нравится его семье, может весьма сильно различаться.

Я припомнил вчерашнюю враждебность брата Якоба, одного из дядьев Сары.

- Ладно, - согласился я. - Думаю, вы знаете, о чем говорите. Я вернусь минут через тридцать-сорок.

- Хорошо. - Сара пожала мне руку и улыбнулась.

Я брел по проселочной дороге, слабо представляя, что надеюсь отыскать в ее конце.

Несомненно, вовсе не то, что обнаружил.

Запах дыма я ощутил задолго до того, как дошел до дома и амбара. Оба сгорели дотла. Боже! Надеюсь, в этих деревянных строениях никого не было.

- Эй! - крикнул я.

Мой голос эхом разлетелся над пустыми полями. Я огляделся и прислушался. Ни людей, ни домашнего скота. Я бы с радостью услышал даже хриплый лай собаки.

Подойдя к остаткам амбара, я поковырял ногой обугленные доски. Несколько тлеющих угольков подмигнули мне красными глазками. Время приближалось к полудню. По моим прикидкам, все это произошло - и очень быстро - примерно шесть часов назад. Впрочем, я не эксперт по поджогам.

Разогнав рукой едкий дым, от которого першило в горле, я вытащил фонарик с мощной галогенной лампочкой (подарок Дженны) и направил его луч в дым, выползающий из кучи обгорелых досок.

Мой взгляд зацепился за какое-то зеленое - зеленее травы - пятно. Это оказался обгоревший переплет старинной книги. Страницы выгорели полностью. Я сумел разобрать несколько букв старинного шрифта, тисненных золотом, и коснулся предмета кончиком пальца. Он оказался теплым, но не горячим. Я поднял его и осмотрел.

Одна строка сохранила буквы «На», вторая - «банк».

Банк? На… банк? Так что это было? Нечто вроде банковской книги эмишей? Какой-нибудь «Первый пахарский национальный банк»?

Нет, для банковской книги такая обложка не подходит. И слово «банк» начинается со строчной, а не с прописной. Банк, банк… гм-м… погодите-ка, а что мне вчера Мо говорил про банк? Банк… Точно, Бербанк. Дарвин и Бербанк! Лютер Бербанк!

Лютер Бербанк, «Партнер Натуры» - вот как называлась книга, обгоревшие останки которой я сейчас держу в руке.

Много лет назад я взял эту книгу в библиотеке в Аллертоне, и она меня заинтересовала.

Что ж, Мо и Сара оказались правы как минимум в одном - образовательный уровень хотя бы некоторых эмишей был гораздо выше, чем у выпускников средних школ…

- Опять вы!.

Я едва не выпрыгнул из туфель и обернулся.

- О, мистер…

Передо мной стоял брат Якоба.

- Исаак Штольцфус, - представился он. - Что вы здесь делаете?

Тон его оказался настолько угрожающим, а глаза настолько гневными, что мне на мгновение показалось, будто он считает меня виновником пожара.

- Исаак… мистер Штольцфус, - пробормотал я. - Я только что приехал. И соболезную вашей утрате. Что здесь произошло?

- Семья моего брата, хвала Господу, сегодня рано утром отправилась к родственникам в Огайо, еще до рассвета. Поэтому никто не пострадал. Я поехал с ними на вокзал в Ланкастер. А когда вернулся два часа спустя, увидел вот это. - И он указал на останки дома и амбара.

- Можно спросить? Вам было известно, чем занимался здесь ваш брат? - рискнул я.

Исаак или не услышал, или сделал вид, будто не расслышал, и продолжил:

- Мы еще можем допустить утрату вещей и даже животных или растений. Но люди - вот истинная ценность в этом мире.

- Да, - согласился я, - однако возвращаясь к тому, что…

- Вам следует связаться с вашей семьей. И убедиться, что она вне опасности.

- С моей семьей? Исаак кивнул.

- Меня еще ждет работа. - Он показал на поле. - У брата были четыре прекрасные лошади, но я пока не могу их найти. А вам лучше немедленно уехать.